– Так точно, командир, – сказал Серов, инстинктивно подкинув расслабленную руку к козырьку фуражки.
– Все остальные… Вы дожидаетесь Кира и Витька и дуете в… ну, Полейщук, ты знаешь куда. Там и поговорим. Чтобы не торчали здесь. И… поняли… язык отрежу. Мичман… тоже потом присоединяйся.
Спустя полчаса собрались в доме, где теперь отдельно проживали «комнатные орлы». По приказу Ханина Кира и Витька посвятили во все происходящее вокруг. Восприняли они это как-то странно. Ни холодно, ни жарко. Да, мол, наши в плену, но рисковать из-за этих овец своими шкурами неохота. Тем более что можно подставить всю роту.
– План такой… – подытожил все разговоры Ханин. – Рота под командованием Серова двигается с вечера на восток. В полном составе. Кроме меня и вас. Мы опять заляжем возле поселка. Будем смотреть и, может быть, сможем втихаря отбить Мишку и Романа. В штурмовой группе я и Назим. Вы смотрите по сторонам. И значительно на отдаленном расстоянии. Если все проходит тихо, мы все уходим на юг. Делаем крюк, выходим на след этого слоновьего стада и догоняем. Если же все проходит плохо…
Ханин посмотрел на Серова. Тот смотрел на свои сцепленные пальцы и, казалось, не слушал старлея.
– Если все плохо, то никто никого не ждет. Все врассыпную, а потом по ночам, отсыпаясь днем, крюками нагонять роту. Ясно? Отлично. Каждый снаряжает себя сам. Двухдневный запас пищи. Суточный запас воды. Лучше имейте по два ножа. Теперь карта местности. Кто хочет, зарисуйте, кто рассчитывает на свою память, то запоминайте населенные пункты основного направления. Коли найдете хоть одного живого местного, он вам подскажет, как идти. Вот здесь, – Ханин показал на городок на карте, – рота встанет. Если город пуст, то мичман разошлет поисковые отряды по сторонам в поисках пищи. Но рота оттуда если и уйдет, то не ранее чем через пятнадцать дней. С этого дня. Дней пять из них они туда идти будут. Это то место, где вас будут ждать. Если вы за это время не управитесь, тогда селя ви…
– То есть как? – спросил Полейщук.
– За пятнадцать дней до Москвы бегом добежать можно. А тут не более ста километров. И не надо крюки по сотне наворачивать. Понятно?! – Ханин оглядел всех. – Однако я хочу сказать… Если мы с Назимом увидим, что дело не выгорает, мы поворачиваемся и уходим. Ясно?
– Может, сразу? – спросил Кир.
– Что, сразу? – не понял Ханин.
– Ну, типа, пойдем с ротой. Эти уроды сами сбежали. Пусть теперь отдуваются. Они же еще и продукты стырили, и лодку. Что таких крыс вытаскивать? И еще и гибнуть из-за них.
Ханин сел, откинувшись на стул, и медленно проговорил:
– Слушайте все. Если вы не хотите, идите с ротой. Мы с Назимом пойдем одни. Он готов рискнуть. А мне не нужны там те, кто отступит в последний момент. Ну! Говорите! Кто?
– Зачем мы там нужны? – спросил Петр. – Просто в травке лежать?
Ханин посмотрел на него.
– Нет, не просто… – Ханин понимал, что никакого воодушевления эта афера и не могла вызвать, но чтобы так открыто выступать против… – Эти двое достаточно искалечены, судя по их физиономиям, скорее всего, их придется даже тащить.
– Да хоть бы они там совсем загнулись… – сказал, не сдержавшись, Кирилл.
Ханин начинал жалеть, что подключил его к делу.
– Короче. В десять вся рота выметается из деревни. Кто останется со мной, тот останется. Все. Я, может, многого не понимаю, господа курсанты, но бросить, даже без попытки освободить, своих – это более чем подло. Тем более что мы уже в этом случае не рискуем всем личным составом, которому мы дадим время уйти подальше. А может, и не представится возможности. Все, валите на фиг отсюда. Видеть вас не могу. Серов, у тебя водка есть?..
Вечером, провожая роту, на холме стояли Ханин, Назим, Саня Полейщук, Кирилл, зло поджавший губы, Витек, флегматично жующий соломинку, и Олег, который, несмотря на то что все взвесил, искренне жалел, что не пошел со всей ротой. Уходящие часто поворачивались и, прикрывая глаза от низкого солнца, махали на прощание. Никто, кроме взятых под контроль мичманом Артема и Петра, не знал, на что шли остающиеся в деревне.
