Поистине, раздолье нечистой силы, адский карнавал.

Если человек разделывал свинью, ничего необычного в этом не было. А вот процесс разделывания человека свиньёй — явление довольно редкое, поэтому Се Лянь, не сдержавшись, остановился поглазеть и тут же был замечен. Вепрь прикрикнул на него:

— Чего уставился? Будешь покупать или нет?

Се Лянь покачал головой:

— Не буду.

Вепрь-мясник снова яростно опустил тесак на разделочную доску, да так, что кровь и ошмётки мяса разлетелись в стороны. Он грубо бросил принцу:

— Не будешь, так и нечего глазеть! Ты что, мать его, на проблемы нарываешься? А ну, убирайся прочь!

И Се Ляню пришлось убраться. Но не прошёл он и пары шагов, как внезапно понял — дело плохо.

Толпа тех призраков и Ши Цинсюань уже куда-то испарились.

Се Лянь застыл как вкопанный и тут же попытался связаться с Повелителем Ветров посредством духовной сети, решив, что призраки в самом деле потащили его с собой на процедуры по уходу за лицом. Однако сейчас он находился в Призрачном городе, и здесь на сеть духовного общения Небесных чертогов накладывались ограничения. Связаться не вышло, поэтому принцу оставалось только бродить по улице куда глаза глядят в поисках пропажи.

Шёл он, шёл, как вдруг почувствовал, что кто-то потянул его в сторону. Будучи предельно настороженным, Се Лянь воскликнул:

— Кто это?

То оказалась женщина, которая подпрыгнула, испуганная криком, затем вгляделась в его лицо и захихикала, обращаясь к принцу заискивающим тоном:

— Ай-яй, парниша, ты и впрямь красавец, каких поискать!

Одежды на женщине почти ничего не скрывали, макияж выглядел до ужаса крикливо; пудра лежала неровно — стоило ей открыть рот, и белый порошок посыпался хлопьями; грудь раздуло, словно внутри кроме плоти было что-то ещё. Вид поистине пугающий. Се Лянь осторожно сбросил с себя её тощую, словно куриная лапа, руку и произнёс:

— Милая девушка, давайте поговорим без рукоприкладства.

Женщина растерянно застыла, а потом громко расхохоталась:

— Мать моя! Ты меня-то девушкой назвал? Не думала, что, дожив до своих лет, услышу такое! Ха-ха-ха-ха-ха-ха!

Видимо, прохожим вокруг это тоже показалось комичным, они покатились со смеху вместе с ней. Се Лянь покачал головой, но не успел и слова вставить, как женщина снова на него налетела:

— Не уходи! Парниша, ты мне понравился! Пойдём, я подарю тебе ночь наслаждения, денег не нужно. — Она принялась строить глазки, вытягивая губы в поцелуе: — Я тебе ещё и приплачу, хи-хи-хи-хи…

Се Лянь подумал: «Вот ведь грех какой», плавно, но решительно вырвался из лап женщины и мягко произнёс:

— Девушка.

К его неожиданности незнакомка как будто внезапно потеряла терпение и огрызнулась:

— Какая я тебе девушка? Кому ты хочешь угодить этими словами? Ну всё, хватит болтать. Что ты решил, будешь или нет?

Видимо, желая таким образом соблазнить Се Ляня, она неожиданно распахнула и без того откровенные одежды. Се Лянь не был готов к тому, что женщина окажется настолько смелой, и не подозревал, что она к нему прицепится, лишь легко вздохнул, отвёл взгляд и прошёл мимо. Но чертовка всё же снова преградила ему путь и, всячески завлекая принца, проворковала:

— Ну как, нравится?

Не могла же она предугадать, что Се Лянь, который с детства был вхож в монастырь Хуанцзи, за многие годы воздержания научился хранить тело и душу в чистоте, непоколебимо, словно гора Тайшань. Что бы ему ни довелось увидеть, чувства его были подобны стоячей воде, а в голове сами собой возникали строки из «Дао дэ цзин»⁷, зачитываемые подобно звукам колокола, благодаря чему принц оставался совершенно равнодушным.

⁷Классический философский трактат даосского учения, авторство приписывается Лао-цзы.

Женщине не удалось его завлечь, поэтому она скривилась и выплюнула:

— Даже с доплатой отказываешься брать? Ты вообще мужчина?

Се Лянь, глядя в сторону, ответил:

— Да.

