– И… что? – не понял Колдер.

– Он поступает глупо, – Салли О’Коннор залезла на стол и села, поджав ноги к груди.

– Он уже поступил глупо, – поправила ее Лаура. – И он не пойдет туда один. Стэн верит, что там произойдет что-то важное, что нам следовало бы знать. Не понимаю, с чего он это взял! – Лаура отошла от кресла и задумчиво пробежалась пальцами по перегородке. – У меня такое чувство, что он что-то не договаривает.

– Пошел по пути Джефа? – фыркнула Салли О’Коннор.

– Надеюсь, что нет. Но мы должны быть рядом с ним. Не знаю, как вы, а я пойду туда. Да, придется слиться с толпой, многие меня знают, но я его не брошу.

– Я с тобой! – Колдер подошел к Лауре. – Пусть только сунутся – я их мигом!

Лаура попыталась улыбнуться, но улыбка вышла вялой.

– И я с вами, ребята.

Лаура не сомневалась в Ив, но оставалась Салли О’Коннор.

– Не-не-не. Не надо на меня так смотреть! – распахнув широко глаза, воспротивилась она. – Я не самоубийца! Идти в толпу, где тебя хотят убить? Вы совсем страх потеряли? Мы не бессмертные, если что.

– Никто тебя не заставляет. Но… Мне кажется, тут будет еще опаснее. Если все выйдет из-под контроля, первым домом, куда они нагрянут, будет наша контора. Куда разумнее затеряться в толпе, в которой тебя не ожидают увидеть.

Салли О’Коннор промолчала. Она спрыгнула со стола и направилась к выходу.

– Ненавижу, когда она так делает! – сердито буркнул Колдер.

– Она права. Мы должны быть очень осторожны. Стэн настаивал на нашем присутствии, и я хочу знать, почему. Надеюсь, он не приведет нас в ловушку.

Обед прошел без Салли О’Коннор. Ребята быстро перекусили и переместились в кабинет Лауры. Он был тесный, но уютный. Лаура задремала за столом, слушая, как Колдер перебирает струны старенькой гитары, а Ив, облокотившись о крепкую спину парня, читала очередную книжку по медицине.

Во входную дверь постучали. Сначала тихо, потом – чуть громче. Колдер перестал играть.

– Мы открыты? – неуверенно спросил он.

– Думаю, если б это были недоброжелатели, они бы не стали предупреждать нас о прибытии, – заметила Ив, спрыгивая на пол.

– Тогда открыты, – Колдер вышел из кабинета, прихлопнув дверь один раз, затем – еще раз, уже сильнее, ногой. – Блин. Дверь!

– Совсем забыла про нее. Надо будет вновь наведаться в Гнильцы. – Лаура, спросонья потирая глаза, побранила себя мысленно за забывчивость.

Спустя пару секунд она услышала скрип входной двери и Колдера, интересовавшегося причиной визита. По голосу девушка определила, что посетитель – женщина. Она говорила тихо, почти срываясь на плач. Лаура сделала вывод: у их агентства появилось новое дело.

– Мисс Браун, к вам посетительница, – нарочито деловым тоном доложил Колдер, заглядывая в кабинет.

– Входите!

Лаура быстро смахнула со стола пылинки и выпрямилась. Видимость аккуратности помогает людям довериться незнакомому человеку. Хотя сама Лаура вряд ли бы стала доверять первому встречному, даже если б у него от чистоты сверкал пол.

В кабинет, немного покачиваясь, вошла женщина сорока лет. Она быстро спрятала в сумку платок, мокрый от слез. Выглядела она опрятно и всем видом старалась не выдать своих чувств.

– Простите, я… Я правильно пришла? Это вы помогаете ньюменам?

– Все верно, вы не ошиблись, – подтвердила Лаура. – Меня зовут Лаура Браун. А вы?..

– Дороти Пакстоун. Я пришла просить вас о помощи, мисс Браун. Я знаю, кто вы, но, поверьте, меня это ни капельки не смущает.

– Вы уверены, что именно я вам нужна? Вы могли бы обратиться к псам… то есть, простите, к надзирателям за помощью.

– Разве что им есть дело до новых ньюменов.

В комнату тихонечко вошел Колдер со стаканом воды наготове. За ним – Ивон.

– Продолжайте, – кивнула Лаура, не обращая на них внимания.

– Моя дочь. Она пропала! – губы Дороти Пакстоун задрожали, но она справилась.

