Первой мыслью, возникшей в голове древнего вампира, осознавшего масштабы проблемы, было обратить паренька в прах прямо на месте. И только долг Священнослужителя взял верх над внезапным порывом, и батюшка решил для начала дослушать исповедь…

Не согрешишь — не покаешься. Не покаешься — не спасëшься.

Правило гениального академика №76

— Мы в ответе за тех, кого обратили! — глядя на вытянувшееся от удивления лицо отца Викентия, подытожил я наше двухчасовое общение…

Точнее, в основном говорил я, а батюшка с пронизывающим до самого нутра взглядом и мягким елейным голосом изредка задавал наводящие вопросы. Причем, если в начале исповеди говорить правду было моим сознательным решением, то через минут пять с начала таинства сие действие стало уже инстинктивным… Организм мне просто кричал благим матом — сбрешешь аль слукавишь — и тебя тут же пеплом по ветру развеют… Брррр…

Единственное, о чем я умолчал (из-за того, что святому отцу о подобном просто в голову не пришло поинтересоваться) — о моём иномировом перерождении. Но право слово, в сравнении с получением запретного Дара и событиями последних дней — это сущая мелочь, не имеющая отношения к нашему делу.

За это время я успел поведать батюшке о двух самых сумасшедших днях моей жизни, о голоде и моей борьбе с ним, о бандитах, теросах и прочем. И очень постарался показать своё ответственное отношение к обретенному.

А вот тут выложился по полной. Я прекрасно отдавал себе отчет, что метаморфы даже в условиях магического мира — грозная мощь и большая опасность. Сильные, живучие, адаптивные, подгоняемые нестерпимым голодом. Без должного контроля они действительно могут стать тем ещё бедствием.

Да и с контролем… Святого отца очень интересовали мои планы на будущее, и он мягко, окольными путями выспрашивал: «А не собираешься ли ты собрать дружину великую да отвоевать место под солнцем тебя достойное». Слова конечно были другие, но смысловой посыл был именно такой…

— Святой отец, — я осуждающе посмотрел, на вампира. — Зачем мне армия? Она «не пашет, не сеет, не строит». И как я её содержать стану? Лучше обучить мои творения труду. Пусть работают на станках или, там, землю пашут… В разработке новой лакуны они будут незаменимы и в защите от зарождающихся на окраине Террос Мегаро чудовищ…

«Метаморф — существо универсальное. И любая такая рабочая артель может быть быстро превращена в вооруженный до зубов боевой отряд», — закончил я уже про себя, вслух продолжая открещиваться от любых милитаристских идей… Тем более, что я не врал. Опыт прошлой жизни наглядно показывал, что «войны» чаще ведут к большим неприятностям и ввязываться в них нужно лишь в случае крайней необходимости.

Другой острый вопрос, поднятым отцом Викентием, — обращение людей.

Тут для меня никаких сложностей не было. Я просто изложил свою позицию как ученого: сначала эксперименты на животных (теросах) и выявление незапланированных эффектов, и только потом задумаюсь о людях…

Последней и, как мне кажется, самой важной для древнего вампира, была тема моей смерти. Что будет с метаморфами, если я внезапно погибну?

Он прав, основные беды миру творения Отца Чудовищ принесли без контроля со стороны создателя.. Различных завоевателей и потрясателей вселенной Земля знала изрядное количество. Да что там! Вся История состоит из войн и великих битв, в мире с магией они только эпичней стали… Тут я представил, как метаморфы начали без ограничений плодиться и порождать себе подобных и присвистнул! Вот это действительно будет… — нехорошо…

Задумка для решения столь экстраординарной задачи у меня была, но пока лишь на стадии «эскиза». Я планировал «вшить» в программу метаморфов сигнал, блокирующий бесконтрольное размножение (через укусы и прочие обращения) при моей гибели. Метаморфизм смог бы дальше передаваться только детям, кровным потомкам. И никаких исключений! Что примечательно: на мой вопрос: «А можно ли в принципе убрать возможность размножения заражением?» Алукард просто развел лапками, заявив, что как в случае с оборотнями и вампирами данный процесс оказался вшит в саму суть нового вида. И как его удалить, он не знает…

В общем, я пообещал батюшке сделать этот вопрос первостепенным, сразу после определения, что делать с моей легализацией в статусе Избранного.

