Командир в тот же день потерял сознание и больше в себя не приходил. Михаил откровенно паниковал, и, наверное, если бы не строгие подгоны Кира, тоже несшего носилки командира, он бы упал и забился в истерике.

Они упали, когда до города оставалось чуть более десяти километров. Неизвестно каким чутьем группа Полейщука в первый раз в жизни СЛУЧАЙНО набрела на них.

В карцер ворвался свет. И хотя не видели света Виктор с Александром всего сутки, он ослепил их, как будто они не знали его от рождения. Зажмуривая глаза и растирая слезы, Павленко пытался справиться с болью. Чуть успокоившись, он через прищур разглядел начальника лагеря в сопровождении офицера и автоматчика. Начальник лагеря рассматривал корчившихся, ожидавших побоев бывших синоптиков и неторопливо что-то проговорил сопровождавшему офицеру. Тот вошел в камеру и сказал, чтобы Александр и Виктор поднимались.

Они, держась за стену, поднялись и посмотрели на вошедшего.

– За мной, – сказал офицер и сам последовал за автоматчиком и начальником» лагеря. Выйдя в коридор, они очутились под стволами двух замыкающих солдата и милиционера. Двигаясь по коридорам административного здания, они попали в небольшую комнату, куда их втолкнули и велели ждать. Хорошо, что хоть стулья были в комнатке. Тяжело опустившиеся на них Александр и Виктор молчали, сберегая последние силы. Голод, темнота, побои, что последовали сразу за арестом, вымотали их так, что даже сон на холодном полу не принес облегчения.

После получаса в теплом протопленном помещении их неудержимо потянуло в новый сон. И они, наверное, уснули бы, если бы в помещение не вошел начальник лагеря в сопровождении офицера.

Они оба сели на стулья возле стола и стали рассматривать грязных, заросших, подранных и покрытых свежими синяками товарищей.

– Та-ак, – протянул начальник лагеря, обращаясь к помощнику. – Наверное, их надо умыть, почистить… Найти им одежду. Даже знаете что… Дайте им полевую форму. Ботинки по размеру подберите. Им будет проще в форме. Документы в секретариате уже оформили на них.

Не понимая, что им предстоит, Александр и Виктор сидели, боясь пошевелиться. А начальник лагеря продолжал:

– Обязательно собрать им хотя бы минимум в дорогу. Сухарей, вон, из запасов нашей столовой. Пару банок тушенки им дайте. Понятно все? Ну и хорошо. Идите, мне надо с ними поговорить.

Офицер встал и, тихо прикрыв двери, вышел из комнаты.

Начальник поднялся со своего места и, подойдя к Александру, взял того за подбородок. Чуть повернул голову, рассматривая гематому под глазом, которая расползлась до брови, от чего глаз заплыл. Сквозь щелочку пострадавший глаз сверкнул на начальника лагеря.

– Хреново. Недели три пройдет, пока все следы исчезнут, – заявил он. – Я бы подержал вас у себя эти три недели. Ну что, хотите три недели пожить здесь пока?

Не понимая, Александр спросил осипшим от крика прошлой ночи голосом:

– А потом?

– А потом мы вас расстреляем, – спокойно сказал начальник лагеря, но, видя побледневшие лица товарищей, с усмешкой пояснил: – Шутка. Вас вызывает в Александровск под Москвой штаб ГО и ЧС. Метеорологический отдел. Вы же бывшие синоптики? Говорят, вы даже герои. До последнего оставались на затопленной станции слежения за погодой. Так?

Не дождавшись ответа, начальник лагеря сказал:

– В общем, у меня предписание отправить вас как можно скорее в расположение штаба. Уж не знаю, кто вы такие и кто у вас там из друзей… А может, родственников. Но найти человека в наших условиях невозможно почти. У меня большие связи, но даже я не могу ничего узнать о судьбе моего брата. Вас нашли…

– Батый… или Рухлов… – догадался Павленко и заулыбался.

– Что? – не понял начальник лагеря и не дождавшись: – Рухлов? У меня есть предписание и некого Рухлова Антона направить в Александровск. Но у нас такого в списках лагеря не числится. Даже среди зэков. Так что только вас. Пока не отправились, будете жить в общежитии охранения. Сегодня вам выдадут новую одежду и в баню сводят. Завтра или послезавтра пойдут машины на станцию за продуктами. Вас с охраной доставят туда… По дороге столько уродов бродит. Так что самих вас никто, естественно, не отпустит.

