— Безумная! Сама же понимаешь, что Нэиль уже никогда не вернётся. Это был кто-то другой, с кем ты и трахалась на речном острове!

— К-кто же? — тут уж голос задрожал у Азиры.

— Тот, кто и нарвал себе охапку надводных цветов!

— Нет! Его не могло там и быть! Как бы он нашёл туда дорогу? К чему бы ему…

— Он отлично знает те места. Он уже не раз там бывал. Он ещё давно, когда ты как раз и купалась с Нэилем на Дальних Песках в период вашей запойной любви, звал меня туда, чтобы вместе нам купаться вдали от всех! Не похож он на Нэиля. И ты отлично всё понимала. Просто тебе захотелось окунуться в прошлое, вот ты в нём и искупалась. А ему тоже захотелось чего-то подобного… в смысле повторения прошлого приключения…

— То есть? Ты с ним уже тогда… на Дальних Песках тоже?

— Нет! Я не могла в то время ходить туда с первым попавшимся бродягой! Я не была подобной вам, Эле и тебе!

— А-а! Так ты ему тогда не дала? А потом опять от него сбежала. Тогда понимаю… Сильные и самоуверенные любят домогаться до ломак, тех, кто им отказывает. Лучший способ ловли таких своевольных самцов, не позволять им ничего до времени, умело доводя до нужного накала… Видимо, ты сумела задеть его какую-то особую уязвимую точку… А я вот никогда так не умела… Иначе, Нэиль сразу же бросил бы Гелию… Ты намекаешь на то, что тот ночной пловец трахал на речном острове как бы тебя? А я вопила на всю округу от невозможного счастья повторного обретения Нэиля? Наверное, все любители ночного купания слышали, как мы предавались взаимному помешательству на речном острове… Ведь ночью все звуки разносятся вдоль реки очень далеко. Но разве такое возможно? Я же ощущала Нэиля как живого! Я же беременная не от призрака!

— Ты тронулась головой и запуталась в своих любовниках. Вдруг это Чапос был? Он и загрузил твой мозг видениями, напоив тебя особым зельем, чем и привык накачивать подневольных своих девушек. Он тоже любитель ночных купаний и отлично знает наши места.

— Нет. Чапос плохо плавает. Я отлично об этом знаю. Доплыть до середины реки — это предел его возможностей. Он массивный, неуклюжий и большеголовый. А тот был сложен как бог, он светился кожей даже в темноте. Это был Нэиль!

— Это был муж Гелии, любитель подобных приключений и розыгрышей.

— Тогда приходи и забирай его! Пусть ты и стала хуже, ему сойдёт, раз уж он о тебе не забыл. Своей грудью ты всякого, у кого его поршень в работоспособном состоянии, заведёшь. Вон как умело ты выставляешь свою фигуру на обозрение. Ты же постройнела, как Гелия стала. Волосы покрасишь, велико ли умение. Пусть трахает тебя на речном острове уже по-настоящему!

— Не получится. Я плавать не умею.

— Тогда люби его в хрустальной башне! Там намного удобнее. Ты же бескорыстная. Или, по-твоему, я должна тратить на него своё время и свои силы лишь за его магические глаза и за то, что он живёт в хрустальной башне? В глазищи его я насмотрелась уже, и что за прок мне в его хрустальной башне?

— По-моему? Я никогда его тебе не навязывала и не обязывала тебя его ублажать!

— А чего же сама-то не захотела заняться с ним совместным ублажением? Чего сбежала?

— Откуда у тебя такие сведения?

— Откуда? Да после убийства Нэиля все обсуждали эту историю. Многие же видели, как ты с ним влюблялась в доме у Гелии… И многие знали, как он рыскал потом повсюду, чтобы найти тебя! Сознайся, со стариком-то тошно тебе жить! Но ты сама выбрала, что лучше быть богатой госпожой, чем всеми презираемой наложницей чужого мужа! Может, и правильно ты поступила. В Храм Надмирного Света он с тобой уж точно не пошёл бы. Ты была слишком неискусной для такого типуса.

— А с тобой, искусной, почему не пошёл?

