— А я не знаю, что я чувствую… Нет. Знаю. Я чувствую, что… Возможно, я бы хотела оставить все по-прежнему. Нет. Я хочу, что они изменились… Попытались наладить отношения… Ведь когда-то они любили друг друга…

— Они со школы были вместе. И…, — я жадно впилась в Чернышева взглядом. — Ты… Они тебя не планировали. Может, ты и держала их отношения наплаву. Они были не готовы к семейной жизнь. Плохо друг друга знали. Это должно было когда-то случиться.

Покачала головой.

— Всему виной ложь. Ненавижу лжецов.

Влад переменился в лице. Так, если бы мои слова и его касались. И хоть это было не так, я точно задела его за живое.

В изгибе знакомого рта и черных бровей читалась вина и стыд.

— Саша, я должен…

Он осёкся. Будто, что-то физически мешало ему продолжить. Осекся и отвернулся.

Повисло молчание. Тяжелое, тревожное. Отчего сердце сжалось в страхе, будто через секунду его ждет новая волна разочарований и предательств.

Резко встала. Нервно осмотрелась.

— Пойду… — то, что Сережка бросил пирамидку и пополз исследовать дома осознала чуть ли не с облегчением. — поищу брата, пока он какую-нибудь вазу династии Мин не разбил.

— Погоди…!

Влад вскочил вслед за мной.

— Нам нужно поговорить, — сколько нажима было в его голосе, сколько просьбы, граничащей с мольбой, в глазах.

Стало страшно. Ладони моментально вспотели.

— Я должен тебя сказать, что у меня на самом деле нет…

Мой братик спас меня, если так вообще можно назвать его ползунковый вандализм.

БАБАХ! — что явно разбилось. Что-то наверняка ценное. Мы оба обернулись на звук. Но никто не спешил к месту преступления, пока не услышали щелчок, с которым открылась дверь.

Рванули вперед — хотя знали, что фамильную ценность, что падает на пол со звуком разбитой тарелки, уже точно не спасти. Как не спасти нашу репутацию в глазах вернувшего домой Сергея Аркадьевича.

Портфель шлепнулся у входа, директор переменился в лице. Он рванул к углу со встроенной полкой.

Я подумала, что он кинется подбирать черепки разбитого Хотэя, но нет. Сергей Анатольевич кинулся к Сереженьке, который уже почти затолкал один из черепов себе в рот. Директор отобрал у него опасную игрушку, подхватил моего братика на руки, и только потом повернулся к нам. И его лицо было, мягко сказать недовольное.

— Вы совсем…?! Да как же так можно…?!

Он был настолько зол, что точных определений подобрать не мог, благо, что голос не повышал, чтобы не напугать Сержика.

— Пап, это…

Сергей Анатольевич покачал головой, сердито поджимая губы.

Мысленно готовилась услышать баснословную сумму компенсации, полируя глазами пол. Решила начать с извинений:

— Простите за…

— Как можно было ребенка оставлять без присмотра.

Вскинула голову, чтобы убедиться в своей догадке. Да, так и есть. Директор больше переживал за моего брата, чем за разбитую статуэтку.

— Да просто… Понимаете… — запнулась, понимая, что не совсем продумала то, как собираюсь оправдываться за чем притащила ребенка в их дом. Это же не ясли на дому.

— На, — директор передал мне брата. — Пойду переоденусь и руки помою. Присмотри пока за…

— Серёжей, — поспешно пробормотала, осматривая брата на предмет порезов или ссадин: запоздалое чувство вины окатило как кипятком, кажется, у меня даже щеки покраснели.

— А ты — убери здесь, — Сергей Анатольевич указал на черепки.

Влад кивнул и испарился — видимо, за веником пошел.

Я боялась даже двинуться, не зная, что можно трогать и куда можно садится с ребенком на руках. Директор дал, мягко говоря, странные указания. Может, он вообще, укажет нам на дверь, когда вспомнит, что это была его любимая статуэтка.

Поэтому я просто стояла и смотрела, как Влад суетиться, уничтожая следы преступления.

— А твой папа… — споткнулась, не сразу подобрав нужное слова. Добрый? Милый? Сострадательный?

— Странный? — Влад хмыкнул. — Ты, наверное, решишь, что он — псих, если я скажу, что я у них с мамой был запланированным ребенком.