Начальник лагеря задумался, поглядывая за окно, а вернувшись к реальности, сказал:

– Зла на нас не держите. Сами видели – делаем, что можем. Ваш побег, если бы он удался, ничем бы хорошим не кончился. Прибились бы к какой-нибудь банде. Рано или поздно попали бы под огонь охранений или спецкоманд морпехов. А так поедете в Москву. Посмотрите, во что столица нашей родины на голодном пайке превратилась. Штаб ГО и ЧС два месяца назад перевели в Александровск из-за невозможности справиться с бандитизмом в городе. Но мимо Москвы вы не проедете. Сейчас все органы власти перешли в подмосковные городки, пока на улицах города идет война. Не удивляйтесь. Когда количество бандитов измеряется сотней тысяч с многомиллионной Москвы… тут уж, кроме как войной, это не назвать. Я слышал, город поделили на несколько, можно сказать, княжеств по бывшим границам районов. Каждый воюет с каждым, и все – с центральной властью. Там еще та заваруха. Голод толкает людей на такие вещи, что раньше и представить было невозможно.

Будете в поезде, никуда не выходите на станциях. Люди исчезают, не успеешь обернуться. Силы охранений хватает, чтобы отбивать прямые атаки, но чтобы за всеми уследить… сами понимаете. Едой ни с кем не делитесь… с вами никто, поверьте мне на слово, не поделится. В конфликты не вступайте. Почти все население вооружено холодным оружием. Вам мы тоже что-нибудь подыщем неброское.

Виктор и Саня слушали, в изумлении открыв рот. А начальник лагеря, пожевав губами, спросил риторически:

– Ну, что вам еще рассказать, чтобы вы не пропали и добрались до места назначения? Ну, что с бабами не якшаться, это само собой. За юбкой побежишь – поутру найдут с перерезанной глоткой, голого и босого. А могут и не найти. К милиции тоже не особо прижимайтесь. Понабрали столько козлов в охранения… раньше он уркой был, а теперь, когда куча бесхозных паспортов, они в милицию подались. Воруют и грабят, формой прикрываясь. Военные… да, пожалуй, будет возможность – держитесь вээсов. Вооруженные силы сейчас тоже милицейские функции выполняют, но у них поприличнее все выглядит. Они и провиантом поделятся, если сильно вас прижмет и если у них будет.

Что еще? Ну, карточки продуктовые мы вам дадим. Отоваривать сможете на станции. Много фальшивок ходит, потому, если вас задержат, не пугайтесь – проверят, отпустят. Вопросы есть какие-нибудь у вас? Спрашивайте сейчас, я не буду вам лекции устраивать, когда вам что-то узнать захочется.

Виктор и Саня искоса посмотрели друг на друга, и Павленко спросил:

– Как вообще… в стране… Мы же не слышали почти ничего.

Поднявшись, начальник лагеря прошелся и сказал:

– Как в стране? Без мата и не скажешь. Но я не буду ничего говорить, сами все увидите. Да… И вот еще что. Я не знаю, как у вас там все сложится в Александровске, но если надо будет работу искать, идите в охранение. Сейчас всех берут и везде. Нужно бороться с бандитизмом. Карточки свои продуктовые всегда получите. А отоварить где… тоже найдете.

К вечеру оттертые от грязи в маленькой баньке при общежитии товарищи сидели в комнатке, которую им выделили, и говорили с соседом. Тот тоже их поучал, что можно делать, а что нельзя, как и где быть осторожным.

– …Автобусами не катайтесь от города к городу… только поездами или если автобус идет в колонне военной. Грабят везде. Банда из трех-пяти человек может остановить автобус и уничтожить всех в нем. Такое уже бывало. Пешком по дорогам тоже, естественно, не передвигайтесь. Даже у нас в Лодейнопольском районе это опасно. Оружие… вот тут хитро все. Найдут у тебя огнестрельное оружие – расстреляют на месте. Это незаконно, но на такие расстрелы смотрят сквозь пальцы. Найдут нож, то изобьют, но отпустят. А без ножа я лично поссать не выйду. Вам так лучше быть избитыми ментами, чем быть зарезанными шпаной и бандюганами. В общем, думайте сами.