В 1935 году, когда прервалась связь с Юсуфом Байбаевым, я, собственно, перестал нуждаться в Исламове, решил отказаться от его услуг. Исламов принялся меня шантажировать, вымогая деньги. Исламов стал обузой, и я решил от него избавиться.

С 1935 до августа 1941 года связь с братом Тулкуном была нарушена.

Привет от него передал капитан польской армии Андерса, агент немецкой разведки. В одном из первых писем я просил Тулкуна приютить моего сына. Тулкун обещал помочь. А капитан Чернецкий брался переправить сына за границу. Но это, как вам известно, сорвалось...

О приезде Рашида Сафарова в Ташкент не знал никто. Даже Айниса.

Рашид жил в доме Саида Урунбаева, опечатанном, находящемся под наблюдением органов госбезопасности.

В комнатах было пусто и тихо. Рашид «обживался», привыкал к вещам, мебели, стенам, запоминал потертый бархат, жестяные узоры на сундуках, посуду. Некоторые пиалы побывали в ремонте. Трещины уже давно потемнели. Значит, это было давно. Нужно запомнить и трещинки.

Шла необычная работа: запоминать, запоминать, запоминать.

Больше ни о чем нельзя думать.

Тихо было и во дворе, где еще недавно ворчали и гремели цепями скучающие волкодавы. Ночью Рашид имел право выйти в сад, посидеть на террасе и подумать об Айнисе, которая жила совсем рядом, в этом родном городе. Отсюда, с Бешагача, можно пройти по пустынным улицам. Разрешили бы только! Рашид не пошел бы, побежал. Каких-нибудь полчаса... Всего полчаса! Рашид представлял, как он пробежит по знакомому переулку, постучит в калитку, как охнет Айниса, засуетится Фарида. И, конечно, проснется вся махалля. Поздно ночью к Рашиду приезжал пожилой спокойный человек. Он хлопал Рашида по плечу.

— Отдохнул? — не ожидая ответа, приглашал: — Теперь давай-ка заниматься.

Они в который раз листали протокол допросов Саида Урунбаева и его сына, 23-летнего дезертира.

Сын около года скрывался в горном ауле. Если судить по фотографиям, он крепкий, рослый парень.

Парень этот был ровесником Рашида.

Потрясая кулаками, Тулкун Урунбаев грозил предателям, отступившим от веры и чести, людям, помышлявшим о личной выгоде.

Интриган Мелибай хочет урвать кусок. На готовенькое метит.

— Тулкун-ака, — успокаивал Уткур, — это пока лишь мои предположения.

— Предположения, — передразнил Урунбаев.

Он не любил такие слова. Неужели племянник не может проще говорить!

— Нужно проверить, — продолжал Уткур, — а уж потом встретиться с Мелибаем.

— Мы проверим, проверим... — снова замахал кулачками Урунбаев. — Потом поговорим с Мелибаем... Ох, как поговорим!

Тулкун нервно ходил, вернее, бегал по комнате.

— Этот подлый англичанин, — старик скривился брезгливо, — не будет зря появляться в нищих переулках. Значит, у него дело. Ну-ка еще раз повтори...

Тулкун хотел тщательно разобраться в этой неожиданной истории. Из отеля Холмс выходил редко. Его поездки носили официальный характер. Он даже предупреждал портье, на сколько и куда уезжает. Но вот журналист отправился без обычных предупреждений, и Уткур решил не выпускать его из виду. В центре города, где оживленное движение, это было нетрудно сделать. Но, вырвавшись из городской сутолоки, машина Холмса прибавила скорость. Преследовать ее, не вызвав подозрения, стоило большого труда. Да и незнакомому водителю нанятого автомобиля нельзя было до конца раскрывать карты...

Уткур, проехав мимо машины Холмса, мог только заметить на аллее трех человек. Один из них, в национальной узбекской одежде, особенно бросался в глаза.

— Так... так, — кивал Тулкун Урунбаев. — Дальше...

Что ж... Дальше оставалось проследить за эмигрантом, который последним покинул загородный парк.

— Так... так. Он! Мелибай! — твердо решил Урунбаев. — Значит, с англичанами связался.

Тулкун подошел к племяннику, положил руку на плечо и, скрывая волнение, торжественно произнес:

— Молодец! Открыл мне глаза на предателя.

И неожиданно заторопился.

— Давай собирайся... Сейчас пойдем...

Уткур уже научился не задавать вопросов. Новость, которую он принес, ошарашила Урунбаева. Наверное, они пойдут к табибу Мирзе. А может, и к Пери-ханум.

В доме табиба, как всегда, пахло травами, пылью... Табиб Мирза немедленно принял решение. Даже Урунбаев не ожидал такого исхода.

— Нужно разобраться, — заикнулся он.

— Разберемся, — спокойно заявил табиб. — Потом... Сначала его нужно убрать.

В серьезных делах командовал табиб Мирза. Даже рядом с ним, тоже дряхлым, немощным, Тулкун Урунбаев выглядел совсем несолидным. Он и не пытался потрясать сухонькими кулачками, а словно школьник, сидел, скрестив ноги, и вздыхал.

Табиб, не обращая внимания на Уткура, вновь торжественно произнес:

— Смерть!

Тулкун Урунбаев вздрогнул, приподнялся и глухо повторил:

— Смерть...

Уткур понимал, что это не игра. Два старика, вероятно, считали, что имеют право выносить окончательный приговор.

Табиб Мирза, подняв ладони, забормотал молитву. Тулкун Урунбаев тоже зашевелил губами, метнув осуждающий взгляд на Уткура. Пришлось и ему поднять ладони.

Затем Мирза уже спокойно, деловито приказал Урунбаеву выдать Уткуру деньги и послать его к какому-то Зуфару, безбожнику и подлому человеку.

— Неизвестно, сколько Зуфар возьмет, — замялся Урунбаев. — Хватит ли у меня...

— Хватит, — грубо прервал Тулкуна Мирза и переспросил: — Сколько возьмет? А раньше?

— Раньше деньги были в цене.

— Раньше и человек дороже стоил, — рассудительно заметил Мирза.

Тулкун Урунбаев понял, что спорить с табибом бесполезно, лучше поторговаться с подлым человеком из-за жизни, которая не стоит гроша.

К безбожнику Зуфару, не желающему пошевелить пальцем во имя нации, пошел Уткур.

Зуфар, сорокалетний человек небольшого роста, пил чай и обмахивался полотенцем. На профессионального убийцу он не был похож.

После традиционных приветствий Зуфар предложил гостю пиалу чая. Услышав имя Урунбаева, Зуфар поинтересовался здоровьем почтенного старца. Затем вздохнув, посетовал на грешный мир, в котором все меньше остается благородных, честных людей.

Уткур вынужден был согласиться с этим.

Зуфар не спешил переходить к делу. Оно его не касается. Дело само ищет Зуфара! На земле еще много обманутых мужей, промотавшихся наследников и просто враждующих людей. Он им очень нужен.

— Дядя просит вашей помощи, — решился Уткур.

Ему не очень-то хотелось продолжать благочестивую беседу с этим человеком.

Зуфар степенно кивнул. За чем же, как не за помощью, к нему идут.

— Кого? — коротко спросил Зуфар и стал наливать чай.

— Мелибая, — так же коротко ответил Уткур.

Он заметил, как дрогнула крепкая рука. Но Зуфар больше ничем не выдал волнения.

— Мелибая? — переспросил он. — Это у которого есть люди?

— Да, — спокойно ответил Уткур.

— У Мелибая есть люди, — повторил Зуфар. — Он будет дорого стоить.

Уткур вытащил пачку денег и положил перед хозяином.

— Еще две таких пачки, — обронил тот.

— Дядя обещал одну...

— Знаю твоего дядю, — проворчал Зуфар. — Две!

— Я передам...

— Передай. Жду окончательного ответа вечером.

Сумма, названная Зуфаром, привела Урунбаева в бешенство.

— Подлый человек! Лучшие люди нации не щадят себя, а он зарабатывает деньги на чужой крови.

Тулкун Урунбаев метался по комнате и сыпал проклятия на голову Зуфара.

— Ему нужно самому перерезать горло.

Уткур согласно кивнул.

— Хорошо, — наконец, решил Урунбаев. — Передай подлому человеку, что мы все отдадим после того...

Уткур смог только на другой день доложить о последних событиях. Он сидел в харчевне на базаре «Эмир», склонившись над касой с абгуштом.

Несколько минут его сосед молчал, наслаждаясь наваристым супом.