Теург остановился и, не удосужившись обтереть окровавленную руку, посмотрел наверх. Он внутренне напрягся, однако не показал вида. С ближайшей трибуны смотрело молодое лицо цвета оливы.

— Похоже, я не ошибся. Владыка внял моим словам. Хотя, должен признаться, не ожидал, что все случится так скоро. Видимо, это наша судьба. — Хотя человек на трибуне скрывал свои чувства, в его голосе отчетливо проскакивали нотки саркастического веселья.

— Промысел Владыки непостижим. Возможно, наша встреча — Его работа, а может это плод людской воли. Вот только пока не уверен, злой или доброй. — парировал Нокс. — Похоже, твой маршрут оказался короче, чем планировалось.

— Как и твое путешествие на юг, — ухмыльнулся Ластер.

Нокс, наконец, все понял. Ощущение дрожи в воздухе усилилось. Всмотревшись, он увидел слабое свечение в эфирной проекции Ластера.

"Теург".

— Наша встреча была случайной? Или тебя кто-то послал? — спросил Нокс напрямую.

Ластер пожал плечами.

— Я бы предпочел говорить не о воле, а о невероятном стечении обстоятельств. Кто мог меня послать? Я служу только одному человеку. Но мой господин — человек занятой и у него нет времени гоняться за случайными людьми. Мы, его слуги, тоже не склонны шнырять где-попало без дела, ради забавы выслеживая незнакомцев и случайных путников.

— Значит, у нас нет причин для вражды и взаимных подозрений. А раз так — не будешь ли любезен проводить меня к своему господину?

— К сожалению, не могу.

— Отчего же? Каждый из присутствующих уверен в обратном. Я победил и имею законное право увидеть того, кому ты служишь.

— Но этого мало, Нокс. Победа бывает разной.

— Я победил и имею право на аудиенцию. — Повторил теург с нажимом. Шума вышло много, как он и предполагал. Теперь оставалось импровизировать, полагаясь на мудрость Владыки. — Пусть герольд и люди вокруг будут тому свидетелями. Или же вы отрекаетесь от правил, которые сами же установили? Чего же стоит слово барона и его верных слуг?

Народ начал шептаться и роптать. Ластер осмотрел толпу, прищурился и сжал губы в одну линию.

— Ни в коей мере. Но кто лезет без спроса и машет мечом без разбора — не может уповать на законы и правила. Я не могу тебя пропустить. А поскольку ты нарушил порядок, то и отпустить тебя не могу. Ластер сделал жест двумя пальцами.

— Взять его!

Нокс обвел глазами толпу. Увидел вооруженных латников, которые спешно окружали арену.

— Ни одной душе не позволено вмешиваться в дела его превосходительства. Тем более так небрежно.

Ряды стражей начали смыкаться. Нокс нахмурился и крепче сжал клинок, приготовился к атаке.

— А ты все такой же зануда, Ластер.

Из-за трибуны с противоположной стороны вышел богато одетый человек в возрасте и с лысиной. Фрак цвета горчицы и такого же оттенка жилет гармонировали с аристократическими, пусть и изрядно потускневшими от лет чертами лица, скрытыми за седой бородой. Нокс вздрогнул: человека с похожими чертами он видел несколькими днями раньше. Этот, разве что, был старше. Оставшиеся редкие волосы тоже поседели. Сопровождающие его стражи шли чеканным шагом, держа в руках копья. Двое латников по бокам придерживали барона, который едва переставлял ноги. Каждый шаг аристократа был неуверенным. Его болезненный вид дополнялся неестественной бледностью и огромными фиолетовыми мешками под глазами.

— Ваше превосходительство! Барон Лангос!

— Разве я давал указания нападать на участников? — Спросил Лангос тихим голосом, бросив грозный взгляд, — м, Ластер?

— Но…

— Помолчи. Россказни твои мне не нужны. Я еще при глазах и все видел сам.

— Но он не участник! Это противоречит всем правилам, кроме того…

— Я велел помолчать. — Отрезал барон тоном, который не предполагал возражений. — За своеволие будешь наказан. А ты, победитель, — он указал на Нокса пальцем в перстне с изумрудом, — пойдешь со мной.

