— Это вас не касается, госпожа Кройц.

— Тихо, — повысил голос Кристенсен. — Ник, я тебя услышал, но такие вещи за две минуты не решаются. Давай-ка отложим этот вопрос до вечера. Ты еще раз все взвесишь, а я подумаю, каким образом можно это реализовать. Раньше не мог сказать?

— Я раньше об этом не думал, шеф. А после аварии как-то по-другому на мир смотришь.

— Ладно. В принципе, для корпорации твое решение очень выгодно, поэтому я его одобряю. Но раньше вечера ничего конкретно не скажу.

— Спасибо, шеф.

— Не за что.

Первая часть моей новой легенды успешно родилась на свет, обретя более-менее правдоподобные очертания. Теперь нужно было дождаться встречи с Алисой и озвучить свои глубинные мотивы. Те, о которых буквально сразу же догадалась госпожа Кройц.

— Знаешь, после этой аварии у меня в голове что-то поменялось. Я как будто по-новому глянул на свою жизнь, на то, чем мне приходится заниматься, на будущее. Вообще на все.

Мы сидели в крохотной беседке на территории городского парка. Вокруг тихо шелестели листвой огромные деревья, сверху доносилось щебетание птиц и недовольное цоканье обеспокоенной присутствием людей белки, поодаль виднелись другие отдыхающие. Пропитанный ароматами цветов воздух буквально дышал умиротворением.

— Зачем ты об этом говоришь? — в голосе Алисы послышались нотки тревоги. — Что случилось?

— Повзрослел, наверное, — усмехнулся я, рассматривая грубую деревянную столешницу. — Очень быстро и неожиданно.

— Объясни, пожалуйста.

Рассказывать выдуманную несколько часов назад легенду было мучительно стыдно — в первую очередь из-за того, что я понимал, насколько глупо выгляжу в этот момент. И хотя образ влюбленного дурачка соответствовал моим планам на все сто процентов, вживаться в него получалось с откровенным трудом.

— Знаешь, меня ведь недавно приглашали в команду разработки вихревых двигателей. Слышала о таких?

— Нет.

— Это когда вокруг корабля создается гравитационная воронка, в которую он начинает падать. Ускорение набирается за счет чистой энергии, эффективность повышается в несколько раз, а конструкция заметно упрощается. Очень интересная концепция, благодаря которой…

— При чем тут это?

— Понимаешь, такая работа всегда казалась мне пределом мечтаний. Я на самом деле хотел заниматься расчетами, тестировать компоненты, изучать гравитационную теорию. Возможно, лет через пятьдесят моим именем назвали бы какой-то новый физический принцип или еще что-нибудь в этом же роде.

На этот раз Алиса воздержалась от комментариев, рассматривая меня с непонятным выражением на хорошеньком личике. Не знаю, какие именно мысли крутились у нее в голове, однако первых результатов я добился — собеседница явно начала догадываться о моих намерениях.

— И вот сейчас, здесь, рядом с тобой, я чувствую, что ошибался. Эта планета, она как будто открыла мне глаза. Позволила увидеть то, о чем раньше я просто не задумывался.

Слова рождались в невыносимых муках, меня продолжало корежить от необходимости говорить настолько пошлые и банальные вещи, однако нужный образ постепенно складывался, а конечная цель становилась все ближе.

— В общем, я решил остаться на Орионе в качестве торгового представителя. Шеф как-то раз озвучил эту возможность и его предложение меня заинтересовало. Точнее, я понял, что хочу им воспользоваться. Потому что не хочу отсюда улетать. И не хочу расставаться с тобой.

— Торгового представителя? — задумчиво произнесла девушка. — Я думала, ты собрался… ладно, это не важно.

— Не важно что?

— Да так.

— Ты не рада?

— Это очень внезапно, — созналась Алиса. — Мне казалось, что ты улетишь и забудешь про меня. А теперь я даже не знаю, что и думать.

— Думай о том, что мы можем быть вместе еще несколько месяцев. Если ты этого хочешь.

— Хочу.

— Значит, я был прав, когда решил остаться.

