За длинным столом сидели не менее тридцати иномирян: мужчины, женщины и дети. И все разом, как по команде, замолчали и с удивлённым видом обернулись на меня. У некоторых представителей мужского пола даже остались приоткрытыми рты, и все с не скрываемым интересом с ног до головы меня внимательно разглядывали… А я от неожиданности и испуга замерла в растерянности, чувствуя, как начинаю заливаться пунцовой краской от их неприятного пристального внимания. Один из обедавших мужчин первым прервал затянувшуюся паузу:

— Сим буэнм ун хаяни, — прицокнул языком он.

На что сидевшая рядом с ним симпатичная женщина с ребёнком на руках, толкнула его в бок.

— Бумхэт.

На что мужчина усмехнулся в свою редкую, но аккуратную бородку и приобнял обиженную женщину, видимо жену, шепча что-то уже ей на ушко.

Мне казалось, что вся эта немая сцена тянулась почти бесконечно. Настолько унизительно чувствовать себя мне в жизни ещё не приходилось…

Потом следом за парой все сидевшие за столом неспешно оживились, заметила, что ни у одного из присутствующих не были обрезаны уши. Сначала отвели взгляды преимущественно женщины, отметила, что на всех них были длинные однотипные платья у кого-то серого, у кого-то коричневого цветов, с мелкими пуговицами на груди и рукавами чуть выше локтевого сгиба. А затем с легкой кривой ухмылкой и мужчины, на которых были брюки и просторные светлые рубашки. Все присутствующие уперлись взором в тарелки и попытались сделать вид, что ничего такого не произошло, вернувшись к трапезе.

Я опустила голову и, уставившись в пол, с трудом сделала шаг, заставляя сдвинуться свои вмиг онемевшие ноги, но дальнейшие шаги дались мне уже легче — и я быстрым шагом, пытаясь не переходить на бег, пересекла кухню, стараясь при этом никого и ничего случайно не задеть. Женский выкрик раздался уже у меня за спиной:

— Нирт унаек!

Но я уже бежала со всех ног по лестнице башни подальше от места своего стыда. «Что она могла мне кричать? Наверняка, какое-то оскорбление…» — подсказывала мне логика. Хотя как раз логика-то меня последнее время подводила…

Конечно, мне хотелось, есть, но гордости было больше, чем голода. Я не была готова в такой ситуации просить у них еду. И без того достаточно побыла всеобщим посмешищем. Мои глаза застилали слезы, а в душу закралась обида, которая, как пустота, растекалась внутри. Конечно, я не могла позволить себе из-за этого инцидента расплакаться. Мне просто необходимо было найти какой-то выход, ведь мне здесь ещё жить не пойми сколько лет, а, возможно, и всю оставшуюся жизнь. Следовательно, нужно всё же пытаться строить с жителями замка отношения. «Но как? Впрочем, с этим я разберусь потом…» — попробовала я вернуть разумность своим размышлениям.

Я наконец-то достигла своей комнаты и с облегчением дотронулась до ручки двери. А закрыв её за собой, прислонилась спиной к её надежной поверхности и обессилено выдохнула:

— Боже, за что мне всё это⁈ — Я закусила губу до крови и, зажмурив глаза, мелко затряслась от беззвучных рыданий. Но потом, всё же, стараясь взять под контроль хлещущие через край эмоции: «Слезами горю не поможешь» — очень кстати вспомнилась мне земная пословица. Я несколько раз выполнила упражнение, глубоко вдохнув и медленно выдохнув. Затем, вытерев пару скупых слезинок, подняла глаза.

На моей кровати лежало платье, такое же, как у большинства девушек сидевших на кухне за обеденным столом. Окно оказалось открыто, а на столике рядом с ним по-прежнему стоял поднос с оставшейся ещё с вечера едой. Хотя её на глазах становилось всё меньше… Потому что её в этот момент поглощал огромный паук! Ужас! Поразительно, но паук по-настоящему ел, или, по крайней мере, мне сначала так показалось. Педипальпами он выбирал густую составляющую из остатков моего супа и при этом активно шевелил, помогая себе, хелицерами.

Меня обуяли ужас и паника, и, не в силах сдержаться, я завизжала. Вложив в этот крик все оставшиеся силы. Итогом, кажется, станет потерянный голос. Хотя, зачем мне он в ближайшее время? Местный язык я даже не понимаю, не то что говорить!

Странно, но в комнату тут же влетела встревоженная темноволосая девушка, я заметила её краем глаза сегодня за столом. Похоже, что она шла прямо за мной. С чего бы это? Но, увидев паука, она почему-то успокоилась.