Лангос произнес последнюю часть так, словно это не терпело возражений.

— Я тебя не забуду! Ты, проклятый выродок! — Воскликнул Гилион.

Нокс сжал челюсти. Он резко повернулся и коротким ударом саданул белобрысого в бок так, что затрещали ребра.

Гилион сдавленно вскрикнул.

— Тому, кто поставил на кон жизнь и проиграл, стоит молчать и смиренно благодарить победителя за дарованную милость. Прибереги свои угрозы пока я не передумал.

Поверженный мастер меча выл и жалобно скулил точно побитый пес. Левый глаз заплыл, губы распухли и раскраснелись как лоскуты говяжьей вырезки, физиономия отекла и посинела, покрылась лиловыми кровоподтеками. Нос потерял вздернутую форму. Теперь красавец больше походил на жертву роя веспинов.

Теург повернулся к Лангосу.

— Почту за честь, барон.

***

В полутьме сырой комнаты на разваленном от старости топчане лежала фигура, закутанная в темно серую ткань. То, что когда-то было изящными одеждами, превратилось в грязные трухлявые лохмотья. Из складок старой ткани высунулась пара перепачканных, обмазанных дорожной пылью ног с длинными желтоватыми ногтями.

Воздух в пустоте завибрировал и принял бестелесные очертания. Это был не физический образ. Скорее ощущение присутствия в полной пустоте пространства. Среди тишины заброшенного дома раздался голос. Он не был ни мужским, ни женским и, казалось, принадлежал нечеловеческой сущности.

— Любовь моя.

Ответа не последовало.

— Ты слышишь?

Фигура слегка покачнулась. Из оборванной ветоши показалось изможденное бледное лицо. Черты молодой девушки можно было назвать миловидными, если бы не огромные мешки под глазами и тусклый, почти безжизненный взгляд.

— Я…слышу. Слышу тебя.

— Ты так бледна. Так слаба. Тебе опять нездоровится.

— О, все в порядке, не беспокойся. Твое последнее подношение исполнило меня сил. Рождение дается мне нелегко. Но скоро все будет хорошо. Очень скоро мы станем свободны. Как прежде.

— Мы вновь будем свободны, — повторил некто с другой стороны, в голосе послышалась задумчивость, — но прежде нам придется столкнуться с большой опасностью. В город прибыл потусторонний.

— Потусторонний, — она мучительно вздохнула. — Он силен? Этот человек достоин?

— Я не знаю. Пока не могу сказать. Его сущность туманна, как и его намерения.

— Быть может, эта потусторонняя сила станет тем, что предложит мне новый шанс на искупление. Ах, как жаль, что у меня не осталось ни капли крови…

Она прикрыла веки и еще раз мучительно вздохнула.

— А что насчет тебя? Сможешь ли ты дать мне надежду?

— Я буду стараться изо всех сил, — ответил голос.

— Другого я от тебя и не ожидала. Иди же. Я должна отдохнуть.

— Как пожелаешь.

Бестелесное присутствие растворилось, и девушка осталась лежать без движения.

— Благодарю, нет. — Нокс ответил в который раз, даже не глядя на юную горничную. Девушка настойчиво пыталась проводить его в трапезную.

— Но, господин! Мне велено устроить вас как следует, так его превосходительство сказал!

— Разве у вас нет других обязанностей?

Девушка заметно смутилась непокорностью гостя, простой вопрос заставил ее на мгновение озадачиться.

— Дел много, господин, по-другому и не бывает. Но ведь его превосходительство приказал…

— Тогда не буду вас задерживать. Я сообщу ему о вашем рвении. Уверен, он не будет сердиться. А теперь, пока его превосходительство приходит в себя, я хотел бы провести это время в покое. — Ответил Нокс.

Горничная с досадой поклонилась и засеменила прочь.

Нокс поерзал в мягком кресле и посмотрел вперед. В зале кипела жизнь. Перед глазами мелькали черные бархатные камзолы слуг, платья горничных. Обслуга бросала любопытные взгляды, а оказавшись поддаль от него, мужчины и женщины, которые несли на своих плечах весь дворцовый быт, нетерпеливо перешептывались. О чем они говорили — оставалось только предполагать. Не будь он тут инкогнито — догадался бы сразу.