Трудно описать выражение, которое появилось на лице Нань Фэна после слов «не обижайте его», а глаза Фу Яо, казалось, сейчас закатятся до затылка. Се Лянь, уговорив младших служащих, снова открыл дверь и обнаружил Сань Лана, который склонил голову, кажется, осматривая ножку стола для подношений. Се Лянь кашлянул и поинтересовался:

— С тобой всё в порядке?

Сань Лан улыбнулся и ответил:

— Я в порядке. Вот смотрю, не нужно ли теперь починить стол.

Се Лянь мягко произнёс:

— Только что произошло недоразумение, не принимай близко к сердцу.

Сань Лан, не переставая улыбаться, ответил:

— Раз уж ты просишь, разве я стану спорить? Вероятно, я просто показался им знакомым.

Фу Яо прохладно заметил:

— Верно. Показался. Возможно, мы просто обознались.

Сань Лан, весело посмеиваясь, сказал:

— Оу. Вот так совпадение, ведь мне вы двое тоже показались знакомыми.

— …

Двое небожителей, хоть и сохраняли бдительность, больше не собирались действовать опрометчиво. Нань Фэн еле слышно проговорил:

— Освободите мне свободное пространство, я нарисую магическое поле для «Сжатия тысячи ли».

«Сжатие тысячи ли» являлось магической техникой перемещения в пространстве. Название говорило само за себя: с помощью этого магического поля огромное пространство в тысячу ли, бескрайние горы и реки, можно было преодолеть всего одним лишь шагом. Кроме небольшого недостатка в виде огромной затраты магической силы, техника являлась весьма удобным способом путешествия.

Се Лянь убрал с пола циновку и кивнул Нань Фэну.

— Можешь нарисовать здесь.

Совсем недавно у Фу Яо не было времени, чтобы внимательно рассмотреть внутреннее убранство монастыря. Сейчас же, когда он находился внутри покосившегося ветхого здания уже некоторое время, ему удалось оглядеться, при этом на лице его отразилась крайняя неприязнь. Нахмурив брови, Фу Яо спросил:

— И ты живёшь в подобном месте?

Се Лянь предложил ему табурет и ответил:

— Я уже давно живу в подобных местах.

Движения Нань Фэна на миг застыли, едва он услышал слова принца, но спустя мгновение он продолжил рисовать. Фу Яо так и не присел, однако лицо его исказилось в совершенно необъяснимом выражении: на девять частей его можно было назвать остолбеневшим, а ещё на одну — как будто радующимся чужому горю.

Однако странное выражение вскоре исчезло с его лица, и Фу Яо продолжил спрашивать:

— А кровать?

Се Лянь, держащий в руках циновку, ответил:

— Так вот же она.

Нань Фэн поднял взгляд на циновку, затем снова опустил голову. Фу Яо бросил косой взгляд на стоящего рядом Сань Лана и спросил:

— Ты спал с ним вместе?

Се Лянь в ответ пожал плечами:

— А что здесь такого?

Поразмыслив, двое духов войны ничего на это не возразили, видимо, ничего такого здесь не увидели. Се Лянь же повернулся к юноше и спросил:

— Сань Лан, ты ведь так и не договорил, тебя прервали на полуслове. Что же с чародеем Баньюэ? Расскажешь дальше?

Сань Лан только что смотрел на них задумчивым взглядом чернеющих глаз, но, услышав вопрос Се Ляня, словно пришёл в себя, легко улыбнулся и ответил:

— Хорошо. — Поразмыслив, он продолжил рассказ: — Чародей Баньюэ — это бывший советник1 государства Баньюэ. А также один из двоих советников-чародеев.

1 Советник, гоши — почетный титул монаха при дворе, наставник государя.

Се Лянь спросил:

— Если один из двоих, значит, есть ещё один. Кто же этот второй?

Сань Лан не мог оставить его вопрос без ответа.

— Второй не имеет отношения к государству Баньюэ, это чародей центральной равнины, которого называют советник Фан Синь.

Глаза Се Ляня незаметно расширились, но он продолжил слушать.