Еще даже не рассвело, когда Кирилл разбудил Ханина и показал на часы. Надо было вставать. Хотелось, конечно, просто закрыть глаза и, открыв их, оказаться в своем кубрике в форте «Серая лошадь». Но это именно он решился на вылазку к бандитам. Это он убедил курсантов, что она необходима. А значит, негоже ему малодушничать. Встать. Подъем.
В четыре десять, не долго рассусоливая, его группа спустилась с холма и открыто по дороге начала свой путь. Яму, выкопанную по приказу Ханина, засыпать не стали. Ее просто аккуратно обошли и двинули дальше. Спустя полтора часа, когда начался лес вдоль дороги, Ханин приказал свернуть и, углубившись в чащу, двигаться дальше в том же направлении. Народ шел молча, только шалопай Полейщук все тихо что-то себе напевал, правда, нисколько не раздражая других. Ханин подумал, что бандиты, как и он, могли выставить дозоры, но, рассудив, что те вряд ли высовываются из своего поселка ночью, решил, что зря осторожничает.
Пора белых ночей еще не до конца прошла, и в половину шестого над лесом уже разливался вовсю солнечный свет, побуждая птиц надрываться своими трелями. Идиллия, да и только. Сырой воздух, запах подсыхающей земли, чуть слышный в кронах ветерок, ясное голубое небо, проступавшее, когда лес над Ханиным раздавался в стороны. И чувство, что природа, несмотря на страшный катаклизм, надвигающийся на нее, просто устала и отдыхает. А еще вернее, что она проснулась и еще как бы валяется в постели, не желая вставать, как недавно сам Ханин, и, потягиваясь, внушает себе, что пора просыпаться.
До поселка дошли уже знакомыми тропами. Расположение наблюдателей пришлось менять. Теперь уже Назим и Ханин залегли возле страшных ям. Пацанов Ханин предусмотрительно расположил так, чтобы они видели их тоже.
Назим грубо выругался, указывая на поставленную смотровую вышку, на которой в плетеном кресле развалился один из бандитов. И хоть бандит спал, да и повернуто кресло было в сторону от него и Ханина, Назим не на шутку переволновался, и его волнение невольно передалось и старлею. С вышки был довольно хороший обзор, и нечего и говорить о том, чтобы рисковать перед нею. Да и к тому же стрелять с нее наверняка было одно удовольствие. Назим растерянно посмотрел на Ханина, но тот успокоил его, сказав, что пока они не начали действовать, им ничего не угрожает – камень, за которым они залегли, и трава достаточно хорошо их скрывают. Об остальных он старался не думать. У каждого вроде бы было неплохое место для незаметного наблюдения.
Они провалялись почти до восьми, прежде чем увидели первого из тех, кого бандиты превратили в бесплатную прислугу. Пацан под конвоем высокого бандита тащил бак с помоями и, довольно быстро его перелив в яму и стараясь в нее не глядеть, пошел, подгоняемый прикладом, обратно. Ни Назим, ни Ханин даже не пошевелились. Этого пацана они не знали. Только Романа и Михаила ждали они.
В ожидании прошло еще три часа. В течение этого времени к ямам подходили разные люди. И женщины. Под конвоем они сбрасывали мешки с мусором и сразу же уходили. И молодые парни, которые подтаскивали тачки со строительным мусором и так же скоро покидали это страшное место. Видно, работа в поселке шла вовсю. Может, бандиты укрепляли его, а может, просто ремонтировали нужные им здания. Хотя мысль о ремонте показалась Ханину не актуальной, он ее не отбросил. Ну, хочется бандюгам жить поприличнее.
В обед к ямам подвели трех молодых парней, один из которых казался вообще пацаненком лет пятнадцати. У них в руках были лопаты, и почти сразу они приступили к выкапыванию следующего места захоронения. Среди этих троих Ханин и Назим без проблем узнали Михаила. Ничего не предпринимая, они смотрели, как дезертир объясняет спутникам по ходу дела, какой ширины и глубины должна быть яма. И полетела земля, засыпая предыдущую яму.
Ханин пригляделся к надзирателю, севшему на бревно недалеко от копающих, и увидел, что тот не намного старше его поднадзорных. Одет он был в ментовскую форму, правда, со споротыми знаками различия. Ханин решил, что форма снята с убитых недавно милиционеров. Конвоир достаточно расслабленно грелся на солнышке, зажав коленями длинный карабин. Закурив, он окутался дымком и, отгоняя его от лица, помахал свободной рукой. Что-то прикрикнул на копающих, на что немедленно отозвался Михаил. Надзиратель кивнул и снова расслабился, откровенно наплевав на все вокруг.
