Говоря про рекомендации, вальяжный дядечка постукал пальцами по папочке, лежащей на столе. Очень смешно — я тоже собирался многозначительно намекать на некие важные бумажки, и они лежали как раз напротив этой самой папочки. Идиотизм какой, а? Ну, играешь в идиотские игры — выигрываешь идиотские призы, это понятно… Удивляться не приходится.

— Что — если нет? — прищурился я и кинвул на две сложенных треугольником тетрадных листа в клеточку, которые буквально пару минут назад вынул из кармана. — Вы снова переходите на этот тупой ковбойско-гангстерский тон? Дождитесь конца июля, а потом прочтите, что написано здесь, и решайте сами — стоит вам угрожать Гере Белозору, или нет. Неужели вы думаете что упоминаемая вами бюрократия и партократия терпит меня по собственному желанию? У нас же тоталитаризм, помните? Наша ужасная-преужасная система ведь не сожрала меня, а? Я живу своей жизнью, работаю в лучшей газете Союза, вот книжку издаю, за границу выезжаю… Это всё просто так? Может быть, следует сбавить обороты и подумать: вдруг и вправду есть на то некие веские причины?

Он, не дослушав, встал и с хрустом размялся. А в ответ на мою последнюю реплику поднял бровь и двумя пальцами взял сначала один бумажный треугольник, потом — второй, и нарочито небрежно сунул их себе в задний карман брюк.

— Вы, русские, порой бываете излишне сентиментальны. Сантименты заменяют вам деловой подход, — таинственный незнакомец поднялся, потушил сигарету в чашке кофе и, сверху вниз глядя на меня, проговорил: — Вместо того, чтобы делать деньги, играете в Достоевского. Поэтому в итоге вы потерпите поражение. Это я к чему? У вас замечательная жена и прекрасные дочери, мистер Белозор.

В этот момент я кинулся на него — прямо из положения сидя, резко оттолкнувшись от подлокотников стула и распрямив ноги. Моя макушка впечаталась ему в солнечное сплетение, руками я ухватил его под коленки — и в таком виде мы вылетели во двор, вышибив дверь из легкой фанеры и прокатившись по ступенькам невысокого крылечка. Заверещали девичьи голоса, громко матерился креативный бородатый маркетолог из Random House внутри домика, кто-то требовал срочно позвать других «комми», чтобы они уняли своего товарища… А я лупил ублюдка по чем попало, бил кулаками по ребрам, по животу, по рукам и ногам, не останавливаясь ни на секунду.

Стоило признать: этот рыцарь плаща и кинжала оказался крепким парнем, и очухался спустя полминуты, и раз-два — врезал мне локтем сначала по позвоночнику, потом по голове. Но в его положении сопротивляться было сложно: рухнув спиной на пескок и имея на себе белозоровскую тушу почти в центнер весом даже самый умел боец начнет пасовать! При этом я молотил его нещадно, почему-то повторяя всё время одно и тоже:

— С-с-собака с-с-сутулая!

От его крепкого, мясистого тела несло табаком, потом и страхом, он непрестанно матерился по-английски и по-испански, получая по роже, и в какой-то момент сумел вырваться — применил какую-то ухватку из джиу-джитсу, откатился, безбожно пачкая свою пижонскую кремовую рубашку и небесно-голубые джинсы, и встал на ноги. Я вскочил буквально через мгновение, и бросился на него снова — ярость кипела и требовала выхода. Очки на лице врага были разбиты, по его подбородку текла кровь, но сдаваться американец не собирался — он встал в стойку и очень характерно дернул ногой. Кикбоксинг? Муай-тай? Плевать!

До него было метра четыре, так что я подхватил выбитую нашими телами дверь, поднял ее над головой — и швырнул в ублюдка.

— Фа-а-а-ак!!! — он устремился в бегство, а я побежал за ним, подхватывая на бегу пластиковые стулья, какие-то стендики и таблички, чей-то рюкзачок и мольберт и швыряя всё это вдогонку охреневшему янки.

— Белозор, Белозор, хватит, ты сделаешь только хуже! — мне наперерез кинулся Стивен. — Всё, успокойся! Нам на этом острове быть еще два дня. У нас еще подведение итогов и торжественная часть… Корабль придет только послезавтра, зачем делать всё еще хуже, чем есть?

