— Да не знаю я особо-то ничего!! — пыхтел я, со всей дури несясь к КПП, к согнувшемуся от хохота скотиньему солдафону. У того аж слезы на глазах были и морда багровая! Он же мне, собака страшная, пальцем тыкал куда идти! А теперь ржет!

Так, теперь сгибаемся, проходим под шлагбаумом, ибо в джинсах перепрыгивать не комильфо, а потом по улочке нахрен отсюда! Еще за мной полуголые бабы стадом не бегали! Мне этого добра и дома хватает, но там хоть женственные!

— Симулянт!

Вот это был настоящий нож в спину, потому что я в этот момент, быстрый и ловкий как куница, как раз нагибался, кланяясь шлагбауму. Мой позывной из уст психического агрессора (агрессорессы?) слегка затормозил какие-то сигналы в пояснице, от чего я впечатался в шлагбаум своей хоть и бронированной маской, но мордой лица. В глазах вспыхнули звезды, в мозгах категорические императивы третьего тома великой межзвездной конституции Объединенного Человечества, а съеденный вчера чебурек авторства Вероники едва не был выплюнут назад.

Шлагбауму, впрочем, не поздоровилось еще сильнее, так как моя рожа оказалась крепче, а инерция пизже. Нет, он не сломался, он же металлический. Он… погнулся.

Картина Репина, маслом и майонезом. Я сижу на жопе, приложив руки к гудящей башке и всерьез размышляя, есть ли у меня лицо или теперь вместо него эта маска, надо мной ржут гиенами три голых перекачанных лахудры, рядом стоит в слезах и соплях солдат с ККП, которого одновременно душат хохот и матюги из-за погнутого шлагбаума. Финальный этюд — скрип автомобильных тормозов за спиной и голос самой Окалины, невероятно удачно подгадавшей момент для своего торжественного появления:

— Что вы тут мне устроили?!

Так и познакомился я с прекрасной половиной «когтей», хотел бы я сказать… но на самом деле — нет. Ликвидаторы Стакомска, как сообщили наивному эйскому юноше, представляли из себя немалых размеров организацию и НИИСУКРС лишь на вид был пустующим зданием университета. Информаторы, аналитики, тактический отдел, тренировочные полигоны вроде вот этого. Много людей, сотни.

Но вот то, что основную скрипку играют те суровые мужики, с которыми я и в клубе качался и по подземельям дрался? Нет.

Основным методом взаимопонимания между государством и преступником всегда играет пуля. Маленькая, тяжелая и горячая.

— Этот малыш — теперь ваша поддержка, девочки, — несильным шлепком Окалина попыталась сломать мне плечо, — Любите, цените, е*ите не до смерти.

— Эй, у меня девушка есть! — тут же испуганно сбрехнул я, вновь очутившийся в полумраке царства амазонок среди десятка даже не подумавших одеваться баб.

— Обязательно нам о ней расскажешь, — та, которая с полотенцем, стояла уже вплотную, — Во всех подробностях.

— Изотов парень скромный, — нахально ухмыльнулась майор, вновь травмируя моё плечо, — Так что я расскажу. Девушка у него «чистая». Довольная «чистая», хочу отметить. И бывшая была «чистой». Так что любите и жалу…

— ООО!!! — могучий полустон стада львиц, перетекающих из лежачего и сидячего положения в более опасные, заставил меня вновь предпринять попытку к бегству. Провал, конечно, блондинка шутя меня удержала, не переставая злодейски ухмыляться. Видимо, за что-то мстила. Ну ничего, я тоже отомщу. На крайний случай у меня есть Паша… пусть даже он и будет в таком случае одноразовым. Пожертвую, ей богу пожертвую!

Но в целом знакомство с подразделением прошло успешно. Девушки оказались снайперами и стрелками, осуществляющими точечную ликвидацию тех, кто подлежит уничтожению с точки зрения нашего государства. Однако, на крайний случай этим львицам требовался силовик, способный удержать недоубитую цель на достаточной дистанции, чтобы закончить работу. Этим классным парнем и должен был стать я.

— Вы не смотрите, что он худой и кашляет, — продолжала рекламировать меня майор, — Парень тот еще мокрушник, за ним след почище даже чем у тебя, Коза.

— Да ладно! — пучила на меня большие красивые очи и сиси та самая, с полотенцем, — Да не может быть!

— Может. А еще он превращается в туман, выделяет слизь, способную почти любого уронить на землю и обездвижить, летает, в виде тумана, конечно, и… остального вам знать не надо. Это Симулянт.