Женщина взвилась:

— Так докажи мне это!

Кто-то из прохожих расхохотался и заметил:

— Эй, потаскуха, он брезгует тобой, потому что ты старая и страшная, вот и отказывается. Чего ты к нему клеишься?

Ни один мускул не дрогнул на лице Се Ляня, когда он, услышав это, произнёс:

— Дело вовсе не в этом. У меня есть недуг. Я страдаю бессилием.

Толпа вокруг замерла всего на мгновение, затем разразилась хохотом с нечеловеческими подвываниями.

— Ха-ха-ха-ха-ха-ха!..

На этот раз объектом насмешек стал Се Лянь. Где это видано, чтобы мужчина осмелился при всём честном народе объявить, что страдает подобным недугом! Се Ляню же было абсолютно безразлично, решат ли остальные, что его «корень греха» не способен эти самые «грехи» вершить. Он всего лишь применил излюбленный предлог, чтобы выходить из подобного рода ситуаций — способ, можно сказать, неоднократно проверенный в деле. И действительно, женщина сразу запахнула платье и отстала от него, бросаясь ругательствами:

— А я всё думала, чего он из себя строит. У тебя что, свиное рыло вместо башки? Сразу не мог сказать, что больной? Тьфу!

Неподалёку вепрь-мясник со стуком опустил тесак и разразился бранью:

— Ах ты, мать его, проклятая стерва, что ты там ляпнула? Чем тебе свиньи не угодили?

Женщина оказалась не робкого десятка и завизжала в ответ:

— И правда, чем мне свиньи не угодили? Твари никчёмные!

По улице пошёл галдёж:

— Чертовка Лань Чан⁸ опять взбеленилась!

— Мясник Чжу⁹сейчас её на куски порубит!

⁸Лань Чан — «Гладиолус».

⁹Фамилия созвучна со словом «свинья».

Воспользовавшись тем, что стороны начали шумно обмениваться проклятиями, Се Лянь наконец смог ускользнуть. Отойдя чуть дальше, он обернулся, чтобы посмотреть на развернувшееся действо, и вздохнул.

Принц всё шёл и шёл, пока вскоре впереди вновь не послышался галдёж и не показалось огромное здание красного цвета.

Здание это можно было смело назвать необыкновенно внушительным. Колонны, крыша, стены — всё выкрашено в великолепный ярко-красный цвет, а у входа расстилался толстенный роскошный ковёр. Говоря начистоту, строение ничем не отличалось от дворцов Небесных чертогов, только выглядело намного менее торжественно и немного более красочно. Люди непрерывными потоками входили и выходили из дверей, голоса, раздающиеся изнутри, напоминали клокотание кипящего котла, атмосфера в здании царила чрезвычайно оживлённая. Если приглядеться и прислушаться, можно предположить, что это — игорный дом.

Се Лянь подошёл ближе и увидел подвешенные на столбах по обеим сторонам дверей надписи. Иероглифы слева гласили: «Стремясь к богатству, жизни не жалей», справа — «Желая выиграть, честь не береги». Дополняла ансамбль поперечная надпись сверху: «Ха-ха-ха-ха».

— ……

Столь вульгарные строки совершенно не заслуживали называться дуйлянями¹⁰, к тому же написаны были некрасиво и смазано, ни о какой каллиграфии не могло идти и речи.

¹⁰Прототипом надписей на дверях игорного дома является вид традиционного литературного жанра — дуйлянь, отличающегося краткой формулировкой и глубоким смыслом.

Словно кто-то во хмелю схватил кисть и, исполнившись дурных намерений, одним росчерком осуществил свой гнусный замысел. В довершение всего творение сие обмахнули дурным поветрием, так и получилось это безобразие. Се Лянь, будучи престолонаследником государства, обучался искусству каллиграфии у множества известных мастеров, для него подобное зрелище являлось поистине ужасающим. И всё же надписи в своём уродстве достигли точки, когда что-то отвратительное начинает притягивать внимание, поэтому Се Ляню они даже показались забавными. Принц покачал головой и подумал, что Повелитель Ветров, должно быть, не станет здесь развлекаться. Лучше поискать его в местах, где мастера красоты делают новые лица умершим женщинам.

И принц уже намеревался было уйти прочь, как ни с того ни с сего, не пройдя и пары шагов, вернулся обратно и вошёл внутрь.