— Мелибая нужно сохранить, оставить, — сказал он.

Уткур, не поднимая головы, удивленно переспросил:

— Как? Зуфар сегодня же...

— Мелибая мы должны взять с поличным.

Уткур слышал об исполнительности Зуфара.

— Возможно, стоит предупредить Мелибая? — нетвердо спросил Уткур.

— Он на рассвете ушел из города. Мы ждем вашего звонка...

Уткур остался над касой абгушта. Сейчас он был похож на парня, с трудом заработавшего на вкусный обед. И с этим обедом ему не хотелось расставаться.

Мелибай не торопил возчика. У Мелибая было время. В маленький пограничный поселок он должен приехать через два дня. В назначенный час прибудет машина с оружием и снаряжением. Ночью Мелибай поднимет людей и перейдет границу.

В предстоящей операции все рассчитано по минутам. А сейчас он имеет полное право насладиться покоем, подумать о будущем.

Он и раньше догадывался о планах англичан. Хитрые планы... Русские бьются с немцами. Чем кончится борьба? Пока неизвестно. Победитель, как палван, выйдет из боя, тяжело дыша, мечтая об отдыхе. Англичане не стирают пот со лба... Они никуда пока не торопятся, как и этот возчик, затянувший длинную песню о своей жизни. Пока не торопятся...

В полдень возчик остановился у приземистой харчевни, равнодушно, не пересчитывая, получил свои туманы и спрятал в карман. Он пожелал путнику здоровья и счастливой дороги.

Мелибай зашел в харчевню, темноватую и пустую, сел за стол и стал ждать хозяина.

Неожиданно раздался рокот машины. Минуты через три рокот стих. Ясно, что у харчевни остановился автомобиль.

Хозяин пробежал мимо Мелибая, не обратив на него внимания. Не каждый день на автомобиле подъезжают гости к его харчевне.

Мелибай насупился. В другое бы время, в другой обстановке он... Что говорить! Но откуда знать хозяину, что в руках этого гостя большая власть и сила.

Мелибай исподлобья взглянул на дверь. Интересно, кого это так встречает хозяин?

Выслушав Уткура, старик заметался по комнате.

— Ты прав... Я думал об этом.

Уткур выразил сомнение: справится ли Зуфар с таким сильным, осторожным человеком, как Мелибай.

— Я его не видел. Но судя по вашим словам...

— Да, да, — продолжал бегать по комнате Тулкун Урунбаев.

Полотняная рубаха не скрывала узкую впалую грудь, костлявые плечи. Если бы сейчас на старика взглянули его хозяева! У них пропала бы охота раскошеливаться ради него.

— Ты прав... Этот подлый человек дня через три заявится и потребует туманы, — рассуждал Урунбаев вслух.

— Фунты, — поправил Уткур.

Это слово окончательно взбесило старика.

— Платим фунтами! Вдруг обманет подлый человек. Покажет нож с пятнами крови. А в это время Мелибай уже будет за границей. Как мы проверим? В старое время голову приносили. Эх!

— Честная договоренность, — пожал плечами Уткур.

— Договоренность! Договоренность! — зло повторил Тулкун. — Честная! Разве может быть у подлого убийцы честность!

— К сожалению, мы не можем проверить. Это опасно.

Тулкун Урунбаев неожиданно остановился и посмотрел на племянника.

— Проверить? — переспросил он.

— Да.

— Проверить, — уже для себя повторил старик.

Когда-то, имея людей опытных, умных, Урунбаев иначе и не поступал. Каждое его задание проверялось. Сейчас... Да, сейчас совсем другое дело. Кроме племянника Уткура, он вряд ли кому может довериться.

Дядя подошел к койке Уткура и сел рядом. Тяжело вздохнул. Но разговор нельзя оттягивать. Время идет.

— Если ты на один день уедешь? До завтрашнего утра?

— В отеле заметят.

— Я это улажу.

— Хорошо, дядя.

— Я знал, что ты настоящий джигит, — неумело похвалил Урунбаев и похлопал племянника по плечу.

Через час Уткур нанял машину и выехал вслед за Мелибаем и Зуфаром. Урунбаев провожал племянника за город, до первого поселка.

