– Лейтенант Девак, – прозвучал властный приказ Тирона, в котором я все же услышал испуг. Потом он сменился раздражением: – Опустите оружие.

Пот лился с меня ручьем. Промокли рубаха, майка. Влажность казалось дикой, словно я находился под водой. Глухие звуки тоже долетали до меня с запозданием.

– Уберите пистолет. Живо!

Каким-то чудом мне удалось вернуть себе контроль, и я отвел пистолет в сторону, медленно опустив взведенный курок, направляя ствол в воздух.

– Не стоило вот так подходить ко мне, – я старался держаться естественно, убирая пистолет в кобуру. – Сегодня меня уже пытались ограбить.

– Считаю, что лучше вам будет сдать его, – высказался майор.

Ответом ему послужил щелчок ремешка, закреплявшего рукоять в кобуре. Расставаться с пистолетом я не собирался ни при каких условиях. Об этом красноречиво говорил мой взгляд.

– Вы не на корабле, – наблюдательность Тирона поражала, однако ему было нужно что-то сказать, чтобы сохранить лицо перед подчиненными. – Приказы вышестоящего по званию для вас пустой звук?

– Он помогать мне.

К нам подошел здоровый механик с «Канопуса».

– Простить меня, господин. Ваши люди отказались. Судно. Детали. Тяжелые. Нужные. Господин Пол помогать. Я спрашивать капитана. Он разрешить.

Его говор был ужасен, но понятен. Каждый раз упоминая кого-то, он непременно клянялся, что выглядело комично, учитывая, что механик был выше нас на полторы головы, больше в плечах и в целом мог удушить любого голыми руками. Хотя с такими руками он скорее сломал бы наши шеи.

– Лейтенант? – майор перевел на меня взгляд, не поверив в эту историю.

– Перспектива встать посреди Унукалхай вдали от цивилизации меня не прельщает, – ответил я. – Доказывать свою правоту вашим людям времени не было, поэтому пришлось сойти на берег, игнорируя приказ. Я выбрался через иллюминатор, если вам интересно.

– Однако по городу вы шлялись один.

– Механик, – плохо, что его имя, озвученное на брифинге, выветрилось из моей памяти, – ушел прицениваться и собирался проверить своего поставщика, пока я выбирался из клетки. Мы планировали встретиться в порту, через два часа после полудня.

Полуправда всегда была моим любимым видом лжи. Черт сломит обе ноги, хвост и рога, пока разберется, где обман, а где истина. К тому же идти на контакт с дознавателем вполне резонно для собственной выгоды. Знай только выдавай ему крохи, чтобы утолить голод.

– У меня оставалось достаточно времени, чтобы самому пройтись по городу и прикупить пару вещиц в дорогу.

Тирон не успел задать свой вопрос, а я уже протягивал ему сумку, где помимо бутылок лежали пачки сигарет, книги и мужские журналы.

– Путь долгий, а вашим людям, как вы того не хотели бы признавать, будет нужен отдых. Способ отвлечься от тянущихся дней, петляющей реки и адской жары.

Майор раскрыл сумку, изучая то ее содержимое, то меня.

– Подобные вещи лишь подорвут дисциплину.

– Во время войны только такие маленькие радости и помогали мне вести людей в атаку и поддерживать моральный дух в тесных промерзших окопах, – тут я не врал, делился опытом из жизни. – Выпивки не так много, чтобы экипаж и отряд могли надраться, но зато этого достаточно, чтобы согреть душу и отогнать дурные мысли.

Тирон молчал, уже и забыв о причине своего недовольства. Содержимое сумки отвлекло его внимание, как и было рассчитано.

– И тем не менее я конфискую это, – заговорил майор, но мои слова возымели нужный эффект. – Попридержу все у себя на случай, если ваши прогнозы касательно нашего путешествия сбудутся.

– Как сочтете нужным.

Я уже понадеялся, что допрос закончен и пора переходить к финальной части, как рядовой Стрикхарс заговорил без дозволения Тирона.

– Вы сняли женщину, но не спали с ней. О чем вы разговаривали почти два часа?

