Алые небеса, плотные сумерки и стонущая долина, заваленная телами убитых и умирающих. А я стою посреди этого ужаса, не в силах определиться, должен ли просить у них прощения или велеть замолчать.

Их смерти на моей совести, но иного пути не было. Приказ есть приказ. На кону стояла либо наша победа, либо их. Что еще оставалось?

Не понимая, кем являюсь, чудовищем или героем, проснулся в липком холодном поту, жадно ловя ртом воздух. Ровно, как и восемь лет назад.

Мне так и не удалось обмануть демонов, затащивших меня в ад. Забравшись от них как можно дальше, я начинал обратное нисхождение к ним в пасть. Мне предстояло вновь встретиться с Кастором.

Попытаться уснуть еще раз мне не хватило духа. Поэтому я собрал походную сумку и вещи, что докупил вчера вечером, и в потемках побрел к седьмому железному причалу, оставляя за спиной захудалую гостиницу, где остановился. Человек, которого разведка поставила незаметно следить за мной, двинулся следом, сопроводив меня до самого порта.

Я и не ожидал, что мне позволят бродить по городу одному, так что не имел ничего против его присутствия. Парень как-никак выполнял свою работу.

Тем временем на востоке разгорался рассвет. Поднимающееся солнце, соленый ветер с моря и крики чаек, суетящихся у береговой линии, помогли мне избавиться от дурного привкуса ночного видения.

Я вдохнул полной грудью и, если бы не цель моего путешествия, я бы счел это днем отправки в очередную экспедицию. На сердце от подобного самообмана стало легче. Путешествие и неизвестность всегда прельщала меня.

Жаль, на этот раз все будет иначе.

Несмотря на время (явился я многим раньше, чем было условлено), работа на судне «Канопус» уже шла полным ходом.

Под командованием майора Тирона шестеро солдат в полевой форме и трое членов экипажа загружали на борт припасы, необходимые в пути: бочки с топливом, провиант, запчасти, снаряжение. Были и немаркированные ящики, о содержимом которых я узнал многим позже. А еще там были товары, которые, по мнению разведки, могли склонить Кастора к мирному урегулированию конфликта: медикаменты, золото, ткани, оружие, порох.

Наблюдая за погрузкой, я уже понимал, что, как и вещи для переговоров, так же был предметом торга. Товаром. Рабом.

История пугающе повторялась в мелочах.

Я вновь переключил свое внимание на чаек и полной грудью вдохнул морской ветер, гоня прочь навязчивые мысли. Нужно было себя занять, и я направился к «Канопусу», где, доложив майору о прибытии, вызвался помочь им с погрузкой.

Шестеро солдат в большинстве своем встретили меня прохладно, но молчаливо. Экипаж – лучше бы им было откровенно плевать на появление очередного сухопутного незнакомца на их судне.

Пока работали, я успел присмотреться к своим попутчикам. С майором я уже был знаком. Подконтрольные ему бойцы ничем особым не выделялись. Все военные. От тридцати до тридцати пяти. Пять рядовых, один сержант. Одинаковые прическа, форма, табельное оружие. Больше похожи на близнецов, они казались безликими.

Экипаж на их фоне заметно выделялся. Среднего роста коренастый мужчина за пятьдесят и с седыми усами был здесь за капитана. Он же владелец судна, рулевой и знаток вод, по которым нам предстояло идти. Работал наравне со всеми, таская грязные ящики, что не заставило снять и без того застиранную рубаху, что лет сто назад, возможно, была белой.

Вторым был повар, в свободное от готовки время занимающийся любой работой, какую ему подкидывал капитан. Возрастом еще старше. Скудные седые волосы, окаймляющие плешь на макушке, как у монахов, дряблая кожа, под которой виднелись остатки былой силы. Сам худой, словно и не пропадает в камбузе.

Судя по перегару, любитель крепко приложиться к бутылке. А еще он едва заметно прихрамывал на левую ногу.

Третьим в экипаже «Канопуса», к моему удивлению, был туземец.

Наши газетчики с подачи правительства именовали иными всех, кто хоть немного отличался от имперского гражданина, а народ, проживавший на территории лесов Альменсана, как никто другой подходил под это определение. Они тоже были людьми, но совершенно отличались от нас. Другие цвет кожи, разрез глаз, рост, образ мышления и вера, если на то пошло.