Он был многословен, и тараторил, и хватал меня за рукав, и вообще — раздражал. Хотелось оттолкнуть в сторону будущего короля ужаса и мчаться дальше — втаптывать в тропический грунт говноеда с ямочкой на подбородке. Ёлки, если американцы действительно ведут себя подобным образом везде, куда бы не добирались — я начинаю понимать, почему так много народа мечтает их прикончить, и еще больше — просто недолюбливает. Сраный ковбой, вздумал рассказывать мне про волшебный град на холме, учить меня жизни! Что за дурацкая идея: вербовать как агента влияния и угрожать моей семье⁈ Комбо, нахрен! И всё это с удивительным чувством собственной правоты! Паладин свободы с сигаретой в зубах, чтоб его! Я убью его!

— Не надо никого убивать, пан Белозор! Здесь — юрисдикция Америки, они вас посадят на электрический стул, это будет бардзо непшиемно! — Анджей появился очень вовремя.

— Наверняка, — согласился я и остановился, пытаясь отдышаться. — Электрический стул — не самое удобное сидение. Ничего, послезавтра как раз будет тридцать первое, они запоют совсем по-другому!

Еще бы им не запеть. Завтра в Гамбии произойдет переворот, который быстро подавят Сенегальские войска, а послезавтра разобъется на самолете Омар Торрихос. У меня была одна суперспособность — помнить заковыристые имена и названия. Ну, а чем больше сила — тем больше ответственность, это любому супергерою известно. А я пусть и дерьмовый, но попаданец. Надо пользоваться — во благо себе и социалистическому Отечеству. Что бы там не говорил этот урод — я вправду люблю Родину.

А Тасю и девочек люблю еще больше.

По всему выходило — моя главная встреча всего этого сомнительного мероприятия состоялась, и я ее запорол. Скорее всего, Герилович и те, кто за ним стояли, ждали именно этого захода по мою душу. Что ж, я в школах КГБ не учился, да и вообще — Штирлиц из меня аховый просто по определению, так что получил американский резидент по печенкам и селезенкам… Ну и мне наподдал тоже, не без этого. Вон, под волосами шишка, и спина болит! Завел моду локтями драться… Точно — муай-тай, к гадалке не ходи.

Так или иначе, ловить мне на этом форуме было, видимо, больше нечего. Продвижение книги в Америке, скорее всего, накрылось медным тазом, таинственная операция советских спецслужб — тоже, так что я мог с чистой совестью валять дурака и наслаждаться жизнью. А потому — пошел в бунгало и принялся собирать рюкзак для похода к развалинам испанского форта. Я всерьез решил найти себе какой-нибудь ржавый шлем-морион, или хотя бы — парочку пиастров, и поэтому хотел потратить последние два дня с пользой. И без металлоискателя кое-что можно придумать: например, я спер в вагончике береговой охраны гибкую и тонкую металлическую антенну — будет отличный щуп!

Разгуливать в костюме на тридцатиградусной жаре, пить с многозначительным видом спиртное и говорить умные речи на закрытии форума? О, нет! Жюри разберется и без меня, победителей определят, награды найдут своих героев, а контекстная реклама — реципиентов. А я пойду пиастры искать… Тем более костюма у меня с собой нет. Не комильфо в треккинговых ботах и штанах-карго на такие мероприятия заявляться! Мы чужие на этом празднике жизни!

— Пятнадцать человек на сундук мертвеца-а-а! — пропел я и, нащупав на своем ложе под подушкой мачете, вытянул его из ножен и взмахнул этим страшноватым сельскохозяйственным инструментом несколько раз. — Йо-хо-хо и бутылка рому!

— Мистер Белозор? — в бунгало внезапно вломился какой-то пухлый жизнерадостный коротышка, из тех, кто представлял издательства. — Оу, щит!

Мачете разрубило воздух перед самым его носом, и мне стоило больших усилий перевести траекторию движения клинка в безопасную плоскость, чтобы не отрубить ему кусок кругленького животика. Как лектор он не выступал и вообще — особенно не отсвечивал все эти дни, так что выбесить меня не успел. Бить толстячка причин не было.

— Зачем вам сабля? — поинтересовался он по-английски. — Не нужно меня рубить! Я — Саймон Шор, представитель издательства Penguin Books, и мы согласны на ваши условия.