Да, в это трудно поверить, но не всегда следует искать простые решения. Иногда их попросту нет.

Через полчаса отчёт был готов, и следователь распечатала три листка. Она изложила всё, что знала, постаравшись придать версии как можно более убедительный вид. В конце поместила выводы и предложения. Например, порекомендовать родителям проверить кровь своих детей. Скрепив листки степлером, Глория отправилась к начальнику.

— Можно? — трижды постучав, она заглянула в кабинет мистера Пибоди.

Тот поднял на девушку недовольный взгляд.

— Наконец-то! Я думал, ты от меня бегаешь!

— Искали, мистер Пибоди? — сделала наивное лицо Глория. — А я вот отчёт писала.

— Давай сюда! — требовательно сказал начальник, протягивая руку.

Следователь отдала ему листки.

— Вы сейчас читать будете?

— Сейчас, сейчас! — буркнул Пибоди. — Присядь-ка пока. А то искать тебя потом опять!

Глория плюхнулась на стул. Она следила за выражением лица начальника, читавшего отчёт, пытаясь понять, какое тот производит на него впечатление. Меньше всего ей хотелось услышать в качестве резюме: «Бред!»

Минут через пять мистер Пибоди нахмурился, взглянул на подчинённую и вопросительно поднял бровь.

— Ты это серьёзно, лейтенант?

— Абсолютно. Иначе я этого не написала бы.

Начальник хмыкнул и продолжил чтение. Ещё минут через пять вздохнул и отложил листки. Почесал щёку.

— Если бы я читал детектив, я бы сказал «браво», — проговорил он, наконец. — Но ты, как я понимаю, предлагаешь вломиться в школу и перевернуть там всё вверх дном из-за того, что там нет текучки кадров. И ещё потому, что в биографиях учителей есть, как ты это называешь, пробелы.

— Но я уверена, что всё так и есть, — упрямо проговорила Глория.

— Даже если допустить, что ты права, всё равно это невозможно доказать. А вот что касается Нокса… Тут дело другое. Алиби у него нет, более того, он явно в сговоре с физруком, который его прикрыл. Администрация могла быть и не в курсе, так что и тут нам ничего не светит. Можно прижать только Нокса, тем более, что у него, как я понял, имеются личные мотивы.

Глория угрюмо кивнула.

— Конечно, когда этот твой Блаунт придёт в себя и расскажет, что с ним случилось, дело может принять новый оборот. Если окажется, что на него напали в школе. Хотя это ведь мог быть и Нокс, так?

— Да, — без энтузиазма ответила Глория. — Нокс, которого покрывают охранник и остальные. Не думаю, что можно напасть на человека в школе так, чтобы никто об этом не узнал. Даже тот, кто впустил человека в школу, а потом заявил, будто тот не приходил.

— Ну, значит, не было Блаунта там. Пока у нас есть повод заняться только Ноксом, так что будем выписывать ордер на обыск квартиры. Ну, и вообще по полной программе.

— А допинг?

— Что допинг?

— Детей сейчас увезли в лагерь на спортивные соревнования. Они наверняка получат стимуляторы.

— Мы не можем заявиться туда и сделать анализы. Повода нет. Допинг — просто твоё предположение. На чём оно основано? На том, что у школы много кубков? Смешно! На твоём месте я бы сосредоточился на убийствах. Кстати, я звонил в больницу, спрашивал про Блаунта. Говорят, он постепенно приходит в себя. Пока что разговаривать с ним бесполезно, но на людей хотя бы больше не кидается. Так что есть надежда, что в конце концов всё обойдётся. И мы узнаем, что с ним стряслось. Не надо было его привлекать к расследованию. Всё равно он из него выпал и не понятно, вернётся ли в строй.

— Нокса сейчас в городе нет, — сказала Глория, когда начальник замолчал. — Он с детьми в лагере.

— Ну, рано или поздно они вернутся. Думаю, соревнования долго не продлятся. А обыскать его квартиру мы можем и без него. Так что работай, а я пока насчёт ордера договорюсь.

Выйдя от начальника, Глория вернулся в свой кабинет. Всё прошло примерно так, как она и ожидала. Даже немного лучше. Если прессануть Нокса, он, возможно, расколется и сдаст остальных. Уж за убийства-то его можно взять — а это уже немало.

В кармане зазвонил мобильник.

