Дарси поспешила вдоль гравия, обрамляющего изношенный тротуар, маскирующийся под дорогу, ведущую в Лос-Лобос, население неизвестно, точное местоположение даже не указано на ее карте Рэнда МакНэлли. Ее ботинки подняли достаточно пыли на растущем ветру, чтобы заставить ее чихнуть, даже когда волосы на ее затылке поднимались от непрекращающегося ощущения наблюдения.

В миллионный раз с тех пор, как она бросила свой маленький Фольксваген Битл в нескольких милях отсюда, где дорога переросла в постапокалиптическую шутку о шоссе, она положила палец на розовый мини-электрошокерСейбр в кармане пиджака, комфортный толстый пластик был доставлен домой ее тетей, настоявшей чтобы она взяла его с собой в путешествие к черту на куличиках.

Холмистая местность, скалистые утесы, выглядывающие из густо заросших сосен, луга, поощряющие доносящиеся звукимузыки с широко раскинутыми руками. Сердце Америки. Красивые и далекие Черные Холмы Южной Дакоты. Очень жаль, что в этом прекрасном месте бежали мурашки по коже, и реки озноба текли по позвоночнику.

Поднялся ветер, и она схватила бейсболку, крепко держась за нее. Если эти расшатанные черные тучи начнут выплескивать дождь, ей понадобится эта маленькая защита. Она не упаковала зонтик. Дождь редко случался дома в это время года. Жаль, что она пренебрегла изучением июньского прогноза погоды Южной Дакоты в поисковике Гугл. Судя по клубящемуся облачному покрову, на нее может пролиться большоеколичество осадков, пока она не успела добраться до города.

Если бы город действительно существовал.

Руки задрожали.

— Выходи, выйди, маленький шпион.

Она осмотрела сосны, окружавшие ее с обеих сторон, как густое зеленое одеяло, пахнущее Рождеством. Выросшая в южном Орегоне среди холмов и деревьев, мало чем отличающихся от того места, где она находилась в настоящее время, Дарси ожидала, что лес здесь утешит ее. Вместо этого она не могла избавиться от своей настороженности. Она не видела ничего, что смотрело на нее из глубины леса, но ее интуиция побудила бежать домой, в уютный коттедж ее тети в странном — и безопасном — Ашленде.

Возможно, ей следовало послушать аргументы тети против этого приключения. Возможно, нарисованная от руки карта, которую оставили ее мертвые родители — карта, которую она держала так, словно та волшебным образом заставит этот мифический город предстать перед ней — была шуткой.

Дарси покачала головой. Нет, ее отец никогда не шутил. И он берег свои улыбки для нее или мамы. Его зеленые глаза, соответствующие ее собственным, загорались любовью к ним одним. Ей было шесть лет, когда они оба погибли в авиакатастрофе, но она помнила его. Большой и высокий, сильный и молчаливый, и, такой серьезный и настороженный, как будто опасность скрывалась повсюду в их идеалистическом маленьком городке Орегон.

Верный своему защитному характеру, он оставил для нее инструкции на случай своей смерти. Записка, которую он четко сформулировал в своем состоянии вечной настороженности, обрисовывая в общих чертах все возможные ситуации, которые могли бы возникнуть с Дарси, учитывая ее характер полукровки, и что делать в случае, если он будет недоступен, чтобы помочь ей разобраться в этом.

Ее тетя скрывала записку от Дарси до ее двадцать третьего дня рождения и, по совпадению, до дня окончания Университета Южного Орегона с дипломом магистра в области компьютерных наук, за что ей большое спасибо. Дарси была так зла на нее за то, что она скрывала информацию, но поняла ее рассуждения. Она хотела дать Дарси стабильную, нормальную человеческую жизнь. Она проделала хорошую работу в одиночку воспитывая ребенка своей сестры. Но хранить секрет от Дарси было тяжело для них обеих. У ее тети был один постоянный друг, он же любовник, в то время как у Дарси было несколько случайных друзей, но никого близкого. Никого, кому она доверяла достаточно, чтобы дать им понять, что у нее росли клыки, четыре лапы и мех в каждое полнолуние. Близость означала делится сокровенным, а деление сокровенным могло привести к раскрытию ее скрытой, ужасной правды. Я нетакая, каквсе.

