После окончания налета стервятники уже не появлялись над устьем. Но где-то там, над морем, ревели моторы, слышалась стрельба.

По вырытой в земле длинной щели подошел товарищ Кань. Ему тоже не терпелось поскорее отправить рыбаков в море.

Каня тут же забросали вопросами:

— Этот мерзавец где-то здесь упал!

— Они хотели обложить нас со всех сторон, верно? И будут охотиться за нашими лодками, когда мы выйдем в море.

— Так мы им и позволили!

— А я думаю, что нам надо найти и выловить из воды летчика.

— Это не так-то просто! Тут надо действовать осмотрительно. Вот сядем в лодки и поглядим, что и как.

Каню не удавалось вставить в разговор ни словечка. Да и стоило ли говорить, когда все, что ни скажи, будет только предположением. Ведь то, что он только что слышал от крестьян, могло произойти на самом деле. Стервятники не могли так просто, без всякой причины, летать за горизонтом. Рев моторов доносится именно оттуда, куда обычно выходили рыбаки из хуторов Кыа и Коп. Их односельчане, родные и близкие, вышедшие на лов спозаранку, где-то в открытом море лицом к лицу встретились с врагом. Как обернется дело? Люди хотели помочь тем, кто был в море, но вынуждены были сидеть на берегу. С утра все в напряжении, а что будет вечером, когда стемнеет? Кань пристально вглядывался в расстилавшуюся перед ним гладь моря. Как жаль, что нельзя увидеть, что происходит там, за чертой, где море сливается с небом.

Возможно, «тандерчиф» был сбит орудием номер один. Все видели, как он рухнул в море, оставляя за собой черную полосу дыма. Летчик выбросился с парашютом. Обломки машины и пилот упали в воду примерно в километре-двух от того места, где забросили сети рыбаки из хутора Кыа.

Все сидящие в лодках дядюшки Дыока и Виенга с самого начала внимательно следили за боем с вражескими самолетами. Их винтовки тоже были наготове. Наблюдатели, сидевшие в лодках, внимательно следили за небом. Остальные рыбаки продолжали свою нелегкую работу.

Рыбаки на лодке дядюшки Дыока были заняты сбрасыванием сетей, Виенг руководил охраной. Сам старик, сняв рубашку, подставил солнцу пунцовую от загара спину. Короткие коричневые штаны Дыока были вечно мокрые от воды. Они не успевали просохнуть, потому что, отчаливая или приставая к берегу, рыбаки спрыгивали прямо в море. Всю работу старик распределил между двумя-тремя рыбаками. В эти напряженные минуты он душой был там, на суше, среди односельчан. Дыок хорошо представлял себе, как жена в замаскированной ветками лодке перевозит через реку артиллеристов. Затем перед его взором возникло почерневшее от дыма лицо дочери. Потом старик вспомнил о сыновьях. За бортом журчала зеленоватая вода. Волны с белыми барашками раскачивали лодку. Вода кипела белыми пузырьками, и старик невольно подумал о море, как о живом существе. Что и говорить, ведь в прежние годы он смотрел на волны, на их седые гривы, как на своего злейшего врага. Сейчас на промысел выходят бригадой, есть транзисторы, известны сводки погоды, и для таких стариков, как Дыок, море утратило свою сверхъестественную силу, превратилось даже в друга…

Старик отдыхал и смотрел на волны, которые чем-то напоминали ему нескончаемые шеренги солдат.

Вдалеке, со стороны берега, показался объятый пламенем самолет. Никто не сомневался, что где-то поблизости волны поглотят его. Рыбаки на лодках зашумели, закричали. Старик очнулся от своих дум…

Самолет врезался в воду несколько южнее лодок, взметнув к небу огромный столб воды. Тот несколько мгновений дрожал в воздухе, потом осел в море. Казалось, какая-то чудовищная сила, желая еще глубже загнать обломки самолета в пучину, надавила на этот столб сверху. Все смотрели туда, где упал самолет. Вдруг раздался крик дядюшки Дыока:

— Виенг, Виенг!

Старик показал на север. Виенг, а за ним и остальные посмотрели в ту сторону. Почти невидимый на фоне задымленного неба на море опускался парашютист. Самолет падал очень быстро, и пилот едва успел выброситься.

Вот пилот опустился в море. Парашют не сразу погрузился и, точно поплавок, качался на волнах. Казалось, летчик был жив. Конечно, самолеты, кружившие над морем, попытаются спасти его, но рыбачья бригада из хутора Кыа во что бы то ни стало должна взять его живым.

