Фердинанд, пытаясь отвлечься, встал с дивана. Потом сел. Потом снова встал. Потом снова сел, но уже на стул. Хаотичная смена местоположения никак не продвигала дело. Тогда Фердинанд решил воспользоваться своим старым приемом: самостоятельно воссоздать мини-сценку из пьесы, а в ней, импровизируя, отыграть роль каждого персонажа, чтобы они будто бы смогли сами за себя придумывать продолжение сюжета.
Он встал со стула, закрыл глаза и представил себя не безработным Фердинандом, а средневековым рыцарем, одетым не в пижаму, а в позолоченные доспехи, едущем спасать свою прекрасную возлюбленную из лап разбойников-похитителей. Не открывая глаз, он, немного имитируя поездку на лошади, поскакал на месте, а потом, сказав “фрр”, остановился. Он сделал несколько шагов вперед, с силой пнул воображаемую дверь и торжественно сказал:
– Я пришел остановить вас! – сказал Фердинанд и вдруг понял, насколько банальными были диалоги в сцене.
Воображаемые разбойники напали на Фердинанда. Он достал свой воображаемый щит и меч и принялся отбивать атаки разбойников, нанося им в ответ смертельные удары. Когда с ними было покончено, он протянул руки к сидящей на полу воображаемой прекрасной даме. Внезапно Фердинанд почувствовал ответное прикосновение. Реальное. От неожиданности он вздрогнул и открыл глаза. Перед ним на полу сидела Джулия, тоже, как Фердинанд, в одних лишь пижамной футболке и шортах.
– Что ты здесь забыла? Тебе же сюда нельзя! – испуганно сказал Фердинанд.
– Замолчи и не сбивайся. А то всю атмосферу испортишь.
– Но…
– Просто закрой глаза и продолжай.
Фердинанд закрыл глаза, дрожащими руками взял ладонь Джулии и помог ей подняться. Он поднес ее руки ближе к своему лицу и застыл, не решаясь двигаться дальше. Даже сейчас, когда он всеми мыслями пытался войти в образ своего персонажа, привычное стеснение от малого опыта в общении с девушками давало о себе знать.
– Фердинанд. Если хочешь стать настоящим творцом и актером, тебе нужно прекращать стесняться тобою же написанных сцен. Рыцарь должен поцеловать руки своей возлюбленной, так написано в пьесе!
Фердинанд зажмурился еще сильнее, стараясь отринуть свою настоящую сущность. Он представил рыцарские турниры, короля Артура, владычицу озера… И, наконец, поцеловал руки воображаемой, но в то же время реальной, возлюбленной. Фердинанд покраснел, а руки его вспотели, но он старался продолжать играть, несмотря ни на что, ведь дальше следовала сцена, которую он хотел сыграть с Джулией больше всего. Возлюбленная рыцаря притянула его лицо к своему так близко, что они смогли почувствовать дыхание друг друга. Фердинанд снова остановился в растерянности, не решаясь поцеловать возлюбленную, сделав последний шаг на пути к логическому завершению сцены.
– Что тут происходит?! – внезапно вскрикнула их мать.
Фердинанд открыл глаза и, от испуга, мгновенно отскочил от Джулии на метр. Он не мог поверить, что не услышал, как мать заходила в комнату.
– Что-то случилось? – спросил отец, только что прибежавший из коридора.
– Твой сын пытался изнасиловать Джулию, вот что здесь случилось! – кричала мать.
– Это правда? – спросил разъяренный отец. Фердинанд впервые в жизни видел его таким.
– И ты еще спрашиваешь? – сказала мать отцу. – Твою дочь насилуют и ты все еще стоишь и что-то там спрашиваешь?
Отец посмотрел на Фердинанда, будто повторяя вопрос.
– Это… Это не то, что… – заикаясь ответил Фердинанд и, не успев закончить предложение, получил тяжелый удар по голове и упал в обморок.
Глава 4
Фердинанд с сильной головной болью проснулся на заднем сиденье отцовской машины и посмотрел в окно. Стояла безлунная ночь и только тусклые фонари над трассой давали возможность разглядеть окружающий ландшафт. Повсюду, до самого горизонта, расстилалась покрытая снегом степь. Но родной город Фердинанда располагался в лесной сосновой чаще, где на многие километры не было ни намека на степь. Получается, они с отцом едут где-то очень далеко от дома. Но Фердинанда больше интересовало не где они едут, а куда.