— Правда? — открыла рот. Не верила, что кто-то всерьез задумывается о семье в 20 лет, еще до окончания университета.

Влад пожал плечами.

— Он так говорит.

Его лицо вдруг как-то переменилось: словно он вспомнил о чем-то не очень приятном.

— Саша… — Влад закончил, пристроил веник и совок в ближайший угол. И снова посмотрел на меня серьезно и умоляюще одновременно. Непроизвольно стиснула Сережку в своих объятиях. Он пискнул и начал извернулся ужом у меня на руках. Покраснел, набычился. И с красноречивым звуком наделал в штаны.

— Все. Давай его мне. Я помогу.

Появился директор — и вот уже чистые ручки к моему брату тянет. Во все глаза на него уставилась. Я чего-то не знаю? Может, Сергей Анатольевич нянечкой на дому подрабатывает, чтобы платить за аренду такой домины?

— Я его не сломаю, — располагающей улыбнулся он. — Еще не забыл, как мелкими обращаться.

— Да зачем Вам… — смутилась я. Впервые раз видела мужчину, не шарахающегося от грязных детей.

— Мне нетрудно. Молодость вспомню, — не поддаться его обаянию было трудно. Тем более, что Караев — это не какой-то дядька с улицы, предложивший свою помощь. Да, и, если честно, я не уверена, что правильно все сделаю. Я была из тех счастливых первенцев, которых не вынуждали становиться второй мамой для сестры или братика.

Может, я бы для приличия подотпиралась, но братик решил вмешать:

— Ап-ап! — он с готовностью и нетерпением потянул своим пухлые ручонки к нашему директору.

Пришлось передать из рук в руки.

— Спасибо.

— К тому же, если с моим тёзкой что-нибудь случится, твоя бабушка меня четвертует, если не хуже.

— А маму… — только сейчас поняла, что директор с моей мамой за те полгода, что был в нашей школе не пересекался. — Вы мою маму знаете?

— Только со слов Регины Егоровны. Ты — не проблемная ученица, чтобы вызывать маму в школу. Да и как-то случая не было… Может, мельком видел, но не знаком… А что?

— Да так…

Если честно, сама не так поняла, зачем спросила. Просто сбило с толку поведение Сержика. Он даже к папе с неохотой на руки шел — хотя… Тот сам не горел желанием возиться с ним. А дети, говорят, это чувствуют.

— Супер, что у тебя, пап, все под контролем, — вклинился Влад, хлопая своего отца по плечу. Даже кулак с оттопыренным пальцем ему зачем-то показал.

А в следующие пару секунд схватил меня за запястьем, потащил на верх.

— Присмотришь за ним. А нам с Сашей надо кое-что обсудить.

Дверь за нами захлопнулась, с таким звуком, будто отгораживала две Вселенные, а не коридор от комнаты.

Вздрогнула и сцепила руки на груди, чтобы успокоиться.

Бояться нечего… Влад, скорее всего, хочет спросить меня о родителях или о том, как я себя чувствую…

Ну и что за разговор? — бросила небрежно: взгляд гулял по всей комнате и вернулся ко Владу только когда он заговорил:

— Ты должна узнать правду. Пора заканчивать этот балаган.

— П-правду..?

Отступила назад. Уж слишком серьезный у него был вид.

Но Влад и не собирался сдаваться. Я сделала шаг назад — он сделал вперед. И снова заговорил:

— Я не хотел тебя обманывать. Но… Я сам не знаю, как это получилось… — он взъерошил волосы. Взгляд у него тревожно забегал, а он сам явно смутился.

— Обманывать? — эхом отозвалась я. Сердце еще сильнее заколотилось в груди.

Неужели, и он… От меня что-то скрыл…

— Да, — Чернышев попытался взять меня за руку.

Отпрянула назад — и вот моя спина уперлась в дверь. Теперь уже не отступить. Если только сигануть в коридор, но тело будто онемело под взглядом этих серых глаз.

— Прости, — прозвучала тихий голос. Рука ушла за спину, а он отвел взгляд. Влад, продолжив говорить, отошел и опустился на диван: — Когда ты неожиданно нагрянула ко мне домой, я растерялся. Потом еще это фото… А я только избавился от своего прежнего лука, у меня даже друг появился…