А вот это уже было сказано специально в ответ на вопрос принца. Се Лянь повернулся и спросил:

— Так вот оно что? Интересно. Наверняка этот Повелитель Вод очень могущественный небожитель.

Юноша насмешливо произнёс:

— Ага, Водяной самодур.

По его тону Се Лянь догадался, что юноша не очень-то уважительно относится к Повелителю Вод, ведь его слова совсем не звучали хвалебными речами. Принц поинтересовался:

— Что значит — Водяной самодур?

Юноша неторопливо пояснил:

— Лодка ведь идет по реке, но пропустить её или нет, решает именно он. Если не помолишься ему, лодка перевернётся, разве это не самодурство? Отсюда и прозвище — Водяной самодур. Смысл почти тот же, что у Генерала огромного члена и Генерала, подметающего пол.

Небожители, имеющие звучную репутацию и громкую славу, почти всегда получали несколько шутливых прозвищ в мире людей и Небесных чертогах, как, например, Се Ляня называли посмешищем трех миров, прославленным чудаком, ходячим несчастьем, бездомным псом, кхэ-кхэ-кхэм, и тому подобным. Часто называть небожителя его прозвищем считалось весьма неприличным поступком, к примеру, если бы кто-нибудь посмел перед лицом самого Му Цина назвать его «Генералом, подметающим пол», Бог Войны непременно пришел бы в ярость. Се Лянь, запомнив, как Повелителя Вод называть не следует, произнёс:

— Так вот в чём дело, благодарю за разъяснение. — Принц было замолчал, но манера юноши вести беседу показалась ему забавной, поэтому он снова спросил: — Уважаемый друг, ты так молод, однако знания твои весьма обширны.

На что юноша ответил:

— Вовсе нет. Просто нечем заняться. На досуге читал, что попадётся на глаза, вот и всё.

В мире людей всюду можно было раздобыть книжки и свитки с мифами и легендами, в которых рассказывались истории о божествах и демонах: и длинные, о благодеяниях и злодеяниях, и короткие, о сущих пустяках. Среди этих историй существовали и правдивые, и совершеннейшие выдумки. Не было ничего удивительного в том, что юноша знал о них так много.

Се Лянь отложил свиток и спросил:

— В таком случае, уважаемый друг, если тебе известно столь много о божествах, знаешь ли ты что-нибудь о демонах?

— О ком именно?

— О Собирателе цветов под кровавым дождём, Хуа Чэне.

Услышав ответ принца, юноша низко усмехнулся и наконец сел. Стоило ему повернуться, перед глазами Се Ляня внезапно сверкнули яркие краски.

На вид мальчишке было не больше семнадцати лет, его красные одежды могли соперничать в яркости даже с листьями клена, а кожа белела, словно снег; на принца искоса смотрели смеющиеся, яркие, словно звёзды, глаза; юноша отличался исключительной красотой, смешанной с необъяснимо неудержимым нравом во взгляде; чёрные волосы были завязаны в свободный пучок, несколько прядей торчали в стороны, создавая весьма небрежный образ.

Телега как раз проезжала через пламенеющий огненно-красным цветом кленовый лес, кленовые листья танцевали в воздухе, и один листок упал прямо на плечо юноши. Он осторожно подул, сдувая лист с плеча, лишь после взглянул на Се Ляня и с улыбкой, которая то исчезала, то появлялась, произнёс:

— Что ты хочешь узнать? Спрашивай, не стесняйся.

В шутливом взгляде юноши сквозило абсолютное спокойствие всезнающего мудреца. Да и голос, несмотря на юношеский тон, звучал немного ниже, чем у сверстников, чем весьма привлекал внимание собеседника. Се Лянь оправил полы одежд, с серьёзным видом выпрямился, поразмыслил немного и задал вопрос:

— Собиратель цветов под кровавым дождём — это прозвище рисует весьма поразительные картины, уважаемый друг, можешь ли ты поведать мне о его происхождении?

Дабы выразить уважение к юноше, Се Лянь не стал называть его «дружком», как было принято обращаться к детям. Юноша небрежно сел, оперевшись локтём о согнутое колено, поправил рукава цзяньсю1 и безразличным тоном ответил:

— Ничего особенного в его происхождении нет. Хуа Чэн всего лишь однажды разворошил гнездо одного демона, залив всю его гору кровавым дождём. Уже уходя, он заметил у края дороги цветок и заслонил его зонтом, чтобы нежные лепестки не побило каплями крови.