На судне туземец был за механика. Высокий, крепкий. На фоне него майор и его солдаты терялись. Когда он один перетаскивал по два мешка риса за раз, мышцы, облепленные тканью, полнились мощью. Однако при всем своем виде он не внушал страха или тревоги, скорее подле него ты чувствовал себя в безопасности.

Мне казалось странным, что майор привлек к операции гражданских, но этому я еще мог найти логичное объяснение. И все же, как он мог допустить, чтобы на таком важном задании присутствовал человек, чей народ сейчас партизанил по воле Кастора, оставалось для меня полной загадкой.

Однако главное потрясение меня ждало впереди.

Я как раз отнес в трюм мешок муки и вновь вернулся на палубу, когда появилась она. Женщина около тридцати лет, с кожей цвета кофе с молоком и черными волосами, собранными в жестко затянутый пучок на затылке. Глаза ярко-голубые, черты лица заостренные, но не потерявшие при этом мягкости. Одета она была в штаны и рубаху цвета хаки, за спиной висела походная сумка, а на поясе покоился самый настоящий меч, ширина клинка которого едва составляла половину ладони.

Майор вышел поприветствовать ее у трапа. Я направился следом, перехватив их на подъеме.

– Только не говорите, что она идет с нами? – серьезность моего вопроса обескуражила как майора, так и женщину.

Тирон подобрал слова быстрее.

– Лейтенант, госпожа Белла Трикс – дочь нашего посла в этой стране Траспота Трикса. Несмотря на ее цвет кожи, она придерживается наших идеалов, что не раз продемонстрировала на деле. Альшурит по линии матери. Белла переводчик в нашем отряде.

– И профессиональный дипломат, – голос Трикс был под стать ее внешности. Колющий, но таящий в себе мягкость. Она держала руку на эфесе меча, крепко сжимая его.

– А еще вы женщина, – я все же смог перейти к сути моего негодования касательно ее присутствия на судне.

– Так у вас с этим проблема, – Белла пронзила меня взглядом своих голубых глаз, явно доставшихся ей от отца.

Нужно пояснить, что против женщин я ничего не имею. Да у меня самого в отряде была девушка, лучшая из охотниц, коих мне довелось повстречать. Для меня она была как сестра, для старого следопыта Френка – как дочь, а для Джонатана – любовницей. Поэтому у нас никогда не возникало распрей на ее счет. Она не отвлекала остальных, была проверена.

А вот Беллу Трикс я не знал. Как и остальную команду, которая могла двинуться рассудком только при одном лишь наличии женщины на корабле. В таком путешествии лишние осложнения мне были ни к чему, отчего я и не хотел брать ее на борт.

– Проблемы будут не у меня, а у вас, – продолжил я, после обратившись к майору. – У нас здесь десять мужчин, которые за несколько месяцев пути одуреют от одиночества. Вам нужны осложнения?

– Я смогу за себя постоять, – уверенно заявила женщина, на несколько сантиметров вытащив меч из ножен.

– Против солдат с оружием это не поможет.

– Вы хотите в чем-то обвинить моих людей? – вмешался майор, начиная терять терпение.

– В том, что они мужчины, – отчего-то в тот момент у меня не было желания им подыгрывать. – Вы осознанно собираетесь подвергнуть ненужному риску операцию, которая и без того не кажется простой. Я ничего не имею против госпожи Беллы Трикс лично, но вы должны снять ее.

– Лейтенант, – своим тоном Тирон осадил меня.

– Если этот мужлан с легкостью говорит на языке народа Альмена и разбирается в хитросплетениях всех наречий, – перебила майора Трикс, которая еще старалась держать лицо, – я останусь на берегу. Если нет, пусть он помалкивает и даст мне пройти.

Будь на то ее воля, она бы распорола клинком мне живот.

– Лейтенант Девак, – Тирон не отставал от Трикс в желании меня прикончить, – здесь у каждого в отряде четко определенная роль. Госпожа Белла Трикс – переводчик, вы знакомы с целью, а я здесь командую. Поэтому раз я сказал, что она идет с нами, так и будет. Или приказы офицера выше по званию для вас пустой звук? Хватит оспаривать каждое мое решение и начинайте выполнять свои обязанности.