— Но, леди, красный цвет традиционный для первого бала.

Опять очередная традиция? Почему нет обычая, позволяющего откланяться еще до начала торжества? Вот ему бы я с удовольствием последовала. Но вместо этого пришлось идти за номером пять в гардеробную. И искать более подходящий наряд среди множества откровенных, южных тряпок.

Он нашелся не сразу, ибо висел в самом дальнем углу. Платье насыщенного зеленого цвета, с длинными рукавами и искусной вышивкой по подолу понравилось мне с первого взгляда. Хотя бы тем, что не имело разреза до пупка. Видимо оно предназначалось для менее теплой погоды. Что-ж аристократия юга одним лишь взглядом способна «замораживать», так что вполне подходящий вариант на этот вечер для «девушки из глубинки».

— Все участницы отбора будут одеты в красное, это как символ бутона меллории, а здесь только вышивка по подолу подходящего оттенка, — попыталась достучаться до меня служанка.

— Замечательно, берем! — отмахнулась от нее я. Все бутоны, а я зеленый стебелек! Нам «живущим далеко от столицы» позволено же некое послабление, верно?

Когда со сборами было покончено, и я наконец-таки выбралась из цепких лап прислужниц распорядительницы, та, как оказалось по-прежнему ждала меня в гостиной. Сидела на моем месте за столом и неспешно попивала чай. Нана стояла рядом, потирая дрожащими пальцами левой руки правое запястье. Верный знак, что старушке было не по себе.

Исари Риадо встретила мой гневный взгляд слегка приподнятой бровью.

— Выглядите, вполне приемлемо, — произнесла она. — В сравнение с прошлым видом небо и земля. А вот ваш гардероб стоит пересмотреть.

После этой фразы, дама отставила в сторону чашку и поднялась из кресла.

— Хорошая работа, девочки. Можете быть свободны, — обратилась она к служанкам и добавила уже для меня. — А вас я лично провожу до зала, прошу следовать за мной.

Сомнительная честь, от которой я была не против отказаться, но выбора, разумеется, мне не оставили. В этой войне мои войска, увы, занимали не лидирующие позиции. Оставалось терпеть и наблюдать. Если присмотрюсь и пойму, как заведено в этой богадельне, то возможно смогу найти лазейки для контратаки.

«Все будет хорошо» — прежде чем уйти, шепнула одними губами Нане. Старушка молча кивнула в ответ. Уверена, этим вечером она не будет сидеть в покоях, а постарается как можно больше выведать о порядках, заведенных в Западном крыле.

Госпожа «Три постулата» стремительно вела меня по огромным безлюдным коридорам. Эхо наших шагов отражалось от стен. Било по ушам. Напоминая мне звук магического хронометра, отсчитывающего последние секунды до … Чего? Я и сама не знала, что вскоре меня ждет.

— Слишком грубая походка, леди должна передвигаться плавно, — заявила распорядительница, шагающая впереди меня. У нее что, глаза на затылке? И с чего вообще она взялась меня наставлять?

Странная женщина, полная противоречий.

Новый поворот вывел на лестницу, которая в свою очередь вела в просторный зал. В конце него находились огромные двери. Такие можно открыть только с помощью магической силы. По обе стороны от них стояла стража, в сверкающих доспехах с гербами императорской гвардии. Внизу нас встретил пожилой мужчина в ливрее — герольд.

— Добрый вечер, леди. Будьте любезны предъявить метку, — произнес он. И я обнажила запястье, демонстрируя вязь. Тот медленно провел над ней ладонью, удовлетворенно кивнул и добавил. — Прошу за мной.

Перед тем, как герольд распахнул двери, Исари Риадо тихо сказала:

— Первое правило дворца — никому не доверять…

Эйнар

Первым делом, что бросилось в глаза Эйнару, когда тот пересек порог собственного кабинета — это малиновый пиджак, надетый на Родерике. Цвет был настолько ярким, что заставил мужчину сбиться с шага. Любовь лорда Форо к ярким вещам уже давно стала притчей во языцех, но сегодня даже он переплюнул самого себя.

— Как тебе? — друг поднялся из кресла, расставил руки и покрутился, наглядно демонстрируя вычурную тряпку.

— У нас сегодня маскарад? — бесстрастно уточнил Эйнар.

— Нет, — удивился Родерик. — С чего ты взял?

— Иначе не пойму, почему ты вырядился как ростовщик из квартала для бедных?

— Между прочим, — наиграно оскорбился Форо. — Этот пиджак стоит целого состояния. Над ним трудился лично маэстро Винор. В целом мире не сыщется второй такой вещи!

