Динерро и мои стражи отвели меня обратно. Я сделала так, как и сказал мой принц: выбросила из головы и тайерри, и оборотней, да даже саму необходимость плыть в Чертоги! Пусть ищут его! Им ведь надо… Маенни увидел все мои переживания, и сказал, что тот дядя мне нравится!

— Нет! Нет-нет-нет! Милый, ты что-то путаешь, сладкий! Маме нравятся Лаларри и Тиррат! — убеждала я мальчика.

— Мама, я вижу здесь! — и он ткнул маленьким пальчиком мне в лоб.

Выдохнула и прижала его худенькое тельце к себе. Сейчас он уже выглядит куда лучше, чем в Голле, но ему еще очень долго придется отъедаться до размера нормального ребенка. Почему он считает, что я небезразлична к тайерри?

Я стала думать и анализировать каждую свою эмоцию. Тиррат вызывает страсть. Подлинную, безумную. Я забываю обо всем, я хочу быть с ним! Лаларри — моя тихая гавань. Он заботливый, нежный, он свет во тьме! Его улыбка и обещание все уладить так ценны для меня! Как же я отношусь к тому, кто смотрел на меня, будто я предмет интерьера? Кто ни разу не дал мне понять, что я женщина, причем красивая. Даже оборотни выказали больше эмоций!

Нет, он мне также безразличен, как и я ему. Я уверена в этом.

День подошел к концу. Я уложила сына, даже спела ему колыбельную. Он был в восторге! Сказал, что так красиво никто еще не пел на его памяти. Спасибо, зайка моя!

А мне не спалось. Я ходила от стены к стене, ожидая известий. Неужели никто не придет, чтобы мне сказать, где этот тайерри? Да и черт с ним! Пойду на балкон! Я хочу остудить свою гудящую голову!

— Я посижу там немного, — сказала я магам и взяла с собой бутылку вина, бокал и тарелку с фруктами. Их у меня деликатно отобрали и вынесли для меня самолично, — Спасибо!

Опускались сумерки, зажигались огни. На плечи лег теплый плед, я благодарно улыбнулась шатену. Вино постепенно снимало стресс, бутылка пустела. Маги не стыдили меня, давая успокоиться так, как я решила сама.

В дверь постучали. Я не стала выходить: стража впустит только тех, кто не представляет угрозы. Шаги. Легкие-легкие. Лаларри? Улыбнулась и повернулась, чтобы встретить любящий взгляд от моего змея. Но наткнулась на холодный голубой лед.

— Зачем вы здесь? — спросила я мужчину.

Молчит. Ну что ты будешь делать! Не силой же из него слова вытаскивать? Тоже умолкла и даже отвернулась как можно дальше, чтобы его не видеть. Он сел на второй стул. И снова тишина. Меня накрыла злость! Я ведь не напрашивалась! В любви не признавалась!

— Я хочу, чтобы вы снова дотронулись до меня! — стул подо мной, будто живой, вывернулся, оставив меня на полу. Сириннги Дайскё плавно перетек ко мне и подхватил на руки.

А он и так может?! Я думала, что он голем какой-то! Аккуратно отпустил меня, удостоверившись, что я уже стою и не падаю. Хотя я все не могла прийти в себя.

— Дотронуться? Но как? Мы с вами были в контакте дольше, чем с кем-либо еще! Даже Тиррат и Лаларри опасаются меня касаться дольше пары минут!

При упоминании моих поклонников, тайерри вскинул подбородок, но тут же снова стал абсолютно без эмоциональной статуей! Он молча протянул мне руку и подождал, пока я вложу в нее свою. Снова ожидание. Мы стояли так бесконечно долго. Я уже ощутила, что выпитое вино повело меня в сторону, захотелось присесть. Тайерри вдруг нахмурился, чем поразил меня в самое сердце!

— Ну что? — спросила я, желая прекратить уже это издевательство надо мной, — Вы уже убедились?

— Нет, — сказал Сириннги. Мы постояли еще, — Возможно нужно что-то другое?

— Например? — тоскливо протянула я. Ну зачем, зачем богиня это сделала? Он не только меня не хочет, он вообще может быть увлечен другой! Недаром же так волнуется. Если сведенные к носу брови можно принять за волнение.

— Вы предлагали Тиенну Далли…

Тайерри напомнил мне о том, что я согласилась на очень близкий контакт со снуем! Постойте! С ним?

— Вы хотите… — догадалась я о задумке летописца, — Но ведь вы… вы не хотите этого!