Так и есть: несколько самолетов закружились над местом падения парашютиста, опускаясь вес ниже и ниже. Дыок стоял на корме качающейся лодки, крепко сжимая в руках рукоять рулевого весла. Все, кто были вооружены, ждали команды открыть огонь. Самолеты кружили прямо над лодками, и пули могли бы поразить их. Это хорошо знал и Виенг, но он так же хорошо понимал, что открыть огонь — значит подвергнуть себя ответному удару до зубов вооруженных воздушных бандитов. Дыок закричал:

— Правильно, Виенг! Не спеши открывать огонь, посмотрим, что будет дальше!

Виенг ничего не ответил, хотя его и обрадовало то, что они с Дыоком думают одинаково. Он приказал одной из лодок плыть к тому месту, где погрузился в воду самолет, и бросить там буек. А как с летчиком? Сошлись на следующем: делая вид, что продолжают сбрасывать сети, подгребут к месту, где он упал, а там уж найдут способ схватить его.

Отделившаяся от группы лодка уже дошла до того места, куда упал стервятник. Остальные повернули на север. А наверху, в небе, к группе кружащих самолетов присоединилось еще несколько машин. Продолжая делать крутые виражи, они опускались все ниже и ниже. Без сомнения, они намеревались спасти барахтавшегося в море пилота. Сверху было хорошо видно, как лодки подплывают все ближе к месту его падения. Самолеты открыли огонь.

Бойцы-ополченцы с лодок начали ответную стрельбу. Черная стая воронов, круживших в голубом небе, поливала лодки свинцом из всех видов оружия. Между лодками на поверхности воды то и дело подпрыгивали фонтанчики брызг от пуль.

Звуки выстрелов, треск пулеметных очередей глохли в надрывном вое самолетов. Огненные шпаги трассирующих пуль пронизывали небо.

Конечно, нельзя было сравнивать эти две силы — ту, что бесновалась в небе, и ту, что была внизу, в лодках. Но сражение продолжалось. Рыбакам не удалось сбить ни одного самолета, но и стервятники не смогли нанести лодкам никакого урона. Когда самолеты пикировали, лодки встречали их огнем. Те рыбаки, у которых не было оружия, ныряли в этот момент в море, стараясь как можно дольше продержаться под водой. Самолеты взмывали вверх — и люди подымались в лодки.

У дядюшки Дыока не было винтовки, но он ни разу не прыгнул в воду. Старый рыбак как вкопанный стоял у рулевого весла, управляя ведущей бой лодкой. И если кто-нибудь кричал ему, чтобы он прыгал в воду, Дыок делал вид, что не слышит. Только один раз, когда огонь врага был особенно жестоким, он упал на дно лодки, под правый борт. Подняв глаза, старик увидел на стенке рубки фотографию президента Хо Ши Мина в рамке. Он был рядом со стариком в штормы и сейчас, когда враги поливали суденышко свинцовым дождем.

Дыок вернулся к своему веслу. Но лодка двигалась медленно, уходила от пуль с трудом, так как за ней волочилась сброшенная в воду сеть.

— Надо избавиться от этой штуки! — послышались голоса.

— А как это теперь сделаешь?

— Отвязать ее и пусть тонет в море. Главное сейчас — сберечь людей.

Все согласились с этим. Но Дыок, не дожидаясь, что скажет Виенг, бросился к сети:

— Не дам, не дам!

Все с удивлением смотрели на старика. Он окинул их суровым взглядом. Никто не посмел остановить его. Никто не спросил, почему он возражает.

И тут Дыок заговорил:

— Сеть-то ведь новая! Самое большое богатство кооператива в наших руках!

Виенг не успел ответить ему. Вражеские самолеты вновь начали пикировать на рыбацкие сампаны. Все тотчас же заняли свои места. Дыок вернулся к рулю.

…Это произошло несколько минут спустя. Грохот боя немного стих. Дядюшка Дыок остолбенело смотрел в одну точку и вдруг вскрикнул. Лицо его побледнело. Очередью с вражеского самолета была буквально обрублена сеть — самая большая ценность кооператива. И даже те, кто несколько минут назад предлагали отвязать ее и сбросить в море, теперь, стиснув зубы, смотрели в небо, где кружились стервятники. Кое-кто бросился к корме: ничего, только прозрачная зеленоватая вода.