Окончив исповедь своим финальным «Мы в ответе за тех, кого обратили!», я замолк и в ожидании уставился на святого отца.

Древний вампир молчал… Пару раз за наше общение казалось, что он меня тут на месте и прикопает, не дослушав. Алукард в такие моменты начинал усиленно бомбардировать меня идеями, как выжить и улизнуть, если нас прямо здесь и сейчас начнут в порошок стирать. Но, слава Богам, обошлось. Вот и сейчас я сидел, стараясь не обращать внимания на накручивающего себя фамильяра, и ждал вердикта по своему «делу»…

— Так! — отец Викентий наконец пошевелился, тяжело вздохнул и впился в меня немигающими очами (именно очами, такой пробирающий до мурашек, алыми угольками прожигающий взгляд простыми «глазами» не изобразить). — Я очень надеюсь, что не пожалею о своем решении. Но шанс тебе, Василий, предоставлю и не буду в миру распространяться о природе твоего фамильяра. Но с государственной проверкой помогать не стану — будет тебе это испытанием.

На этом месте я согласно закивал, ощущая, как с одной стороны меня всего колотит от огненного взгляда, а с другой — пружина напряжения, что была готова сорваться в любой момент, начала постепенно разжиматься.

Убедившись, что я внимательно его слушаю, старый вампир закончил воспитательное нагнетание и продолжил уже более мягким, даже поощряющим голосом.

— Мне отрадно, что в сей юной голове обретаются мысли столь созидательные и ответственные. Это зародило во мне надежду, что на этот раз Дар «Отца Чудовищ» не приведет к великим бедствиям.

— «Похоже, на принципиальное отсутствие проблем с моей стороны батюшка не рассчитывает», — отметил я про себя.

— Отныне я буду присматривать за тобой и твоими успехами. И если у тебя возникнут сомнения какие аль тревоги, ты всегда сможешь поделиться со мной. Постараюсь помочь.

«С нашим психиатром вы вмиг разрешите все свои внутренние проблемы и проработаете тревоги… Или мы вас по ветру развеем огнем очищающим», — нервно пошутил я про себя, хотя угрозы в словах святого отца уже не было.

— А идея с бегством в Терос Мегаро, чтобы подготовиться к проверке, выглядит хоть и рисковой, но вполне здравой. И кстати! — батюшка размашисто перекрестил меня. — Отпускаю грехи твои! Иди и не греши! — и следом, приоткрыв дверь в исповедальню, крикнул, — Феофан!

Из проема тут же показалось взъерошенная голова служки.

— Да, святой отец?

— Поводи Василия с его напарником, — вампир кивнул на Дружка, который весь наш разговор в напряжении просидел у моих ног, — в свободную келью для чтения Вед! А также купальню покажи.

Отдав указания на мой счет, вампир слегка потемнел лицом и пробормотал:

— А я пойду проверю, что там за время моего отсутствия по хозяйственной части натворить успели.

— «Фух! Убивать нас, похоже, пока не собираются. Хотя, как мне показалось, он одобрил идею похода в Лакуну, так как надеется, что нам сожрут, и проблема решится сама собой…» -подал голос Алукард.

— «Может быть! Но сейчас мы заручились нейтралитетом весьма влиятельного человека, который в будущем может стать нашим союзником…»

— «Или — он всё-таки открутит нам голову, но чуть позже…»

— «Или так…» — согласно кивнул я.

Когда за сопровождающим притворилась дверь, я огляделся. «Келья для чтения Вед» оказалась небольшим каменным мешком с одинокой кроватью, тумбочкой, лампочкой над изголовьем и какими-то письменами, покрывающими стены, потолок и даже пол.

— «Это руны, ускоряющие течение Энергии мира», — Алукард указал на определенную часть надписи. — «А эти повышают концентрацию. Эти нужно активировать для вхождения в транс, но нам пока рано ими пользоваться.»