— Да. Точнее, никогда не хотел, — непонятно выразился блондин, — Но мы должны убедиться!

И стал приближаться, склонил ко мне голову. Я закрыла глаза, ожидая чего угодно: свирепой молнии, безумного наслаждения, фанфар, что выскочат из кустов все, кто не успел уехать-улететь из империи. Но после легкого, осторожного касания губ тайерри к моим ничего сверхъестественного не произошло. Он тут же отодвинулся, будто я заразная.

— Этого достаточно? — спросил спокойно.

— Да кто ж его знает? — сказала я с досадой. Мужчина тоже отметил ее, но принял не на свой счет.

— Какой еще знак должен быть?

— Знак? — переспросила я, — Знак!!! У вас ведь должен быть знак внизу живота!

И уже потянулась было рукой к его телу, ладонь царапнули пуговицы на его рубашке. Тайерри остановил меня и так глянул, что я убрала руки как можно скорее. Сириннги Дайскё сам приподнял одежду, чтобы узнать правду.

— Знака нет? — спросила я.

— Нет.

— Тогда почему же… не было молний?

— Не имею понятия. Раз так, я ухожу. Ищите дальше, госпожа Избранная! — выдал человек-загадка и уже намеревался уйти.

— В-вы… подождите! — он встал, бросил на меня косой взгляд, — Я могу сама… сама вас поцеловать?

— Зачем?

— Не знаю… чтобы увериться.

— Как вам угодно.

Я обошла его, остановилась точно напротив. Красивый… Белоснежные волосы, бледная с прожилками, как у аристократа, кожа, ресницы и брови тоже светлые, но темнее гладкой гривы на его голове. Губы четкие и правильной формы, бледно-розовые. Почему-то подумалось, что от поцелуев, настоящих, страстных, они должны стать насыщенно-алыми. Ощущая, как кружится голова от смелости, от страха и желания доказать безразличному тайерри, что он должен ощутить удовольствие от моего поцелуя, я положила ладони ему на грудь, повела их вверх, обхватила его затылок. Какие мягкие волосы!

Мягко, нежно, неспешно изучала я его губы. То отдаляясь, то вжимаясь в них, я старалась ощутить малейший отклик. Руки запутались в его снежной гриве, я постанывала, прижалась так близко, так тесно к его телу. Мы оказались у стены. Дальше ему отступать было некуда. Что-то произошло в тот миг, когда я уже отчаялась и решила уйти. Тайерри погладил мою спину! Его руки осторожно и так нежно сжали меня, обласкали волосы.

Я решила не тянуть кота за хвост, ведь мужчина мог снова взбрыкнуть, и ищи его тогда по всему Уадду, и полезла рукой под рубашку. А чтобы он не отвлекался, углубила поцелуй, даже коснулась его языка своим. Обоих так тряхнуло!!! Но не током!! Жаждой, потребностью друг в друге, безумием и желанием тут же, не сходя с места провести тот самый обряд! На очень долгое время мы забыли обо всем, упоенно исследуя друг друга.

— Знак… есть! Ф-фух! — сказала я, держа руку на отчетливо выдающейся над кожей, жемчужиной.

— Это? — спросил Сириннги.

— Да! И это… мы убедились, что нам… ну что нам можно…

Я смущенно опустила глаза, опасаясь осуждения, да даже презрения! Однако тайерри только кивнул, мазнув по моему плечу волосами, и ушел сообщать радостную весть остальным. Так и сказал… и ушел, даже не моргнув глазом, даже не сказал, что… Что? Что я хотела бы услышать? Он ведь сразу не проявлял никаких эмоций. Ну и пусть! Он хотя бы лучше оборотней, сандов, драконов с их ненавистью к людям. Уж лучше пусть будет таким…

Сегодня уже ко мне никто не придет, так что пойду — ка я лучше спать! Снился мне тайерри. Он стоял в саду и разговаривал с кем-то, будто даже извинялся. Закрыл глаза и постоял так миг. Потом склонил голову и, развернувшись в противоположную сторону, побрел куда-то к фонтану. Сел на бортик, коснулся аристократичной ладонью струек воды, посидел в задумчивости.

— Богиня! Почему я? — тихий шепот во тьме, — Её руки нежнее лунного света… глаза зеленее травы… а губы слаще меда…

О ком это он? Ничего себе он влюблен! Я заерзала на кровати, желая прервать это болезненное для меня видение, где неведомую мне девицу так описывает красивый мужчина. Вроде бы даже стало получаться, по крайней мере сон стал будто выцветать, подернулся рябью.