Мой рассказ, по всей видимости, устроил разведку. Он сделал затяжку, уже имея наготове еще один вопрос.

– Тогда почему военный с таким широким послужным списком, едва закончилась война, тут же решил покинуть армию и напросился в экспедицию? Как, собственно, и вы.

– Он устал терять подчиненных по вине собственных приказов. Любая победа была оплачена кровью солдат, с которыми по вечерам он ел у костра.

– Но генерал Кастор Бигс мог занять высокую должность на фоне своих успехов, – не унимался мужчина из разведки.

– Ему было это не нужно, – ответ прозвучал резче, чем я планировал.

В накуренной комнате повисла тишина. Я начал бояться, что выдал себя, как меня озадачили новым вопросом.

– Как, по вашему мнению, генерал был душевно здоров?

– Простите?

– Не сказалась ли война пагубно на его разуме?

– Подобным образом она сказалась на каждом из нас. Ужасы произошедшего – это не просто сноска в газетах мелким шрифтом. Мы прошли через ад. Приложили руку к его сотворению. И поверьте, подобное оставляет свой отпечаток, – я сделал глубокий вдох, оскорбленный подобным вопросом. Только человек, ничего не смыслящий в войне, мог его задать. – Я не смогу вам помочь, пока вы не объясните, зачем меня вызвали?

Не знаю, чем мой вопрос вызвал его заминку, но им в любом случаем пришлось бы выложить карты на стол. Член разведки тогда впервые взглянул на мужчину у окна, который продолжал любоваться видами доков и побережья.

– Вы можете назвать генерала Кастора Бигса истинным патриотом Империи? – его голос разорвал тишину комнаты. Тогда он казался мне чем-то нереальным, напоминая ветер меж высоких крон.

– Безусловно.

– С чего же вдруг войска туземцев под его командованием поднимают восстания в центральной части Альменсана и громят подконтрольные нам деревни по берегам реки Унукалхай? – он даже не обернулся, произнеся подобный вздор. Оставался все таким же отрешенным, в отличие от меня, который с трудом смог усидеть на стуле.

– Этого не может быть.

На мое смелое заявление тут же ответил мужчина с трубкой, протянув папку с документами.

– Данные разведки не врут.

Печать с грифом «Для внутреннего пользования» насторожила меня. Спустя восемь лет мне вновь захотелось закурить.

Практически не дыша, я стал переворачивать страницу за страницей, пробегая глазами по сводкам и донесениям, аккуратно набранным на пишущей машинке. Все они указывали на одно умозаключение, которое уже было озвучено агентом разведки Империи: Кастор перешел на сторону местных и вел партизанскую войну в джунглях Альменсана.

В документах были фотографии. Не лучшего качества, но даже на них я узнал своего старого друга. Держа руку на пистолете в набедренной кобуре, пальцем он указывал вдаль, что-то объясняя туземцу. Здесь даже был виден след от всем известного ранения.

При обстреле Вардегана Кастора задело осколками, отчего его глаз перестал видеть. Его полностью затянул белый туман.

Агент будто бы прочитал мои мысли.

– Они зовут его Белоглазым демоном. Уважают, поклоняются, боятся. Подражают жестокости, сдирая кожу с живых солдат Империи, а из отдельных частей тел делают трофеи, – мужчина затянулся трубкой. Видно, даже его закаленные нервы не привыкли к подобному.

Где же вы были, когда мы творили то же самое с бойцами Коалиции, вселяя в их сердца первобытный ужас? Почему восемь лет назад это не было проблемой?

– Кастор, – продолжал агент, – год за годом со дня победы ходил по этой реке. Исследовал. Торговал. Но с каждой новой экспедицией забирался все дальше, отсутствовал дольше. Мог он проникнуться сочувствием к местным?

Важный вопрос, который вносил ясность в пугающую неизвестность, был мной не услышан. В тот момент я не мог мыслить трезво.

Во что ты угодил, Кастор?

Что отыскал во тьме лесов Альменсана, раз вновь решил примерить на себя маску, которую отказывался носить до этого? Неужели они говорят правду?

Нет, этого не может быть. В отличие от них, я тебя знаю. Ты не такой.

Тогда, выходит, твой рассудок сдал под натиском нашей войны. Моих решений.

Я продолжал смотреть на редкие фотографии, на карты военных действий, отчеты касательно партизанских вылазок и не узнавал почерка Кастора. Это был не он. Не мой друг, с которым я простился восемь лет назад. И в этом моя вина.

– Вас уволили из армии со всеми почестями, по собственному желанию, – голос агента вырвал меня из пучины тяжелых размышлений, – но, учитывая непростую обстановку, сложившуюся в отношении генерала Кастора Бигса, мы вновь призываем вас, без права отказа.

Остаться в стороне я не мог при всем желании. Я был обязан разобраться в том, что происходит и прийти своему старому другу на помощь.

– Вас восстановят в звании лейтенанта. Вы подчиняетесь разведке. Сказанное здесь строго засекречено. Работа в конторе приостановлена до дальнейшего уведомления. Касательно действующих экспедиций…

– Кто командует операцией? – сам того не желая, я перебил агента, забывшись на мгновенье.

О себе дал знать мужчина, стоявший у окна. Только теперь он по-настоящему привлек к себе мое внимание.

Ближе к пятидесяти, прекрасная военная выправка, крепко сложен, идеально выбрит. Рукава военной рубахи высоко подкатаны. На поясе пистолет, с другой стороны нож. Майорская звезда на плече. Взгляд, смотрящий вдаль или скорее сквозь тебя. За кажущимся спокойствием и терпением крылись демоны и беспринципная одержимость выполнить поставленную задачу.

Опасный тип.

– Командовать операцией буду я, – ответил он на мой вопрос.

– Лейтенант, это майор Тирон Мебул, – агент представил нас. Мы лишь встретились глазами, ничего не сказав.

– В моей команде, – начал я, – есть хорошие проводники. Надежные парни. Проведут хоть до ступеней в ад и дальше, если потребуется. Четыре дня, и они будут здесь…

– Ваши люди не понадобятся, – тон агента не предполагал спора. Мне пришлось промолчать, чтобы не выдать себя. – Майор привлечет свой отряд, который лучше подготовлен к миссии, подобной вашей.

– Тогда в чем конкретно заключается мое участие? – Лучше притвориться простаком. – Я знал генерала Кастора в прошлом. Мы общались и могли провести вечер-другой за игрой в шахматы, но едва ли спустя восемь лет это имеет вес, учитывая, какое преступление вы пытаетесь ему вменить. В чем моя цель? Я не знаком с местностью, по рекам не ходил, командовать не буду.

– Ваша цель, лейтенант, – договориться с генералом Кастором, – голос агента стал жестче. Эта встреча или начинала его раздражать, или дело было в моих попытках солгать ему. – Во время войны против Коалиции он прислушивался к вашим советам, нам это известно. Объясните ему, что партизанское противостояние с Империей не имеет смысла. Мы готовы выслушать его требования и пойти на уступки. Мир, пусть и шаткий, все же лучше кровавой войны. Убедите генерала в этом.

– Но прежде, – со всей серьезностью заговорил капитан Тирон, – вы поможете отыскать его. Вам под силу, основываясь на данных разведки, определить, где именно укрывается генерал Кастор?

– Лейтенант знает ход его мыслей, – ответил за меня агент, не оставляя мне иного выбора, как согласиться.

С тяжелым сердцем я кивнул, заверяя, что готов предать старого друга ради невнятной цели.

Тем не менее их это удовлетворило. Напряжение в комнате начало спадать. Агент вновь закурил трубку, капитан взглянул в окно, и только начальник конторы чувствовал себя здесь лишним.

– Отплытие завтра, на рассвете. Седьмой железный причал. Судно «Канопус». Советую не опаздывать.

Тогда они еще не понимали, что я был заинтересован в предстоящем путешествии больше, чем кто-либо другой в этом мире. С момента подрыва дамбы на реке Анкаа наши судьбы с Кастором стали связаны, и все, что угрожало ему, легко могло сгубить и меня.

Той ночью я вновь увидел давно позабытый кошмар.

Все та же картина, преследовавшая меня во время войны и несколько лет после, пока тишина далеких уголков мира не излечила проклятую душу.