Теперь женский интерес по отношению к моей персоне приобретает жесткие профессиональные нотки.

— А мне Жора больше был по душе, — бурчит тетя лет тридцати, вновь улегшаяся на диван, — Простой мужик был, но до чего удобный…

— Не был бы дурак, был бы до сих пор, Зоя, — суровеет Нелла Аркадьевна, — Если бы вы его не задрочили, сучки бешеные, может и попыхтел бы еще ваш Жора. Но под плазму соваться — он сам себе могилу вырыл. Ладно, всё, дела не ждут. И вас тоже. Три цели на сегодня вам выслала. Подъем, бабоньки.

— Вот и обкатаем нашего нового сивку! — хлопает меня по плечу носительница полотенец, — А если будешь себя хорошо вести, то я вечером тебе такое устрою!

— Не устроишь, — наконец, подаю голос я, — Я умею превращаться в туман. В скользкий туман. В. Очень. Скользкий. Туман.

— И у него есть «чистая», — хрипловато, но злорадно поясняет тетя-с-дивана, — Обломитесь, курвы!

Эти девчонки оказались просто… девчонками. Безымянным несуществующим подразделением, у которого даже нет самоназвание. Этакий отряд призраков, который не значится в списках, не существует, не отбрасывает тени. Последняя — задача здоровяков под командованием Колдуна. Они, а теперь мы — это просто пуля. У нее нет имени.

«Цели» были отработаны успешно. К моему удивлению, неогены, подлежащие сегодня истреблению, никоим местом не относились к гражданам Стакомска и советским гражданам вообще. Это были агенты других держав, маскирующиеся под местных. Иногда прямо, иногда косвенно, иногда даже отыгрывая роль заблудившихся туристов, решивших пощекотать себе нервы.

День прошёл просто. Молниеносная разведка, радиоуказания от тактического отдела, снайпер занимает позицию, меня под отвлекающей внимание способностью подводят на разумную от цели дистанцию. Последней идет сообщение от команды экстракции трупа, подавая сигнал, что готовы убирать. Вслед за этим летит пуля, попадая человеку в туловище. Моя напарница с отвлекающей способностью тут же выпускает еще пару свинцовых «подарков» из «винтореза», а я готов заблокировать цель, если той на свинец будет начхать.

«Начхать» было редкостью по словам девушек. Нашпигованный свинцом неоген падает, моя напарница делает еще несколько выстрелов, а в это время к телу уже бегут экстракторы, замаскированные под обывателей. Раз-раз, и тело уже в машине, а к прохожим и свидетелям уже идут люди с серьезными корочками. Правда, таких обычно раз и обчелся, потому что тактики свой хлеб едят не зря, выбирая для операции наиболее пустынные места. Это сегодня день такой, что всё на улице.

Девочек-силовиков в этом отряде нет, несмотря на их внешность. Ликвидаторы опираются целиком и полностью на огнестрел и спецоборудование. Они летают, маскируются, ощущают пространство, считывают вибрации, видят в ультрафиолете… но главное — эти девушки умеют стрелять.

Прав я был. Огнестрельное оружие — лучшая способность.

— Ну как тебе, малой? — спрашивающая это девица носит смешной позывной «Коза», а теперь еще и шорты с майкой вместо утреннего полотенца. В данный момент она потная и страдает по занятым кабинкам душа, а еще вдобавок предвкушает звездюлей, потому как развалилась непомытой на общественной диванной собственности. Что-то бормочет телевизор, Коза курит, а я, такой же желающей теплой воды персоной, рассматриваю бланки, которые нужно заполнять в конце каждого дня.

— Это у вас надо спрашивать…, — бормочу я, — Вы сегодня не работали, а меня проверяли…

— С чего это ты так подумал? — слишком быстро удивляется одна из лучших снайперов Союза.

— Потому что не дурак? — бросаю на неё мельком взгляд. Девушка, конечно, шикарная. Мышц перебор, но и вот остальное, которое мягкое и подержаться — очень даже.

А по сути вопроса, так если бы ликвидаторы Окалины и вели такой отстрел на улицах, то о них был через две недели весь город говорил. Нет, мы отрабатывали в таких местах, где у девушек была свобода маневра, а у меня, вынужденного держать цель в фокусе, замыленный взгляд новичка. Вполне разумный тест, особенно после того, как я сгоряча убил алкаша.