– Когда вы видели ее в последний раз? – Лаура достала голограф для заметок и принялась вбивать данные.

– Вчера утром.

Девушка подняла голову, свет голографа потух.

– Вы думаете, с ней что-то случилось?

– Рони очень прилежная девочка. Ей семнадцать, и она посещает уроки в Академии Правительства.

Лаура переглянулась с Колдером и Ив. Дети из АП отличались особенной замкнутостью. Они редко общались со сверстниками, предпочитая их обществу учебники и работу на дому. АП славилась лучшими учениками, а правительство выделяло им огромную стипендию. Неудивительно, что мать занервничала, когда ее одомашненная дочурка куда-то пропала.

– У нее на каждый день есть план, и она всегда оповещает меня о нем, – добавила миссис Пакстоун. – Вчера она должна была после Академии посетить лекции в Сити-Холле, а затем вернуться домой в районе семи часов. Я работаю до восьми, потому, когда вернулась домой, была уверена, что она в своей комнате! По пути я заказала нам ужин из любимого ресторана Рони, накрыла на стол и позвала ее, а она… не отозвалась. В комнате ее не было. Тогда я подумала, что мою дочь что-то задержало. Я решила встретить ее на остановке. Когда в девять автобус не вернул мне Рони… – голос женщины предательски дрогнул. Она ущипнула себя за руку и продолжила: – Я простояла там, ожидая следующий автобус. Он, как и следует, пришел в десять, но и в нем ее не было.

– В доме проживает кто-то, кроме вас и Рони? – спросила Лаура, вернувшись к голографу.

– Мой супруг подключен к системе жизнеобеспечения, так что вряд ли он может нам помочь.

– Ясно. Что насчет друзей? – ответ был очевиден, но Лаура хотела получить подтверждение.

– Она ни с кем особо не общалась. Все время сидела дома. Я ей говорила, что следует больше общаться с ребятами ее возраста, но Рони не слушала. Говорила, что ей не до этого.

– Вы замечали накануне какие-нибудь странности в ее поведении? Может, она говорила что-то или…

– Вообще-то… – миссис Пакстоун кашлянула.

– Воды? – Колдер протянул женщине стакан, она отхлебнула немного и поблагодарила его.

– Я потому и пришла к вам. За несколько недель до… В общем, она жаловалась на проблемы со сном.

– Какого рода проблемы? – спросила Ив.

– Кошмары. Почти каждый день. Бывает, проснусь, а сверху доносятся ее шаги. Совсем сон потеряла, бедная моя… Я говорила с ней, предлагала сходить в Центр Оказания Медицинской Помощи, но она лишь отмахивалась.

– Рони совсем молчала или все-таки что-то говорила? Например, о содержании снов? – вернулась к опросу Лаура.

– Говорила… – женщина поежилась, – что слышит вой.

– Вой? – переспросил Колдер.

– Да. Вой койотов.

– Вероятность встретить койотов в районе Даймондс-гарден равна нулю. – В кабинет со своим голографом вошла Салли О’Коннор, Лаура готова была поклясться, что девушка прослушивала их разговор с самого начала.

– Откуда вы узнали, где я живу? – испуганно спросила женщина.

В Мире все боялись давать первым встречным свои адреса, потому Лаура не удивилась такой реакции.

– Я просканировала ваши данные по своим ресурсам Энергосети, миссис Пакстоун, – вскинув бровь, ответила Салли О’Коннор.

– Не переживайте. Мы не разглашаем данные наших клиентов, – заверила Лаура. – Нам нужен ваш отпечаток, вот тут, – она указала на небольшую выемку в голографическом свете. – И по поводу оплаты…

– Сколько скажете. Если найдете мою дочь – я не поскуплюсь.

Лаура кивнула. Мир установил единое правило для такого рода сделок: оплата труда осуществляется лишь в том случае, если есть результат проделанной работы.

– Мы берем 500.

– Значит, получите от меня надбавку в качестве благодарности, – сообщила миссис Пакстоун.

– Хорошо. Это ваше дело, – не возражая, ответила Лаура. – Для начала мы бы хотели осмотреть ваш дом.

– Конечно. Я провожу вас!

Миссис Пакстоун встала.

– Салли О’Коннор, что насчет маршрута? – обратилась к подруге Лаура.

– Я пробую проследить финансовые операции, совершенные вашей дочерью. В день, когда она не вернулась домой, зафиксирована лишь одна – покупка ланч-пакета-1.