— Нас на куски порвёт.

— Лучше пусть порвёт, чем сдохнуть выблёвывая собственные лёгкие. Готовь заряд!

Тот взрыв разделил наши жизни на: до и после. Лотерея. Куда полетят осколки, в какую сторону устремятся газы? Хватит ли мощности у заряда пробить толщу породы над нами или он выплюнет пламя обратно в лифт, приготовив из нас запечённое мясо?

Тот взрыв снился меня тысячи раз. Воспоминания притупились только после второго возвращения на кластер.

Из шестерых в живых осталось двое. Я вытащил Вострикова, поднялся вместе с ним по аварийной лестнице, а потом дотащил на лебёдке. До сих пор не знаю, как мне хватило сил, учитывая, что в течение следующий трёх дней из меня достали тридцать восемь железных осколков размером от двух миллиметров до четырёх сантиметров.

И вот я снова видел этот взрыв. Громкий. Будто он произошёл прямо у меня в голове.

Бум…

Я вскинул руки, защищаясь от осколков и пламени. Меня отбросило ударной волной, земля ушла из-под ног. Несколько долгих секунд, болтаясь в невесомости, я пытался сообразить, что происходит.

Б3412. Вышка. Я падаю…

Ударился о балки, меня закрутило. Я протянул руку.

Нужно успеть зацепиться, прежде чем я наберу скорость. Зацеп. Пальцы соскочили, а затем сильнейший рывок с перегрузкой и боль в плече…

Щёлкнули суставы, растянулись сухожилия, брызнула кровь.

Сон растворился. Я осмотрелся и понял, что завис на ремешке браслета десятью метрами ниже технической площадки. Ремешок зацепился за штырь на двутавре. Руку вывернуло в плече, и я болтался на ней, будто на бесчувственном канате. Она не болела, пока я испытывал шок.

Браслет вывернуло. Он начал медленно соскальзывать с руки. Вместе с браслетом из меня вылезали какие-то трубки.

Кровь, кусочки плоти, содранная кожа.

Потемнело в глаза. Навалилась слабость.

Захотелось плюнуть на всё и немного вздремнуть.

Пока есть дело, нужно делать…

Сжал зубы до боли в челюсти и зацепился правой рукой. Нашёл опору под ногами и снял нагрузку с браслета. Через боль и вопреки струящейся крови, содрал браслет со штыря.

Содранный пласт кожи от кисти до ладони, изуродованная выемка, вывернутая кипа то ли проводов, то ли шлангов. Браслет вибрировал, провода шевелились, булькала кровь, и всё это передавалось офигенным спектром чувств.

Глаза буквально слипались. Сил не осталось, чтобы просто ровно стоять.

— Присядешь отдохнуть… Сдохнешь, Зоринов!

Я начал спуск. Цеплялся за балки, спотыкался, вставал. Резал правую руку и тащил за собой неподвижную левую. Каждый новый прыжок — боль. Боль и желание остановиться, передохну́ть. Но отдыхать нельзя.

Пока есть дело, делай.

Когда до земли оставалось метров двадцать, браслет сообщил, что даёт мне всего лишь двадцать процентов кислорода от нормы. Я зазевался, на секунду закрыл глаза и чуть было не закончил спуск сальто на железный контейнер.

Прыжок, зацеп, ещё прыжок. Сознание то становилось немного чётче, то снова затуманивалось. Я перестал чувствовать, а вскоре и хоть что-то понимать. Одна лишь установка в голове: прыжок, ещё прыжок.

Спустился. Помню, как громыхнул ботинками по железной крыше контейнера. Присел, чтобы на одну секундочку перевести дух. Моргнул.

И больше не открыл глаза.

Очнулся я под открытым небом. Чёрным и звёздным. Вот только странно, что звёзды соединялись пунктирными линиями, а небо в некоторых местах прочерчивали меридианы и параллели. Присмотревшись, я даже прочитал несколько названий планет.

Это что за карта такая?

— Очухался.

Повернул голову и увидел девушку. С чёрными волосами, чёрными глазами, и бирюзовым камушком в левой ноздре. Лицо перепачкано алым. Девчонка подняла руку, чтобы поправить чёлку, и я увидел её окровавленные руки. От кончиков пальцев чуть ли не до локтей.

На меня она не смотрела, занималась своими делами. Я повернул голову и увидел, над чем она работала. Над моей рукой.

Два ремня — один на ладони, второй у локтя — удерживали руку. Возле кисти — кровавый провал, рядом — выкорчеванный с корнями браслет. Над всем этим чудом — девушка с пинцетом и плоскогубцами.

— Где я? — пробормотал я, но не услышал свой голос.

На мне была маска. Кислородная. Благодаря ей я ещё не умер.

— Заткнись и лежи тихо! — сказала девушка, полностью сосредоточенная на крови и плоти.

Ладно. Я вспомнил, что заснул почти отрезанный от кислорода рядом с вышкой. Что бы ни случилось дальше, девчонка мне помогла. Но как я сюда попал? И… с кем она разговаривала?

Повернув голову в другую сторону, я увидел сидящего на столе Каса. Тот был не в духе.

Позже до меня дошло, что лежал я не под открытым небом, а в каком-то помещении. Небо над головой — то ли карта, то ли просто фотообои.

Работала девчонка профессионально и уверенно. Далеко не каждый мужик смог бы так беззаботно ковыряться в плоти. Особенно в плоти человека, который находится в сознании и скрипит зубами от боли.

Она орудовала пинцетом, проверяла трубки, нажимала кнопки на браслете и засовывала эти штуки обратно в руку. Толщиной они были, как небольшие струны. Гибкие и упругие.

Астра их проверяла. Некоторые заменяла. Причём работала она в паре с браслетом. Нажимала кнопки и вводила параметры, когда хотела отсоединить струну или ввести обратно в руку. По её команде браслет вибрировал и помогал погружать струны в плоть.

— Поломанные жилы поменяла, — сказала она.

Инженер Линар оказался почти бесполезен. Я споил ему две бутылки пойла, а взамен получил лишь информацию о расстоянии до Базы. Очень плохая инвестиция, учитывая, что каждая бутылка обошлась мне в восемь часов в пересчёте на кристаллы. По идее, я имел полное право заявиться к нему ещё раз, но инженер Линар отработал долг, сам того не желая.

Это он вышел на улицу утром и заметил мою окровавленную руку, висящую с контейнера. Рассказал Астре, а она знала, что я дружу с Касом, который и притащил меня сюда.

Браслет в очередной раз безупречно справился со своей задачей. Из-за перебитых и вырванных струн он не мог на сто процентов напитать меня кислородом и выбрал режим экономии. Питал мозг, чтобы тот не получил необратимые повреждения.

Закончив с жилами, Астра сделала несколько швов.

Красота и уродство.

Довольно симпатичная девушка с пронзительным взглядом и непоколебимым спокойствием держала в зубах окровавленную иглу и подтягивала швы.

— Теперь ты должен мне хренову кучу камней, Нолан.

— Как скажешь.

Сев на кушетке, я снял кислородную маску и осмотрел туго забинтованную повязку. Безобразия с кровью и вывернутыми наизнанку жилами как не бывало. Хотя тогда на вышке я подумал, что распутать этот клубок не получится уже никогда. И нужно либо вырвать всё с потрохами, или отрезать вывернутые жилы и прилепить остатки на супер-клей. Как будто так и было.

— Теперь он может хоть все камни отдать, — сказал Кас.

Вместо вопроса Астра подозрительно на него покосилась.

— Это почему? — спросил я.

— По городу уже поползли слухи, что ты конкретно поцапался с тремя дебилами. Пацаны возле колонки видели, как Шланг тащил Рыжего на плече.

— Это всё слухи. Он просто упал. Несколько раз. И с большой высоты.

— Тогда зачем Шланг дежурит возле твоего дома с самого утра?

— Слушай, ты чего так завёлся? Спасибо вам большое, ребята, за спасение, но проблемы с Тоговым — это мои проблемы.