Из рассказа Сань Лана стало ясно, что народ Баньюэ обладал недюжинной силой, да к тому же дерзким и воинственным нравом. И территорию они заняли весьма подходящую: как раз на одном из важнейших пограничных переходов по пути из центральной равнины к западным землям. На границе двух государств часто возникали конфликты, непрерывно случались трения, тут и там вспыхивали вооруженные стычки. Советник Баньюэ познал тёмное магическое искусство, и воины армии Баньюэ всем сердцем верили в его непобедимость, решительно и неотступно следуя за ним.

Однако две сотни лет назад правящая династия центральной равнины наконец отправила войска на штурм государства Баньюэ и сравняла его с землей.

Так погибло государство Баньюэ, но ненависть в сердцах его советника и воинов не развеялась, они остались творить бесчинства на земле. Государство Баньюэ раньше располагалось в цветущем оазисе, но после уничтожения и превращения в Крепость Баньюэ здесь словно поселилась нечистая сила, разъедающая всё на своем пути, и зеленый оазис постепенно поглотила пустыня. Поговаривают, что люди в тех краях иногда ночью видят вдали силуэты высоких и крепких воинов Баньюэ. Они бродят по пустыне с палицами из волчьих зубов в руках, несут свой дозор или же охотятся на зверя. Изначально в поселениях вокруг тех мест проживало несколько десятков тысяч человек. Постепенно все переселились, никто не смог продолжать такую жизнь. Тогда же и начали распространяться легенды о путниках, проходящих через те места и теряющих половину своих людей: решись кто-либо из центральной равнины пройти через Крепость Баньюэ, он непременно должен оставить «откуп за безопасный путь» — половину человеческих жизней!

Притворно улыбнувшись, Фу Яо произнёс:

— А вы отлично осведомлены, молодой господин.

Сань Лан с улыбкой ответил:

— Ну что вы, что вы. Просто вы осведомлены хуже, вот и всё.

— …

Се Лянь не удержался от улыбки, подумав, что юноша и впрямь остёр на язык. После чего услышал, как Сань Лан лениво проговорил:

— Всё это сказано лишь в частных исторических записках и древних книгах о необыкновенных явлениях. Кто знает, существовал ли поистине на свете такой советник? Неизвестно даже, реально ли само государство Баньюэ.

Се Лянь в ответ заметил:

— Несмотря на то, что ты прочитал о нём в неофициальных исторических записках, всё же государство Баньюэ действительно существовало.

Сань Лан:

— Оу?

К этому времени Нань Фэн наконец закончил рисовать витиеватый каскад штрихов магического поля, поднялся с пола и произнёс:

— Готово. Когда отправляемся?

Се Лянь наскоро собрал узелок в дорогу и подошёл к двери.

— Прямо сейчас.

Затем принц со словами «С благословением небожителей никакие запреты не ведомы!» прикоснулся к двери и легонько толкнул её.

А когда дверь отворилась, снаружи уже не было ни склона холма, ни деревушки — перед ними лежала широкая пустынная дорога.

Невзирая на ширину, тропа выглядела пустой и безлюдной. За долгое время на ней можно было встретить всего пару путников, а то и меньше. Вовсе не потому, что день клонился к закату, а потому, что Северо-запад всегда был малонаселённым. Ближе к пустыне путников встречалось всё меньше и меньше. Наверняка даже днём ситуация не менялась. Се Лянь вышел из домика, закрыл за собой дверь, а когда снова обернулся, то не увидел и следа монастыря Водных каштанов! За его спиной теперь стоял небольшой постоялый двор. Всего один шаг — и они преодолели, должно быть, многие сотни ли. В этом и заключалось непостижимое волшебство Сжатия тысячи ли.

Несколько путников проследовали мимо, настороженно глядя на них и шушукаясь между собой. Позади принца раздался голос Сань Лана:

— В древних книгах сказано, что в час, когда луна висит на небосводе, следует продвигаться вслед за Полярной звездой, не сворачивая, и тогда увидишь государство Баньюэ. Гэгэ, посмотри, — он указал на небо, — Северный ковш.

Се Лянь запрокинул голову и улыбнулся.

— Какой яркий!

Сань Лан подошёл к нему, встал плечом к плечу, сначала бросил взгляд на Се Ляня, затем тоже поднял голову наверх и с улыбкой произнёс: