— Тон-Ат всем и всегда помогал, делал только добро, а ты сам ущербный и злой!

— Да. Я ущербный. Злой. Поэтому я и не могу никому ничего дать. Я всё отнял у Инэлии, забрал всю силу её Кристалла, но через меня как через вселенскую щель утекла вся её сила. Да ведь и она ущербная, коли выбрала себе такого избранника, каков я. Она отвернулась от Хор-Арха. Ищи себе недостающей духовной полноты у того, кто праведен. Только так.

— Как же ты говоришь, что тебя никто не любил, если Инэлия отдала тебе некую силу?

— Она всегда любила только себя. Только питалась чужим восхищением, как и Гелия — её дочь. Она не искала того, кто дал бы ей недостающую полноту, кто сумел бы исцелить её тайные трещины, внутреннюю ущербность, пока она не стала зримой и не вышла наружу. Она сама отвернулась от Хор-Арха и нашла не того. Совсем не того. Она соблазнилась тем, кто обладал структурой сияющей и неповторимо красочной, но лишён был внутренней твёрдости, был хрупок и податлив. Она выбрала меня! Она присосалась ко мне в жажде восполниться, да я-то утянул через себя всю её наличную силу. Не в себя, поскольку я был дырявый, как худой горшок, ущербный, как и она.

Вместо того, чтобы убежать от него, она зачем-то продолжала общение. Жуткий Хагор, словно бы, разматывал невидимый клубочек, извлекая из неё откровения, которые она вовсе не желала ему дарить. Он держал невидимый кончик в своих длинных подвижных пальцах, ничуть не старческих по виду, и тянул, тянул из неё сокровенное…

— Женщина всегда ищет не того непонятного, что ты называешь духовной полнотой, а только любви. И если это так, значит так и задумано Надмирным Отцом. Поскольку любовь важна для полноценного потомства. А у тебя есть потомство?

Хагор сморщился, узкая щель рта сжалась, и один её край пополз куда-то к его уху. — Какое потомство может быть у теней, отбрасываемых светом былого могущества? У тех, кто живёт в текучих и одновременно замкнутых снах? Мне неведома телесная страсть, и только её эхо, отражённое от плотно сотканной реальности, сотрясает меня, терзая мою немощность. Ранит, как ранит звуковая волна, идущая от эпицентра огненного взрыва. Может, оно и прекрасно, но сколь и тягостно это ваше бремя страсти. Я в этом смысле стою, как бы, на берегу бурлящего и стремительного потока, я всё оцениваю со стороны, не купаясь, не блаженствуя, но и не захлёбываясь и не идя ко дну. Я многое вижу и понимаю, я вижу противоположный берег, чего не видит плывущий к нему, поднимая брызги вокруг себя и давясь тугою водой. Он увидел и полюбил тебя как мираж, он всегда любил только миражи и мучил тех, в кого они воплощались. Но может, они и все такие? Утратив Гелию, он никогда не разлюбит отныне её мираж, а ты не сможешь её заменить никогда, потому что живая и настоящая.

— Он любит меня, и никогда не любил Гелию. Они взаимно обманулись. Так ты знал Тон-Ата? Встречал его?

— Я никогда его не знал и не хотел бы знать и теперь. Но мы вынужденно встретились на этой планете. Он сильнее, он концентрированно уплотнён, потому что у него есть цель. Я же рассеиваюсь с каждым днём, как ядовитое облако, в благодатной и живой атмосфере Паралеи. У меня нет ничего, кроме оснащения теми безделушками, которыми меня и снабдили для выполнения Миссии, не имеющей, опять же, ко мне лично никакого отношения. Я только средство, необходимое моему миру для достижения его целей, а не моих. Поскольку меня исключили из этих целей. А Тон-Ат отверг их цели и создал свою цель. Он — хозяин себе, а я раб чужой воли. Он ненавидит меня, жаждет моего уничтожения за злодеяния, причинённые посредством меня его роду. А я его безмерно уважаю и безмерно боюсь его мести, зная её неотвратимость. Мой конец здесь будет ужасен. Я не могу помочь ни ему, ни себе. Его сильная ненависть самостоятельного сильного существа не примет от меня никакой уже помощи. Если бы я понял раньше его замыслы, мой путь здесь был бы иным. Но Тон-Ат презирал меня как того, кто не способен преодолеть навязанную ему программу действий, и уже его отношение предопределило и моё. Мы взаимно выкапывали тот ров непонимания и вражды, что стал непреодолим. А Инэлия и Хор-Арх, только и способные стать мостом, между нами, стали теми же людьми- облаками, воздушными и мягкими, белыми и бесцельно плывущими в своё никуда. Видишь, как всё увязано и запутано?

— Хор-Арх? Так ты и его знаешь?

— А как же! Я увёл от него Инэлию, а он зачах от тоски по ней. Он стал её тенью, такой же неотвязной и такой же бесполезной для практического использования. Его уже здесь окончательно высосали те, кто и заслали меня с Инэлией сюда. А Хор-Арх прибыл сюда сам. Но и тут, хотя и был он самостоятелен во всём, так и остался предан Тому, кто изгнал Инэлию и меня — Коллективному Разуму нашего мира. По Его указанию Хор-Арх стал проводником того воздействия, что воспрепятствовало отрыву полевых информационных структур, — а они-то и одушевляют вещественное тело человека, — от умирающего молодого землянина Антона, когда тот находился в тюрьме-накопителе для сброда. Ведь землянин Антон был нужен нашему миру для продолжения подлинной жизни. А у нас она неумолимо сворачивалась. Мы утратили там репродуктивные функции. Да сам-то Хор-Арх остался после всего полнейшей бесполезностью. Ему не зачли того, что однажды он уже спасал от гибели безумную Инэлию. По той простой причине, что Инэлия уже не нужна нашему миру после того, как она своим самовольством не дала осуществиться ни одному из всех подготовленных вариантов по передаче её будущего ребёнка проводнику Коллективного Разума нашей планеты — Зелёному Лучу. Спасение Инэлии его самодеятельность.

. — Как можно отдать будущего ребёнка? То есть, ещё не рождённого?

— Да, не рождённого, но уже наличествующего. А родиться он должен был в нашем прекрасном мире. А она родила Гелию на свалке, убежав от меня в тот самый момент, когда я ждал прибытия посланца от нашего Коллективного Разума. Она не хотела умирать здесь, она вкусила телесной любви и хотела её бесконечного продолжения. А Хор-Арх не мог ей дать ничего. Она его и тут покинула. Даже после всего, после колоссальных для него лично затрат, ведь Инэлию он восстановил из собственной наличной силы. Он так и остался бесполезностью для всех.

— Он лечит бедных людей. Он вовсе не бесполезен. Это ты бесполезен для всех. И я не верю в твои предсказания. А Хор-Арх меня не обманул.

— Предсказания? То, что ты называешь предсказаниями, всего лишь матричная загрузка, информационное воздействие на направленность будущих событий. Любое разумное существо способно к этому.

— Почему так запутана и мало вразумительна твоя речь?

— Она такова, какова твоя способность к восприятию недоступных тебе явлений и процессов.

— Я способна к восприятию и более сложных вещей, чем те космические сказки, которые ты мне сочиняешь. Не забывай, Тон-Ат на многое открыл мне глаза и ум. Рудольф же считает и Тон-Ата и тебя иллюзионистами-сказочниками из городов погибшей цивилизации, где каким-то чудом уцелели немногочисленные реликтовые обитатели Паралеи. Он не верит в ваше космическое пришествие. Он считает, что ум и психическая настройка Тон-Ата искажены некой врождённой деформацией. Это и к тебе, и к Инэлии, и к Гелии относится, раз вы такие же. Всё случилось в результате давней катастрофы планетарного масштаба. Часть людей сохранилась. Часть одичала, часть смогла потом построить континентальную страну и страну Архипелага. А те, хранители, что остались в горах, из-за своего безразмерного чувства превосходства не хотели мешать свою кровь с прочими, в результате чего выродились. Они до сих пор владеют некоторыми секретами и странными технологиями, но больны психически. Они придумали своё «Созвездие Рая», которого нет. Самый здоровый из них, некто Паук, захватил страну Архипелага и хочет захватить континентальную Паралею, чтобы восстановить былой порядок на планете. Но порядок порочный. Так думает Рудольф.