— Прав, — собеседница наконец-то улыбнулась и чуточку расслабилась. — И мне очень приятно.

— Скорее всего, у меня появится много новых дел, но это мелочи.

— А как вы все это сделаете?

Затронутый собеседницей вопрос был весьма актуальным — хотя Кристенсен подтвердил возможность создания на Орионе-четыре постоянной торговой миссии только вчера вечером, мы уже успели столкнуться с огромным количеством административной работы. Местные чиновники никак нам не мешали и даже шли навстречу, но список проблем, которые требовалось решить, превысил все разумные пределы. Большая часть нагрузки пришлась на долю все того же Кристенсена, однако мы с Люси помогали ему как могли, постоянно общаясь с различными ведомствами, отвечая на возникающие вопросы и разбираясь в юридических тонкостях. Кое-какой прогресс уже наблюдался, но до завершения было еще очень далеко.

— Даже не спрашивай. Предварительное одобрение мы получили, но теперь нужно закрепить официальный статус. А еще оформить аренду, разобраться с правами на транспорт, с деньгами… да со всем подряд.

— Ты останешься в том же самом доме?

— Пока еще не до конца ясно. Работаем над дипломатической визой.

— А ты один со всем справишься?

— Мы постарались довести до вашего министерства экономики, что на данный момент функционал представительства будет ограниченным. Сама понимаешь, заключать новые контракты от лица Федерации мне никто не разрешит.

— Понимаю.

Откровенно говоря, список доступных лично мне функций являлся настоящей ахиллесовой пятой всего плана — Кристенсен чуть ли не впервые на моей памяти четко занял сторону корпорации, отказался считать любые заключенные мною контракты действительными, а также потребовал прописать это в уставе. Соответственно, уровень миссии автоматически перешел на более низкую ступень, а необходимость ее создания оказалась под серьезным вопросом. Частично эту проблему удалось решить за счет государственной составляющей, однако выдать мне статус федерального консула никто не мог, а без него я оставался лишь секретарем, способным исполнять только самую базовую работу. Аккумулировать обращения граждан, вести предварительные переговоры, посещать торжественные мероприятия, давать пустые интервью — и ничего более.

— Джошуа заказал какой-то специальный бизнес-терминал. Говорит, с его помощью можно вести любые дела.

— Я знаю такие терминалы, — оживилась девушка. — Они в каждом серьезном офисе стоят.

— Ну вот. Значит, справлюсь как-нибудь.

— Уверена, что справишься. С тобой вообще никого не останется?

— Только инженеры, но они на месторождении сидеть будут до конца своей смены.

— Бедняжки. А когда ваш комбайн работать начнет?

— Скоро. Может, через пару дней.

— А дальше?

— А дальше все улетят. Кроме меня.

Никаких значимых инцидентов за последние сутки не случилось, моя тревога относительно будущей работы частично улеглась, но тема по-прежнему оставалась достаточно щекотливой — вспоминать о том, что впереди меня ждут несколько месяцев одиночества, было тоскливо.

— Давай про что-нибудь еще поговорим. Ты никогда не думала о том, чтобы перебраться в Федерацию?

— Смеешься? У вас закрытое государство.

— Ну, способы-то в любом случае имеются. Скажем, если я предложу тебе уехать со мной, ты согласишься?

Девушка замялась, отвела взгляд, после чего тихо вздохнула:

— Не знаю. Это сложное решение.

— Ладно. Может, съедим чего-нибудь?

— Давай, — тут же кивнула Алиса. — Там дальше ресторанчик есть.

— Помню…

Остаток вечера прошел в более спокойном ключе — мы дегустировали различные блюда, слушали веселое щебетание птиц, разговаривали о каких-то пустяках и старались не затрагивать более серьезные темы. Сумерки незаметно сгущались, из появившихся в небе туч начали падать редкие теплые капли, однако дождь и загоревшиеся кое-где фонарики лишь подчеркнули царившую в парке атмосферу безмятежности. Уходить отсюда не хотелось.

— Поедем ко мне? Или у тебя другие планы?