— Ого! Рвете подметки! — сказал я. — Что — хищнический оскал капитализма? Конкуренция?

— Да, да. Если Random House ничего не понимает в книжном рынке, то мы не собираемся упускать такой лакомый кусочек. Сорок процентов с продаж — ваши, при условии, что вы передадите нам права на распространение англоязычных книг всей серии, сколько бы томов в ней не вышло.

— На пять лет с момента первого издания, — поднял указательный палец вверх я.

— Только ради разбитой рожи и выссаных почек Джованни Базелона — по рукам! — с нескрываемым удовольствием толстячок поручкался со мной и добавил: — Ну, документы, я думаю, мы подпишем на обратном пути, на борту корабля. Вы ведь с нами возвращаетесь, верно?

Похоже, пижона с раздвоенным подбородкам звали Джованни Базелон, но это ровным счетом ничего не меняло. Я пожал плечами, а потом бесцеремонно повернулся к пингвину… То есть — к мистеру Шору задницей, наклонился, сунул мачете в крепление на рюкзаке и сказал:

— Раз принципиальная договоренность достигнута, позвольте… У меня есть еще кое-какие дела на острове, мистер Шор. Увидимся послезавтра.

Взял его за плечи и переставил в сторону от двери. Нет, ну а что? Планы теперь менять что ли? Хотя, конечно, такой внезапный рояль, выпрыгнувший из кустов, определенно грел душу.

— Пей! И дьявол доведе-о-о-от до конца! Йо-хо-хо и бутылка рома! — по лагерю я шел едва ли не вприпрыжку, стремясь выйти на вольные тропы как можно быстрее.

Мне пришлось пройти по окраине лагеря из сборных домиков — форт был как раз в той стороне. Студенты высовывались из дверей и окон и переговаривались, глядя мне вслед. Ну да, ну да, интересное впечатление у них обо мне останется. Вообще — о русских.

Впрочем — это меньшее за что мне стоило переживать… Следовало продумать запасные пути отхода — на американском корабле, и тем более на американской земле меня ничего хорошего ждать не могло… Саймон Шор уверен, что купил меня? Надеюсь, он передаст эту уверенность своим коллегам по цеху. И этому, как его — Джордани Йовановичу, то есть — Базелону, Джованни Базелону, конечно. А я не собираюсь плыть на корабле, я собираюсь поробинзонить тут, на Исла де Мона некоторое время. До тех пор, пока за мной не прилетит некий прибалтийский индеец… Видал я их заокеанское гостеприимство в том же гробу что и их свободу…

— Далеко собрались, мистер Белозор? — Акианатор Пакиратан был тут как тут, во всей своей индийской красе: всклокоченный, потный и суетливый. — Я закончил рассказ, в главной роли — вы! Почитаете?

— Да, да, я на пару часов прогуляться… Вернусь — почитаю. Утром. Обязательно! — этот тоже будет думать что я не надолго. — Вообще я думаю, что ты победишь. У тебя талант, сто пудов.

— Да? — просиял он. — Но вы же не читали!

— Твой очень дотошный подход к подготовке говорит сам за себя, ты просто не можешь проиграть! Давай, неси уже свое творение сумрачного индийского гения на суд жюри, а я пока прогуляюсь… Скоро уезжать, надо с островом попрощаться.

— Русская традция? — спросил он.

— Да, что-то вроде того. Белорусская, — я махнул рукой и зашагал по тропе в джунгли.

Такие случаи, как этот, всякий раз подкидывают мне доказательства существования высших сил. Если бы я не решил отправиться именно к форту, если бы не полез за каким-то хреном на полуразрушенную башню, если бы не встал в жутко пафосную картинную позу, расставив руки в стороны и ловя грудью ветер…

Мне хватило секунды, чтобы увидеть, как на дальнем от студенческого лагеря берегу острова, на широком пляже, пользуясь почти полным отсутствием прибоя с резиновых лодок высаживаются лихие демоны. Я тут же сменил пафосную позу на как можно более незаметную, и принялся смотреть, что поделывают неожиданные гости, одетые в черное и камуфляжное, вооруженные родными и близкими автоматами Калашникова, но говорящие при этом по-испански. Ветер доносил до меня короткие, лающие фразы, какой-то высокий мужчина с длинными волосами раздавал тычки и пинки подчиненным, уронившим в воду деревянный армейский ящик…

Вдалеке, почти у самого горизонта, маячила та самая баржа, которая несколько дней назад занималась высадкой строительных специалистов и выгрузкой всего необходимого для организации форума.

