— Надо боевой крейсер заиметь, и отстреливать их на подлёте, — предложил Натан.

— Был один, — кивнул Нанобот. Колосс с ним в лоб столкнулся при приземлении. Расплющил об астероид — и нет крейсера. С тех пор не рискуют такой дорогой техникой.

— А если стеречь границы сектора? В космосе ловить?

— Разоришься такой огромный флот содержать! Эти черти, бывает, с разных сторон налетают. Так что ограничились сенсорами. От двадцати минут до двух часов форы имеем, если повезёт.

— А если нет? — спросил я.

— То всё начинается внезапно. Из-за каменной шкуры сенсоры иногда принимают колоссов за метеориты.

В десять вечера Пьер объявил отбой и дальше на посту стояли по двое, сменяясь каждые 4 часа. Первым остался он и Хулуд, к вящему неудовольствию последнего. Я улёгся в палатке и попытался найти дорогу ко сну в тесном и душном скафандре. Миссия едва выполнима. Я барахтался где-то на мелководье легкой дремоты, когда меня резко выдернули в реальность.

Меня растормошил Хулуд:

— Вставай.

— Что, уже смена?

— Нет. Нанобот зовёт.

Я вылез наружу. Пьер сидел на краю и глядел в бинокль. Н’гхак будил Камикадзе.

— Что такое? — спросил я.

— Тсс! — шикнул Нанобот. — Тихо! Сядь и смотри.

Он указал на странное свечение почти у самого подножья скалы, похожее на длинный луч фонаря.

— Что это?

— Похоже на упавший флаг. Луч начинается там, где стоял отряд Джульет. Видишь — теперь темно и флага нет. А перед этим что-то вспыхнуло и вот светит…

— Странно. Нам придётся с этим что-то делать?

— Всё что должны по инструкции, я уже сделал. Сообщил союзникам и в штаб. Циклоп сказал, что это какая-то внеплановая фигня, разбирается.

— А позвонить этой Джульетте мы не можем? — предложил Натан.

Нанобот покачал головой:

— У всех групп свои каналы связи. Мы не можем связаться ни с кем, кроме «своих». Поэтому, пока наблюдаем и ждём приказаний. Всем быть начеку. Вдруг это просто новый сценарий учений.

Некоторое время ничего не происходило. Остальные отряды оставались на местах. Спустя несколько напряжённых минут запищала радиостанция.

— Капрал Висп! — это явно был не Циклоп.

— Я! — отозвался Нанобот.

— Говорит майор Голдвинг. Приказываю произвести разведку в расположении отряда Джульет. Выдвигаться по готовности. О результатах доложить немедленно. Как поняли? Приём.

— Будет сделано, сэр!

— Учения кончились, капрал. Сохраняйте бдительность. Отбой.

— Это уже интересно, — проговорил Нанобот. Он достал из рюкзака небольшой кейс, вскрыл и достал сигнальный пистолет. Проверил заряд.

— А боевого ничего нет? — спросил я.

— Похоже, ты никогда не имел дела с ракетницей!

Мы спустились со скалы втроём, Натана оставили стеречь лагерь. Я тащил на спине рацию. До стоянки отряда Джульет было несколько минут хода. По направлению к скале действительно пролёг световой луч от упавшего флагштока. Вскоре из темноты показались заграждения лагеря. На посту никого не оказалось.

— Отряд Джульет! Отзовитесь! — крикнул Нанобот. Ответа не было. — Мы здесь по приказу командира роты!

Вновь тишина. Эфир встроенных в шлемы переговорных устройств молчал, значит, в радиусе пятидесяти метров никого не было.

— Подходим осторожно, — предупредил Нанобот и взял наизготовку сигнальный пистолет. В нём не было ракеты, а только портативный голопроектор, но реактивный спусковой механизм превращал его в крупнокалиберную пулю, если стрелять в упор.

Мы подкрались к заграждению и заглянули. Лагерь пребывал в запустении. Обе палатки разорены, содержимое рюкзаков валялось в полном беспорядке. Чуть подальше валялась радиостанция и тихонько попискивала. А за ней, возле противоположной баррикады, мы нашли тело.

Солдат лежал на спине, широко раскинув руки. Стекло шлема было разбито, лицо парня — посиневшее и отёкшее — застыло в гримасе невыносимого страдания. Он был мёртв. Мелкие осколки впились в кожу, кровь успела заледенеть.