— Так ведь жрецу надо платить за ритуал, а прежде надо заплатить ещё больше за расторжение прежнего ритуала с прежней женой. А Гелия все деньги у него забирает, используя способы, о которых другим не расскажет. Не всё, конечно, он и отдаёт, иначе умер бы от голода, да и меня не кормил бы так вкусно. Но ведь он одевается хуже всех моих знакомых. Бродит вечно не пойми в чём. А хрустальная башня-то и роскошная машина не его! Сам же мне говорил, всё корпорации принадлежит, где он и работает. Вот и выбирай тут: один богач и власть имущий с огромными владениями по всему континенту, но аристократ, имеющий кучу законных детей и на аристократке женатый! Другой не беден, не аристократ, но тоже женат! На Эле, родившей ему двух сыновей за одни роды, близнецов! А этот типус ничего подобного уже не имеет, но тоже женат! Так каков же у меня и выбор при таком-то раскладе бесчисленных моих мужчин, уверяющих меня, что я красивейшая женщина континента? Не только в заметно выпирающей груди заключена притягательность женщины…

— Руд не женат на Гелии. Радуйся, раз уж ты красивейшая женщина континента, — процедила Нэя.

— Не женат? — удивилась Азира. — Что же он не отлипает от неё и зачем столько денег отдаёт?

— Ты всё о деньгах…

— Как же о деньгах-то не думать? Может, предложишь мне идти на фабрику, где моя мать всю жизнь работает, и спать рядом с нею в нищем бараке?

— Зато на чистых простынях с чудесными снами в обнимку. С Нэилем, который приходит из Надмирным селений…

— Я не вижу хороших снов! Только кошмары одолевают меня! Нэиль любил меня не во сне! А так, как было прежде, по-настоящему, и будучи воплощённым в отличного крепкого мужчину. Зачатие было самым настоящим! Ты слышать-то способна? Или от собственной ревности, что меня, а не тебя трахает тот, кого ты обзываешь «мужем Гелии», ты и сама впадаешь в психическую невменяемость? Так уйди от старика, вернись в столицу и предложи ему себя! Он о тебе, похоже, не забыл!

— Не знаю, кто там поимел тебя на острове…

— Это был Нэиль!

— Это было твоё безумие.

— Не хочешь, чтобы я жила тут вместо тебя, так и оставайся. Этот дворец настолько огромный, что если сложить вместе тот дом, где ты жила прежде, барак, где живёт моя мать, и кучу соседних с ним лачуг, то и тогда это обиталище твоего Тон-Ата будет больше! А там столько семей жило! А здесь ты, Ласкира и сам дед. Даже слуги приходят и уходят потом в свои дома. У Тон-Ата есть такие дворцы и башни на каждом из островов Архипелага. Мне Ал-Физ рассказывал. Вам жалко для меня и будущего ребёнка пару комнат? Мне и слуг не надо, если только обедать буду с вами вместе.

— Зачем ты тут нужна? Кому от тебя тут радость?

— Меня Ласкира всегда любила. А я любила твоего брата! Жду ребёнка от него! А ты такое говоришь…

— Если бы такое говорила та девочка — «чучелко» из детства, я бы поняла. Но ты уже взрослая. Попытайся же растолкать своё засыпающее здравомыслие и пойми, какой ещё ребёнок от Нэиля? Прекрати терзать уже мою душу, если твои мужчины довели тебя до безумия!

— Тогда я не желаю быть твоей подругой! И больше ты меня тут не увидишь!

Это была последняя ночёвка Азиры в их доме. Впоследствии женщина-ужас, терзающая её, уже не появлялась. Но не потому, что выполнила свою угрозу. Тон-Ат сам прекратил все свои контакты с посланниками Ал-Физа.

Как могло такое быть, что травмирующее воздействие от встреч с Азирой, ощущалось до сих пор? Упрямо, как острая игла из раскроенной ткани и там забытая, Азира вдруг сильно прокалывала её, и Нэя внутренне вскрикивала от этого укола. Забытая, маленькая и паршивая, она причиняла неожиданно сильное страдание ничтожным, но глубоким проникновением в живое тело. И оказывается, он тоже эту «женщину-ужас» не забыл? Он свалил на Гелию бесчинства, вытворяемые тут Азирой, но интуитивная Нэя всё поняла. Понимал ли он жуткую пошлость Азиры? Ведь той и нечем было прикрыть своё «сожжённое», внутреннее опустошение, кроме обольстительной внешности и специфического умения «особой девы». Тварь бездарная, ибо талант всегда эманация души, а что могла излучать из себя подобная скособоченная душа? Только пакость. Всё он понимал, он просто хотел иногда быть скотом.