Отец, когда увидел, что сын проснулся, спросил:
– Как ты себя чувствуешь? – спросил он.
У Фердинанда не было сил злиться на отца и он спокойно ответил:
– Нормально.
– Голова не болит? А то ты так долго спал.
– Нет, не болит. Только совсем немного. Пап, куда мы едем?
Отец некоторое время молча смотрел на дорогу и ничего не отвечал.
– В отборочный пункт космической экспедиции.
Фердинанд почувствовал себя беспомощным ребенком, которого против воли везут в военное училище. И самое обидное, что ему даже не дали возможности попрощаться с Джулией и собрать вещи. От осознания того, что Фердинанд больше никогда не встретится с Джулией, ему захотелось разреветься. Но он сдержал это чувство, не дав ему распространиться дальше. Нельзя было показывать свою слабость перед тем, кто своей глупостью обрек его на такие страдания.
– Фердинанд, это не я захотел тебя выгнать. Ты же это понимаешь? – заговорил отец.
– Нет, не понимаю. И отказываюсь понимать, – ответил Фердинанд и продолжил смотреть в окно.
– Но я говорю правду! Я тебя ударил не подумав, не разобравшись, на эмоциях. Я не должен был так поступать.
– Но, тем не менее, ты поступил именно так.
– А что я должен был сделать, когда увидел, что мою дочь насилует собственный сын?
– Разобраться. Сначала ты должен был во всем разобраться, – ответил Фердинанд.
– А я и разобрался. Но уже потом, позже. И только поэтому извиняюсь перед тобой. Оказалось, что я не знал всей правды.
– Что ты имеешь ввиду?
– Мы с мамой давно обеспокоены твоим будущем. У тебя нет ни работы, ни законченного образования, ни девушки. Что будет с тобой, когда мы выйдем на пенсию и не сможем тебя обеспечивать?
Фердинанд молчал.
– И тут я узнаю об экспедиции. Я подумал, что это идеальный шанс помочь тебе с обустройством будущей жизни. Я хотел сначала рассказать об этом матери, но знал, что она высказалась бы против. Так оно и вышло. Но я всё равно решил предложить этот вариант тебе лично, вдруг ты хочешь именно этого, вдруг это твоя давняя мечта. Не каждому человеку дается шанс поучаствовать в колонизации космоса, оставив свое имя в истории. Например, когда я был ребенком, многие хотели стать космонавтами, но не могли. Такие шансы выпадают раз в жизни. Я лишь хотел дать тебе выбор.
– Тогда зачем ты сказал о миллионе? Зачем ты спровоцировал мать? Ты же знал, что она только и мечтает избавиться от меня! – сказал Фердинанд.
– Нет, ты не прав. Она тоже хочет только лучшего для твоей жизни, – ответил отец.
– Плевать, что она хочет.
– Мне не плевать, – твердо сказал отец. – Несмотря на ее трудный характер, я все еще люблю её. И ты не должен забывать, что она – твоя мама. Ты тоже должен любить ее.
Фердинанд ничего не отвечал. О каких теплых чувствах говорил отец, если родная мать Фердинанда никогда не любила его. А сейчас, с ее же подачи, Фердинанда выгоняли из дома. И не просто из дома, как это было бы в нормальной ситуации, а с родной планеты! Настолько сильно она его ненавидела. Ни о какой материнской любви не было и речи.
Фердинанд снова начал молча смотреть в окно и думать о своей судьбе, пытаясь ее принять.
– Я не договорил, – продолжил отец. – Когда мать узнала о вознаграждении, у нее будто крышу снесло. Мне показалось, что она любыми способами попытается заставить тебя согласиться. Так и случилось.
– Что это ты имеешь ввиду? – удивился Фердинанд и наконец повернулся в сторону отца.
– Мать, услышав про миллион, сразу придумала и распланировала как будет его тратить. Но ты отказался и тем самым стал неудобной преградой между матерью и деньгами. Я думал, что она, как обычно, просто побесится и успокоится. Но в этот раз все было иначе. Уже после инцидента выясняется, что мать уговорила Джулию помочь выгнать тебя.
– Джулию? – переспросил Фердинанд, не веря своим ушам. – Не может быть!