Я остолбенел. Мы все замерли как вкопанные, вперив лучи головных фонарей в одну и ту же точку — синее лицо с разинутым в немом крике ртом. А потом я увидел кое-что, от чего даже в душном скафандре меня пронзил абсолютный холод космоса: в правой руке покойник сжимал некий блестящий предмет.

— Что за чёрт?! — вымолвил я ошарашенно.

Скрюченные пальцы цепко держали некое устройство. Старинное, с крупным непробиваемым экраном и самозатягивающимся механизмом. Многофункциональный браслет жизнеобеспечения. Мой!

Хулуд вскрикнул, разглядев покойника, и отскочил от него, как от прокажённого.

— М-мать! — Пьер первым вышел из ступора и выстрелил в небо из сигнального пистолета. — Всем отойти! Рассредоточиться. Стеречь периметр!

Я попятился назад, не сводя глаз с устройства в руке убитого. Как такое возможно? Это не может быть мой девайс!

Или? Я напряг память. Я всегда надевал МБЖ и носил под одеждой на случай форсмажора. Думал, пригодится, если на станцию нападут. Но колоссы не спешили прилетать, а мне надоело каждый раз снимать браслет, чтобы его не закоротило во время мытья. И я оставил его под подушкой. Вроде. Когда это было? В среду, во вторник?

Мог ли он потеряться где-то в другом месте? Например, в мастерской или когда мы перевозили Кроху.

Что если его кто-то нашёл и присвоил? А потом ещё хвастался перед друзьями? Им восхищались, ему завидовали — уж я-то знаю, какой эффект производят на людей по-настоящему крутые олдовые штуки! И вот пацана грохнули — из-за моего браслета.

Стоп. Но почему тогда устройство не украли? Не сходится. Да и Джульет — из какой они роты вообще?

Ладно. А что, если этот парень просто говнюк и всем надоел. Хвастуны бесят. Я сам пару раз получал по затылку в школе, когда понты били через край. Смотрите, какой у меня крутой девайс, лошары!

Или это всё-таки не мой браслет? Но как понять? До станции двадцать километров, а мне нужно стеречь место преступления.

Догадки метались в голове, тщетно пытаясь пробить черепную коробку, а я шарил фонариком в пустоте, контролируя свою часть периметра. Проклятый нейролинк не ловил. И довелось же забраться в такую дыру, где совершенно нет связи! Только шифрованные радиоканалы с протоколами настолько древними, что современные стандарты их не поддерживают.

Мы ждали в томительном напряжении. Нанобот оживил рацию отряда, связался с Циклопом и при помощи условных фраз и нелепых экивоков сообщил, что мы вляпались по самые уши. Затем доложил командиру роты, что мы застали лагерь в полнейшей разрухе, что отряд Джульет в основной своей массе куда-то исчез, но есть жертвы.

Число жертв на всякий случай не уточнил.

Майор приказал не покидать лагерь и выслал подкрепление. Через полчаса квадрат был залит светом десятка мощных прожекторов. Работники спасательных служб наводнили место происшествия. Лагерь был оцеплен, всех посторонних выдворили за пределы видимости. Перед этим наш отряд тщательно допросили — и даже Натана, который толком ничего не увидел и пребывал полнейшем неведении до нашего возвращения. Учения были свёрнуты, спасатели прочёсывали местность в поисках четверых пропавших бойцов. Мы собрали вещи и неторопливо возвращались на станцию. Нанобот рассудил, что сейчас на входных шлюзах начнётся столпотворение (и не исключено, что обыски), поэтому не было смысла нестись во весь опор. К тому же, всем нам выпала бессонная и нервная ночь — какая уж тут беготня.

Меня не покидало тревожное чувство. Чем дольше я думал, тем сильнее уверялся, что это был мой браслет. Но не стал делиться соображениями с друзьями. Неизвестно, какие бы это вызвало дополнительные вопросы. Я опасался, что может всплыть история с интендантом. Врать сверх меры — не мой стиль, а поскольку всей правды я рассказать не мог, выбрал срединный путь молчания.

Столпотворения избежать удалось: по прибытию мы застали у шлюза только один отряд. Через несколько минут они скрылись внутри. Нанобот связался с Циклопом: вблизи станции связь снова заработала.