— Это Пол. Я насчёт лагеря.

— Узнал название?

— Всё узнал. Записывай.

— Секунду, — Глория достала блокнот и ручку. — Слушаю.

Пол продиктовал адрес и название лагеря.

— Как ты сказал? «Звенящий родник»?

— Ага. Миленько, правда? Прямо детством повеяло. Глория, ты туда собираешься?

— Не знаю пока. Надо кое-что тут доделать.

— Не одна, надеюсь?

— Посмотрим. Всё, мне пора. Спасибо за инфу.

— Если решишь ехать, я могу составить компанию.

— Думаю, это не понадобится. Пибоди мой отчёт не заценил. Так что велено сосредоточиться на Ноксе. Будем его брать за убийства.

— Ты всё-таки не забывай о том, что я сказал.

— Не забуду. Всё, пока.

Повесив трубку, Глория откинулась на спинку кресла и закрыла глаза. Она понимала, почему Пол был уверен, что она поедет в лагерь: дети могут вернуться со дня на день, а Нокса в городе всё равно нет. Жалко упускать шанс! Конечно, сделать анализ крови не удастся, но можно ведь обнаружить и что-то другое. Например, продукт, в который детям добавляют стимулятор. Глория была уверена, что это делается именно так.

Она не сомневалась, что убийства совершил Нокс. У него были мотив и возможность. Но трудовик тоже мог прикончить священника. Вот только патологоанатом заметил бы, что убийц было двое, — непременно заметил бы. Такие вещи видны, даже если человек старательно имитирует чей-то почерк. Угол разреза, глубина, сила. А трудовик не мог знать, как действовал Нокс. Даже если бы видел, как тот убивает, не сумел бы так точно всё повторить. Нет, он не убийца, но он наверняка в банде. Нокс действовал не в одиночку. Его прикрывали — чего стоит одно «алиби».

Глория набрала номер Пола.

— Чем могу, шеф? — спросил тот вместо приветствия.

— Подними на Нокса всё, что есть. С самого рождения. Детские медицинские карточки, победы в районных и школьных олимпиадах, награды, мнения знакомых, что о нём думают в отделе образования — короче, всё, что есть! Каждый его шаг, если он был так или иначе зафиксирован, должен быть у меня. Хочу понять, что он за человек.

— Составляешь психологический портрет?

— Вроде того.

— Не вяжется образ учителя с убийцей, да? — невесело усмехнулся Пол. — Что поделаешь, не зря же в Паназии, я слышал, учителем больше пятнадцати лет работать нельзя. Считается, что нервная система не выдерживает такой нагрузки.

— Сколько же тогда нам работать? — пробормотала следователь. — Я на одних только этих убийствах вот-вот поседею.

— Да уж, приятного мало, — с готовностью согласился оперативник. — Ладно, подниму тебе материалы. Когда надо-то? Вчера?

— Угу.

— Постараюсь.

— Спасибо.

Да, Нокс идеально подходил на роль убийцы женщин и священника. За исключением одного: зачем было выбирать такой изощрённый способ, привлекать внимание? Сымитировать ограбление — куда привычней и безопасней. Глория не верила, что учитель был сатанистом, она полагала, что рисунки сигилов на телах жертв были частью мизансцены, того почерка, который изобрёл убийца, чтобы убедить следствие в том, что преступления — дела рук серийного психопата. Напрашивалось лишь одно объяснение: Нокс — ненормальный, получающий удовольствие от процесса. Возможно ли, что жалобы, которые убитые женщины на него написали, послужили причиной столь зверских пыток? В принципе, всякое случается, конечно, однако… Глория никак не мог заставить себя поверить в то, что учитель, которого она видела, способен на такое. Впрочем, если он хотел выяснить, что известно его жертвам о незаконной деятельности школы, то пытки вполне оправданы. А остальное — просто попытка замаскировать факт допроса. Это объяснение казалось наиболее убедительным.

Глория включила компьютер и составила краткое описание последних событий, присоединив к нему свои догадки. Затем вошла в свою электронную почту и написала письмо мисс Робсен. Она просила психиатра попытаться оценить личность убийцы. В первую очередь девушку интересовало, могли ли жалобы послужить причиной столь жестоких истязаний. Глория прикрепила к письму файл с описанием событий и своими рассуждениями, а затем, прежде чем нажать «отправить», набрала номер Пола.