1 Цзяньсю — костюм с узкими рукавами, в древности считался платьем лучника.

Се Лянь, представив эту картину, словно наяву ощутил запах крови в воздухе, но вместе с тем и невыразимо связанное с этим событием утонченное изящество. Затем, вспомнив легенду о Демоне в красном, сжигающем храмы тридцати трёх Богов, с улыбкой спросил:

— Этот Хуа Чэн постоянно ввязывается в драки, где бы ни находился?

— Вовсе не постоянно, по настроению.

— Каким человеком он был в миру?

— Наверняка не очень-то приятным.

— Как он выглядит?

После этого вопроса юноша поднял взгляд на принца, склонил голову на бок, поднялся, подошёл к Се Ляню, уселся рядом и вместо ответа задал тот же вопрос:

— А как, на твой взгляд, он должен выглядеть?

Вблизи юноша казался ещё более очаровательным, к тому же его очарование обладало скрытой долей агрессии, словно меч, покинувший ножны, настолько ослепительный, что никто не осмеливался взглянуть на него в упор. Встретившись с ним взглядом всего на мгновение, Се Лянь тоже не смог устоять. Слегка повернув голову в сторону, он ответил:

— Раз уж это великий Князь Демонов, думается мне, у него в запасе имеется множество образов, которые он может менять на своё усмотрение.

Увидев, что Се Лянь отвернулся, юноша вскинул бровь.

— Гм. Но ведь порой он принимает настоящий облик. Мы, разумеется, говорим о его истинном обличии.

Возможно, это было лишь ложное ощущение, но Се Ляню показалось, что расстояние между ними как будто увеличилось, поэтому принц решил вновь повернуться к юноше лицом и произнёс:

— В таком случае я склонен думать, что в истинном обличии он, возможно, похож на такого юношу, как ты.

Услышав его слова, юноша слегка приподнял уголки губ.

— С чего ты так решил?

Се Лянь ответил:

— Ни с чего. Ты ведь просто так спросил, а я просто так ответил. Всё происходит без причины, не более того.

Юноша громко рассмеялся и заметил:

— Ну а что если это не так? Кстати, он ведь слеп на один глаз. — Указав на свой правый глаз, он уточнил: — Вот этот.

Подобное предположение вовсе не являлось редкостью. Се Лянь раньше уже слышал о нём. В нескольких версиях легенды о Хуа Чэне демон носил на правом глазу чёрную повязку, закрывающую потерянный глаз. Принц спросил:

— Так ты, вероятно, знаешь, что стало с его глазом?

— Ага, на этот вопрос очень многие желают получить ответ.

Другие любопытствующие, по какой причине Хуа Чэн потерял глаз, в действительности желали узнать, в чём его слабое место. Се Лянь же спрашивал потому, что просто хотел знать. Принц не успел сказать ни слова, как юноша уже ответил:

— Он сам вырвал себе глаз.

Се Лянь так и застыл с вопросом:

— Почему?

— Впал в безумство.

— …

Обезумел до такой степени, что вырвал собственный глаз? Интерес Се Ляня к этому Князю Демонов в красном, Собирателю цветов под кровавым дождём, становился всё сильнее. Он, разумеется, догадывался, что истинная причина была намного сложнее, чем просто безумие, однако раз уж собеседник дал подобный ответ, вероятно, он и сам не знает подробностей дела.

Се Лянь продолжал спрашивать:

— Есть ли у Хуа Чэна слабое место?

Принц вовсе не ожидал ответа на свой вопрос, просто спросил по ходу беседы. Ведь если бы слабое место Хуа Чэна можно было узнать столь легко, он бы не был Хуа Чэном. К его удивлению, юноша сказал, совершенно не задумываясь:

— Прах.

Тот, кто заполучил прах демона, получал и полный контроль над ним. Ну а в том случае, если демон не подчинялся, прах можно было уничтожить, тем самым уничтожив душу и тело демона, то была общеизвестная истина. Однако применимо к Хуа Чэну она не имела столь огромного значения. Поэтому Се Лянь с улыбкой произнёс: