Чего он боится?

На первой остановке, в харчевне, где его так неприветливо встретил хозяин, он посмеялся над предостережением незнакомого парня. Парень заломил большие деньги за свое сообщение. Мелибай не хотел выглядеть дураком и спокойно занимался огромной костью. Он грыз с аппетитом, вытирал рукавом губы и насмешливо поглядывал на парня, подкатившего к харчевне на автомобиле.

— Кто ты?

— Это не имеет значения, — ответил парень.

Мелибай покачал головой: слишком туманно и значительно говорит.

— У меня нет времени, — сказал парень.

От твердого голоса его Мелибаю почему-то стало не по себе. Жуликов он узнавал сразу. Этот парень не врал... Если бы сумма была меньше, Мелибай так бы не насторожился.

— Джигит, — с чувством превосходства обратился к юноше Мелибай, — ты еще очень молод. Ты не знаешь меня.

— Знаю.

— Откуда?

— Слышал о вас, как о большом человеке.

Лесть подействовала.

— В любой лавке на базаре «Эмир» вас знают.

— Может быть... Но что ты хочешь сообщить?

— Важную новость. Очень важную.

— Почему так дорого просишь? — все еще усмехаясь, спросил Мелибай.

— Речь идет о вашей жизни.

— Кто мне угрожает?

Парень промолчал.

— Кто?

— Деньги, — повторил парень.

— Но у меня столько нет...

— Есть! — настаивал незнакомец.

— Ты слишком много знаешь, — сдвинул брови Мелибай.

— Да, — согласился парень. — Знаю, что вас ждут на этой дороге друзья. — И, помолчав, добавил: — И враги...

Парень смело смотрел ему в глаза. Не каждый выдерживает взгляд Мелибая. Этот молодой человек выдержал.

— Ну, все... Больше ждать не могу, — поднялся парень.

— Подожди... Дам тебе деньги. Но не столько. Просто нет с собой.

Мелибай осмотрелся. Хозяин ушел на кухню, в харчевне было пусто.

— Вот, — он вытащил из-за голенища сапога пачку денег, завернутую в кусок поблекшего хан-атласа. — Но если обманешь...

Парень не обманул. Через день, уже в другом поселке, появился Зуфар. Мелибай знал наемного убийцу. Зуфар, удивленно раскинув руки, пошел навстречу. Они обнялись.

— Какая встреча! — воскликнул Зуфар. — Надо же... Ай-я-яй!

И он радостно замотал головой.

— Хорошим друзьям аллах дарит подобное счастье, — ответил Мелибай.

Зуфар поднял ладони и, пошевелив губами, поблагодарил всевышнего за радость неожиданной встречи. Мелибай последовал его примеру, хотя молился редко.

Через несколько минут они весело ели мясо, наслаждаясь вареной репой, пили жирный бульон.

— Так репу умеют готовить только в Бухаре, — сказал Зуфар.

Мелибай тоже вспоминал любимые блюда. И бухарские, и ферганские, и самаркандские. Взяв щепотку перца, он щедро посыпал бульон.

— Возвращает молодость, — объяснил Мелибай и с удовольствием отпил багряный бульон.

Спать они легли в тесной комнатке, почти рядом. Хозяин харчевни постелил на циновке курпачи — довольно потрепанные стеганые одеяла.

Зуфар демонстративно снял поясной платок с ножом и бросил к стене, рядом с собой. Через минуту он уже захрапел.

Мелибай тяжело сопел и пытался не шевелиться. Он знал, что Зуфар или притворяется, или в любую минуту может проснуться.

Сколько прошло? Час? Два? Мелибаю казалось, что ночь уже на исходе. Он протянул руку к стене, где лежал платок Зуфара. Через секунду, прижав потную ладонь ко рту Зуфара, Мелибай приставил ему нож к горлу.

— Ты шел за мной? — шепотом спросил он.

Зуфар тяжело дышал.

— Скажешь, сохраню жизнь, — пообещал Мелибай. — Ну?

— Урунбаев... Деньги приносил его племянник, — сознался Зуфар.

— Племянник? Молодой? Расскажи о нем.

Зуфар рассказывал отрывисто, быстро, чувствуя кончик ножа на горле. Он хорошо знал свой нож...

— Я все сказал. Все... Я отдам тебе деньги. Отпусти! Ты обещал.

Мелибай не сдержал слова. Он вытер нож о полу халата убитого.

...Все было, как прежде. Только вот Мелибай не мог прийти в себя. Он снова тянулся к чайнику, снова жадно пил.

Не боится Мелибай старого Урунбаева, его смелого, предприимчивого племянника. Они не могут донести властям или советской разведке. Они сами, видно, перегрызлись. Племянник ловко продал дядю. Ловко!

Смерть Зуфара? Но полиция хорошо знает этого типа.

Так чего же боится Мелибай?

Он и сам не может понять, почему опять пиала звякнула о чайник, почему противный ком встал в горле.

Машина пришла в полночь. К этому времени люди Мелибая должны были выспаться, привести себя в порядок, подготовиться к длинному пути. С водителем был еще один человек — англичанин. Он очень плохо говорил на фарси. Собственно, ему и не следовало много говорить. Все уточнялось в Тегеране с англичанами. Последние дни Мелибай встречался с ними и подробно разработал план операции. Диверсии, которые должна выполнить его группа, для Мелибая не казались трудными.

Он надеялся в каждом правоверном доме на советской стороне найти приют. А это главное.

Мелибай сам вскрыл ящики. Оружие было немецким. Это не очень удивило бандитов, хотя Мелибай похвастался, что получил его от Черчилля. Англичане умеют работать. Конечно, лучше всего подсунуть оружие с чужой маркой.

...Почти все было готово к отправке.

Редкие, тусклые огоньки светились в поселке. Стояла мертвая тишина. Поэтому неожиданный гул машин за поселком насторожил всех.

Англичанин кивнул Мелибаю: ничего, со мной не пропадешь. Однако уже через несколько минут он сам, бледный и растрепанный, никак не мог объяснить сотрудникам иранской полиции и советской контрразведки свое присутствие в этом поселке. Рядом с оружием, рядом с убийцей.

Тулкун Урунбаев и табиб Мирза несколько дней обсуждали происшедшее.

— Все в руках аллаха! — наконец, сказал табиб.

Что беспокоиться! С Зуфаром ушла их тайна в тот, лучший, мир, а Мелибай получит по заслугам.

Дверь в караульное помещение с треском распахнулась, и перед сержантом Селимом Мавджуди предстал солдат-первогодок Мехти. Он поморгал серыми от пыли ресницами, потоптался на месте тонкими ногами в больших ботинках и сказал:

— Он все еще идет, сержант-эффенди...

— Хвала аллаху! — откликнулся сержант. Не вставая с супы, он достал из нагрудного кармана круглое зеркальце и, глядя в него, распушил кончики великолепных усов. — Тот, кто идет, непременно куда-нибудь прибудет. Какой мудрец сказал это? А, Мехти-батыр?

— Он вправду идет, сержант-эффенди, — растерянно повторил солдат и вытер рукавом нос.

Бережным прикосновением пальцев сержант привел усы в горизонтальное положение, облизал полные губы и лениво произнес:

— Иди!

Солдат пошел к выходу, но у порога остановился, повернул к сержанту несчастное лицо и спросил, запинаясь:

— А что с ним делать, если он подойдет совсем близко?

— Поцелуй его в курдюк! — Сержант встал и, оттолкнув солдата, вышел.

Он достал из футляра бинокль, подышал на стекла, потер их полой френча и вгляделся вдаль.

Степь дышала тягучим зноем, накопленным за длинный августовский день. Желто-серая дымка стлалась на горизонте. На ее фоне даже без бинокля отчетливо был виден человек, шагающий с советской стороны по пескам.

— Даст бог, прежде чем сядет солнце, он будет здесь, — сказал сержант. — Это перебежчик. Видишь: он не таясь, сам идет к нам. Пора бы тебе понимать такие вещи, Мехти, и не вопить по-бараньи. Жди его и останови, как положено по уставу.