— Хэрнет! Хэрнет! — замахала она на него руками.

Но паук лишь медленно и неохотно отступал, тогда она подошла к нему и стала насильно выталкивать его из окна, словно хозяйка обычную обнаглевшую курицу. Это совсем уж не укладывалось в мои представления о жизни, принесенные с Земли. Последнее, что я успела заметить, прежде чем окончательно свалиться в обморок, аккуратно съезжая по стеночке, это то, что, оказывается, у этого паука был под брюшком мешочек из паутины, и он, крепко держа его, выпрыгнул из окна на стену. И меня накрыла темнота.

Меня окружала темнота, было очень холодно лежать на сырой земле, я чувствовала, как ледяной ветер пронизывает до костей. Кожа покрылась мелкими пупырышками мурашек, но было ещё что-то… Леденящий кровь в венах страх. Я лежала одна в лесу на влажной от росы, холодной траве, очень боясь пошевелиться и даже дышать. От холода и ужаса меня трясло, и мне никак не удавалось унять эту дрожь. Зубы предательски стучали, из последних сил я пыталась их сцепить, добившись противного скрежета. «Нужно лежать тихо — нельзя себя выдать…» — мысленно уговаривала себя.

Уже очень устала от такого напряжения, безумно хотелось немного расслабиться. Но вот раздался жуткий звериный вой. И я знала, что это он где-то рядом ищет меня. Мне нужно было сейчас же затаить дыхание — и это удалось, пусть даже всего на несколько минут, но получилось. А потом легкие зажгло от нехватки кислорода, и я не выдержала. Начала жадно хватать воздух короткими максимально тихими вдохами через рот.

И вновь раздался вой, только в этот раз он был ужасно близко… Мой мозг пронзило осознанием: «Нет, мне не удалось от него скрыться! Он уже здесь…». Я скосила взгляд вправо и увидела, как из высокой травы ко мне практически беззвучно приближается огромная мохнатая тварь с парой жутких глаз, горящих в темноте зелёным светом.

Я не видела, но чувствовала всем своим существом его предвкушающий довольный оскал. От страха меня даже затошнило. Конечно, я чётко понимала, что уже не убегу — у меня просто не осталось на это сил… Но и так просто сдаться не могу. И, перекатившись набок, я поползла, так быстро, как только могла. Всеми фибрами чувствовала, как он идёт своей вальяжной поступью по моим следам, наслаждаясь предвкушением и осознавая, что уже победил. Его жертва загнана и совершенно беззащитна.

Я уже слышала его тяжёлое дыхание за спиной. Осознание столь близкой, жуткой и ужасной смерти ввергало меня в дикий ужас. В глазах стояли слёзы, мешая разобрать дорогу перед собой. И вдруг одна из моих рук вместо ощутимой опоры сорвалась в пустоту пропасти. С новой силой охватил меня страх перед очередной опасностью, но равновесие удержать мне всё же удалось. И я попыталась ползти по краю скалы, с невероятным усилием удерживая равновесие. Но теперь, развернувшись боком к краю обрыва, я увидела, что зверь прочёл мою задумку и сейчас, нервно помахивая хвостом, шёл мне наперерез. Но он по-прежнему не торопился, словно давал мне выбор: «Либо прыгай, либо разорву тебя заживо».

И я приняла решение — зажмурившись, из последних сил оттолкнулась руками от земли и, потеряв равновесие, полетела в пропасть, но только чтобы понять, что меня подхватило нечто плотное, немного спружинило и начало поднимать вверх, затягиваясь одновременно. От неожиданности я распахнула до сих пор крепко зажмуренные глаза и поняла, что оказалась в крепкой ловчей сети, подвязанной к ветке огромного дерева. А на полянке поодаль взад-вперёд расхаживал мой преследователь, нервно помахивая хвостом. Я вдруг осознала: «Вот оно — моё везение! Сегодня я останусь жить!».

Где-то за моей спиной начали показываться первые лучи солнца и, благодаря им, я, наконец, смогла лучше разглядеть своего противника… Это было огромное красивое животное с мягкими кисточками на ушах, похожее на длинношерстую рысь. Её цвет оказался вовсе не чёрный, как мне казалось в ночи, он был красивого коричнево-бронзового оттенка, под лучами солнца лоснящаяся шерсть переливалась золотистым отблеском. Его прекрасные чистые зелёные глаза завораживали своей красотой. Животное, от которого я всю ночь убегала, а сейчас просто любовалась его хищной грациозностью… Удивительно, но я не чувствовала злобы от зверя и вопреки логике не опасалась — внутренний холод пропал, а первое солнце начало ласково пригревать моё окоченевшее тело снаружи.