— И слава богам.

— Лучше взгляни на себя, — мужчина окинул Эйнара насмешливым взглядом. — Будто только с похорон вернулся. Знаешь, как за спиной тебя называют? Герцог смерть. Из-за этих скучных черных одеяний и жуткого взгляда, словно вот-вот приберешь к рукам чью-то душу. Не замечал, как люди от тебя разбегаются? По дворцу давно ходят слухи, что ты не человек.

Герцог Невиль ухмыльнулся. Не так уж они не правы эти слухи. Эйнар — не человек. Он и сам не знал кто он. Застрял между небом и землей. Изгнанник для собственного рода и чуждый, для людского. Ведь его сила намного превышает человеческую.

— Ты зашел наряды перед балом обсудить? Или все же есть какие-то новости?

К чести Родерика, он умел сразу становиться серьезным, когда того требовало дело. Весельчак и балагур, любитель женщин и хорошего вина. И в тоже время мало кто знал, что именно этот «шут» в ярких нарядах на самом деле управляет из тени всей императорской гвардией.

— Новости… — задумчиво повторил Форо, — Как ты и предполагал, они сбросили концы в воду. Причем в прямом смысле. Мои ребята выловили тело этого Ларса ниже по течению. Все выглядело так, словно его понесла лошадь и в темноте он сорвался с обрыва. Одного не пойму, зачем отступникам понадобилась эта девчонка? В досье, собранном на нее говорится она всю жизнь прожила в каком-то дальнем имении, ее отец раньше был советником при дворце, но был лишен должности из-за мезальянса — посмел жениться на северянке. Смешанная кровь, нонсенс для аристократии. Кстати? — встрепенулся он. — Девчонка, хоть хорошенькая?

Смелая. Впервые на памяти Эйнара кто-то рискнул так дерзко смотреть ему в глаза. И в то же время хрупкая. Его пальцы до сих пор помнят нежность ее кожи.

— Девчонка, как девчонка, — буркнул Эйнар. — Нос, волосы, уши — все как у всех.

Говорить с Родериком о рыжеволосой девушке, отчего-то было неприятно.

— В твоих устах, — рассмеялся тот. — Уже звучит, как комплимент.

Форо с улыбкой смотрел на герцога. За все годы, что мужчина пытался вывести друга на "человеческие" эмоции ему ни разу это не удавалось. Невиль придерживался в жизни такой же политики, как и в казарме. Четкие, выверенные планы, продуманные наперед. И идеальный порядок во всем. Даже с любовницами он не церемонился. Заключал договор, а если кто-то из них осмеливался заикаться о большем, то тут же получал отставку. Порой лорду казалось, что несмотря на огненную магию, сердце Эйнара наоборот покрыто льдом. Поэтому сегодня, впервые Родерик увидел некое несоответствие — цветок, заключенный в стазис. Он лежал на полке книжного шкафа. Темно-фиолетовый бутон, на лепестках которого словно драгоценные камни застыли ледяные капли.

— С каких пор ты коллекционируешь цветочки? — мужчина подошел ближе и протянул руку, собираясь дотронуться до него.

— Не прикасайся, — спокойным голосом произнес Эйнар, но от льда проскользнувшего в нем Форо предпочел застыть, как тот бутон в стазисе, а потом и вовсе поднять руки вверх примирительно произнося:

— Как скажешь. Мне просто стало любопытно, что это за цветок. Впервые такой вижу.

А уж Родерик в цветах разбирался, он их кучами девкам дарил.

Однако герцог Невиль и сам не знал, каким ветром занесло к нему в спальню этот бутон. В последнее время ему часто стали сниться сны. В которых, он как прежде мог подняться в небо. И с каждым днем все тяжелее было просыпаться с наступлением рассвета, когда чувство эйфории от полета сменялось горечью разочарования. Слишком хорошо Эйнар помнил какого это бросать вызов облакам и от того в эти моменты сильнее ощущалось чувство потери. Пока однажды открыв глаза, он не обнаружил этот цветок. Мерцающий в полутьме комнаты, укрытой тяжелыми портьерами, "лунный свет" лежал на подушке рядом с его головой. Неожиданное и болезненное напоминание о прошлом, но вопреки всему, вместо привычной тоски мужчина впервые почувствовал азарт. Тот самый, когда попутный ветер играет в крыльях и разжигает в груди негасимое пламя. И вместо того чтобы смять в кулаке и сжечь, Эйнар зачем-то его сохранил.