Так вот, значит, кто следил за мной. Майор поступил верно, предположив, что я ослушаюсь приказа. К тому же Стрикхарс оказался хорош в своем деле, раз я не заметил его. Это нужно учесть на будущее.

– О жизни, – мой ответ прозвучал немного резко, заставив его вспомнить ствол у горла. – Мы беседовали о жизни. Видите ли, рядовой Стрикхарс, во время артобстрела под Асурдином я получил ранение весьма скверного характера. Теперь с женщинами я могу лишь разговаривать. Показать?

Делая вид, что меня задевает эта тема, я резко дернул за ремень.

– Отставить, лейтенант, – вмешался Тирон. – В этом нет необходимости.

И почему для всех мужчин вопросы, касающиеся их утраченного или недееспособного достоинства, столь щекотливы, что они предпочитают об этом не говорить и уж тем более не показывать?

Смерив Стрикхарса недобрый взглядом, я взял себя в руки, обратившись к майору.

– Раз мы со всем разобрались, что прикажете делать дальше? Возвращаться на корабль или помочь нашему механику? Можем послать одного из ваших рядовых.

Тирон раздумывал недолго.

– Идите с иным, лейтенант. Но сегодня был последний раз, когда вы покинули судно без моего разрешения. В следующий я прикую вас наручниками на палубе и поставлю людей для охраны. Вам ясно?

– Так точно, майор, – поддался я. – На берег больше ни ногой, пока не последует иного приказа.

– Прекрасно. У вас два часа. А теперь свободны.

Механик склонил голову, я всем своим видом выражал столько смирения, чтобы оно вдруг не показалось наигранным. Когда Тирон с солдатами скрылся в толпе, без лишних слов я протянул руку моему спасителю.

– Имя?

– Харатан, господин.

– Я Пол. Можно лейтенант. И никакой я не господин.

– Понимать.

Мы пожали руки.

– Тебе действительно нужно помочь с запчастями?

– Да. Не хотеть оскорбить.

– Веди. Я в любом случае твой должник.

По-доброму улыбнувшись, Харатан склонил голову и повел меня за собой.

Больше мы не разговаривали. Я ходил за ним след в след по всему портовому району Аласартипа, посещая различные мастерские и рынки со спорной репутацией. Харатан о чем-то разговаривал с разборщиками, купцами, расплачивался с ними, а потом выходил на улицу, где его дожидался я с ящиком в руках.

Начавшийся вскоре дождь, как я и предполагал, в итоге обернулся ливнем. Он обрушился на город непроницаемой завесой, от чего можно было уверовать, что это разверзлись не небеса, а море Облаков поднималось со дна, желая вернуться в голубую высь.

Мы вымокли до нитки, но уже возвращались обратно. Пройти оставалось лишь несколько кварталов, что не помешало непогоде явить нам во всей красе свой взбалмошный характер: тяжелые барабанящие по телу капли, резкие порывы ветра, холод, что спустился с гор.

Потрепало нас неслабо, но инструменты на «Канопус» мы все же доставили.

Там, где Харатан с легкостью пронес четыре ящика, я с трудом тащил два, отчего моя помощь не совсем на нее походила. Я скорее задерживал нашего механика и отвлекал его, когда мне приходилось останавливаться, чтобы перевести дух.

На судне меня ожидал прохладный прием. Солдаты, которые должны были меня охранять, теперь драили палубу под проливным дождем в наказание за свою неосмотрительность. За выполнением бессмысленного наряда следил сержант, наблюдая за всем из дверей открытой каюты. Нам никто не мешал и груз, соответственно, не досматривал.

Мы спустили все в машинное отделение, где Харатан стал вскрывать ящики и доставать небольших размеров двигатели, помпы, шланги и прочие детали, назначения которых я не понимал.

Последним он распечатал груз, что тащил я.

Когда все комплектующие легли на полку, механик поднял потайное дно ящика, где была спрятана партия спиртного и сигарет. Контрабанда оказалась незамысловатой, но рабочей в условиях местной проверки.

Я вдруг засмеялся. От души.

Устав есть устав, но он не всегда выдерживал испытание реальной жизнью. Сколько бы командиры ни пытались оградить солдат от выпивки, женщин и азартных игр, те так или иначе получали желаемое. Если не все, то очень многое.