Этого Уткур никак не ожидал. Он был лишен возможности зайти в аптеку и воспользоваться телефоном.

Решение предстояло принять самому.

Поселок лежал рядом с пустыней. Постоянный ветер наметал песок в кривые узкие улочки. Несколько деревьев, спрятавшись за дувалами, чахли под мелкой рыжей пылью. Такое впечатление, что листву сразу же, в первые весенние дни, сожгло солнце. Эту безрадостную картину Мелибай увидел на рассвете. Но ему сейчас было не до странных рыжих деревьев, не до песка, который хрустел на зубах.

Остановился в доме одного из своих верных людей. Молча съел холодное мясо, сухой хлеб, запивая все это чаем. Он пил жадно, пиалу за пиалой. Хозяин то и дело доливал из кумгана кипяток в чайник.

Хозяин почтительно, но без угодливости склонялся перед гостем. Он являлся самым ближайшим товарищем Мелибая, готов был выполнить любой приказ сейчас, сию минуту, бросив дом и семью.

— Как наши дела? — осведомился хозяин.

— Наши ждут.

— Пройди по домам.

Хозяин вытянулся. Горячая ручка кумгана жгла ладонь. Но он этого не чувствовал.

— Пройди и скажи, — продолжал Мелибай, — что ночью двинемся.

— Всё?

— Нет, кое-что надо обсудить.

Мелибай называл имена, а хозяин коротко отвечал.

— Можно. Пойдет...

Были и другие ответы.

— День и ночь молится. Проклинает нас...

Или выражал сожаление:

— Эх, не те силы у воина.

Мелибай быстро решал судьбу своих подчиненных. Из всех, кого он знал раньше, кто с ним прошел страшный путь, сейчас можно было подобрать группу человек из восьми. Именно на этой цифре настаивал толстый англичанин... И будь он проклят!

Раньше такого не бывало. Он же сам с нетерпением ждал дня, когда можно на родной земле за все расплатиться. За дни на чужбине, за свои поля и сады, за богатое поместье.

А сейчас он жадно глотал невкусный, солоноватый чай. И никак не мог напиться...

Несколькими днями раньше на другом участке границы Свиридин проводил эмигранта в полинявшей красноармейской гимнастерке. Эмигрант учился заправлять гимнастерку под простой солдатский ремень. Он то и дело расправлял складки правой рукой. Левая бездействовала. У эмигранта имелись документы о ранении. Но кто на советской стороне станет ими интересоваться? И так видно — инвалид.

Первостепенная задача — спокойный переход границы. Затем он должен был добраться до большого узбекского города и поселиться в ожидании нового приказа.

Свиридин простился с эмигрантом поздно ночью и лег спать в душной грязной кибитке.

Утром его разбудил проводник и доложил, что человек перешел границу. Георгий Николаевич вытащил деньги.

Проводник тщательно их пересчитал.

— Все было спокойно? — спросил Свиридин.

Этот вопрос не следовало задавать. И так ясно. Разве опытный проводник вернулся бы с хорошим настроением в случае неудачи.

— Ваш человек уже далеко, — сказал он.

Георгий Николаевич знал, что «его человека» советские пограничники и органы госбезопасности пропустят до места назначения.

День тянулся медленно. Мелибай уже несколько раз поглядывал на окно. Он тянул руку к чайнику, наливал пиалу и с прежней жадностью пил.

Хозяин, ничего не спрашивая, без конца кипятил кумган. Он уже два раза ходил к соседям и приносил заварку. В поселке жили бедно. Настоящую заварку берегли для праздничных дней, для больших гостей.

О приезде Мелибая уже знал весь поселок. Это не пугало гостя. Здесь в основном жили свои люди, земляки. Да и никто не отважится выйти из поселка днем. А ночью... Ночью его здесь уже не будет.

Медленно тянется время... Мелибай несколько раз пытался заснуть. Но это ему не удавалось, и он вновь и вновь тянул руку к чайнику. Противный ком стоял в горле. Взяв пиалу, Мелибай задел чайник. Он только сейчас заметил, что рука дрожит. Раньше этой дрожи не было. Раньше он не испытывал неприятного чувства тошноты. И воспоминания раньше так назойливо не лезли в голову.