Но, может быть, она могла бы быть. Возможно, волки из Южной Дакоты в этом загадочном городе, где родился и вырос ее отец, знали, как помочь ей перестать перекидываться. Может быть, тогда она будет свободна. Боже, она надеялась, что ее отец был прав, и кто-то здесь может помочь ей.

Загремел гром, и порыв ветра толкнул Дарси сзади. Она споткнулась и поспешила вперед. Время искать укрытие, желательно в милой, уютной комнате со странной, маленькой кроватью и с завтраком, который волшебным образом появится в любую секунду.

Не тут-то было. Деревья уступили место еще одному лугу и, что неудивительно, другому ветхому заброшенному зданию. Сколько из этих лугов она прошла? Полдюжины? Все с ветхими зданиями, скелетные остатки сараев, конюшен, заброшенных домов.

Никто из них не выглядел способным укрыть ее в этот шторм. Еще один выстрел беспокойства растоптал ее позвоночник. Она отвела взгляд от дороги к остаткам ранчо, стоящем на расстоянии от дороги на лугу. Седая, сгнившая, деревянная ограда зигзагообразно стояла перед тем, что когда-то было, вероятно, небольшим ранчо, теперь ассортимент разбитых окон, полуразрушенная крыша и изнуренные погодой стены. Дверь открывалась и закрывалась на краю ранчо, раздавленный громкий звук, слышимый острым слухом ее волчицы, слышащей сквозь постоянно усиливающийся визг ветра.

Потом она увидела это — движение в высокой зеленой траве. Что-то такое же серое, как забор, под которым он утонул. Нечто большое. Дарси замерла, сердце забилось в груди. Волк мчался прямо к ней.

Она сунула карту в карман и обхватила свой тазер, отступая в центр дороги.

— Хорошая собачка. Я одна из вас. Своего рода. Вроде, как бы, что-то вроде того. Может быть. — Отлично, самое оно, лепетать дикому животному. Хищник, который выглядел очень голодным, чтобы перекусить женщиной.

Молния вспыхнула. Гром раскололся. Волк зарычал.

Дарси развернулась и побежала, когда небо разверзлось, и залило ее холодным дождем.

Бег был глупым ходом. Волк мог поймать ее в мгновение ока, вонзить в нее зубы и свалить на землю. Если я не перекинусь и не покажу, что я тоже Волк. Она подавила смех. Ее смены никогда не были быстрыми и безболезненными. Медленная ломка костей и расщепление кожи. Болезненная. Они доводили ее до грани безумия и смерти при каждом полнолунии. Если она не получит никакой помощи, чтобы остановить сумасшествие волка, смена в ближайшее полнолуние, вероятно, убьет ее. Конечно, сегодня она может пережить смерть от настоящего волка.

Подождите-ка. Я все еще жива. Волк не напал. Дарси помедлила и бросила взгляд через плечо. Он слегка отклонился позади нее в сторону, наблюдая за каждым ее движением. Облегчение затопило ее. Выглядело так, как будто она встретила своего первого перевертыша. Не считая папу.

— Гм. Привет, — предложила она своему спутнику.

Нет ответа. Ла-адненько. Она продолжила бежать трусцой, радуясь, что была бегуном всю свою жизнь, и при том хорошим. Гены папочкиного волка, без сомнения. Ее настроение улучшилось, когда, наконец, Лос-Лобос появился сквозь простыни ледяного дождя. Хотя несколько зданий, которые она могла видеть на дороге, придавали новое значение слову «причудливый», она все же была рада увидеть какое-то подобие цивилизации.

Ни людей, ни машин, но один знак привлек ее внимание. Бар Джи. Согласно записке ее отца, тот самый человек, которого она должна была увидеть. Ее прекрасная память с точностью воспроизвела последние четыре строки записки.

Доверяй только Джи и Лупареллу.

Держись подальше от Магнума.

Люблю тебя, ДиДи.

Папа

В нескольких шагах от двери бара Дарси остановилась и посмотрела на свою пушистую тень.

— Спасибо за сопровождение, и, знаешь, за то, что не съел меня.