— Нет такого преступления, на которое не пошел бы капитал, хотя бы и под страхом виселицы… При трехстах процентах прибыли, — пробормотал я, прячась за обломанным зубцом башни.

Мне, похоже, и вправду предстояло вспомнить одну старинную белорусскую традицию. И нет, я не собирался жарить драники.

Если бы тут был Анатольич, он бы стал называть вещи своими именами. И это звучало бы удивленно, с юмором и, конечно, нецензурно. Но поскольку я не обладал такими талантами к зрению в корень и короткой, но емкой характеристике происходящего, то мог только наблюдать за действиями странных герильясов с «калашами» и тихо впадать в осадок от происходящего на берегу.

Вели себя эти граждане милитаристской наружностикак настоящие головотяпы. Ну, то есть вот если взять типичных детей мегаполиса года эдак из 2022-го, которые тяжелее гаджета в руках ничего не держали, не знают, как перекрыть воду в стояке и путают звезды с новогодними гирляндами, и отправить их, скажем, в ту же Талицу, коров пасти — эффект будет примерно такой же.

Тем более, большая часть из этого десанта явно еще недавно сидела за школьными партами… Если там, где они выросли, была школа.

Эти юные абреки — классно одетые и до зубов вооруженные — разве что в собственных ногах не путались. Длинноволосый команданте крыл их матом, лупил отломанной от ближайшего дерева хворостиной, пинал ногами — но это не помогало. Его помощники — огромный лысый негр и невысокий, заросший черной бородой по самые брови вояка, были мужиками очевидно тертыми. Только их усилиями юные уберсолдаты еще не поубивали друг друга, и это уже можно было назвать успехом. В остальном развернувшееся передо мной действо напоминало трагикомедию! Вероятные противники в подавляющем большинстве своем и понятия не имели, как растянуть тенты и замаскировать лагерь, нормально разжечь костер, нарубить дров и приготовить пищу. Зато наезжать друг на друга и скандалить они оказались мастаками!

Я долго пытался понять, кого этот интернационал мне напоминает, и чуть не рассмеялся, когда пришла ассоциация: «Не грози Южному Централу»! Такие идиотские гангста-братки, которые на самом деле ничего из себя не представляют. Хотя, в отличие от героев легендарного фильма эти гангстеры по большей части все-таки были смуглыми латиносами, хотя и белокожие потомки конкистадоров, и афрокарибеньо тоже встречались.

Один из таких карибеньо как раз уронил своему латинскому товарищу на пальцы какой-то алюминиевый бак, и тот принялся вопить и отплясывать на одной ноге, проклиная всё на свете. Чернокожий Рэмбо бегал вокруг и пытался как-то помочь, но, отхватив леща от обиженного соратника забыл про благие намерения и кинулся в драку.

Я не знаю, что именно прокричал команданте по-испански, но прозвучало это примерно так:

— Грёбаный папуас!!! — и гулкий удар тяжелого ботинка по ребрам.

Сначала свою порцию пинков получил один, потом — второй. Воспитание ногами помогло — горе-вояки, скуля, расползлись в разные стороны. Слово «папуас» не имело расистского оттенка. Оно характеризовало душевное состояние и умственные способности его подчиненных. Даже Анатольич не сказал бы лучше. При всем уважении к коренным жителям Папуа-Новой Гвинеи.

За те два часа, что я наблюдал за ними, дичи было исполнено предостаточно: кто-то ошпарился кипятком, другой — умудрился сожрать какой-то неизвестный гриб, третий — решил искупаться и наступил на морского ежа… Наркоманы, что ли? Как только не перестреляли друг друга? Просто удивительно. Скорее всего, технику безопасности при обращении с оружием им все-таки вбили в голову — на уровне рефлексов… Или — не выдали патронов?