На лице Фу Яо на миг мелькнуло удивление и сомнение, когда дух увидел, что юноша выпил Воду проявления сущности и ничуть не изменился. Спустя некоторое время раздался бесстрастный голос младшего небожителя:

— Всего лишь чистая вода. Вкус воды ведь всегда одинаковый. Чем эта может отличаться?

Сань Лан взял флягу, что лежала подле руки Се Ляня, и ответил:

— Разумеется, вкус разный. Вот эта намного вкуснее.

Услышав слова юноши, Се Лянь невольно улыбнулся. Его не интересовал ни результат проверки юноши, ни его личность, ни цель. Для Се Ляня подобные трения между ними не значили ничего, кроме забавы. Он считал, что на этом всё и завершилось, когда внезапно раздался звон металла — Нань Фэн положил на стол меч в ножнах.

С первого взгляда могло показаться, что он собрался кого-то убить. Се Лянь, онемев на мгновение, спросил:

— Что ты задумал?

Нань Фэн мрачным тоном ответил:

— Место, куда мы направляемся, таит множество опасностей. Братишка, прими от меня этот меч для самозащиты.

Се Лянь опустил взгляд на меч. Ножны выглядели старинными и простыми, казалось, само время отполировало узор на них. Меч определённо не являлся обыкновенным оружием. Сердце Се Ляня содрогнулось. Подняв взгляд, он отвернулся в сторону и про себя проговорил: «Вот оно что. «Красное зеркало»».

Имя этого меча звучало именно так — Хунцзин, «Красное Зеркало». Поистине, драгоценный меч. Несмотря на его неспособность сокрушать и укрощать нечисть, ни одна тварь из мира Демонов не могла избежать его магического действия. Стоило только нечеловеческому созданию вынуть меч из ножен, лезвие постепенно становилось красным, словно наполняясь кровью, а в самом лезвии отражался истинный облик того, кто держит его в руках. Будь ты хоть «свирепый», хоть «непревзойдённый» — разоблачения не избежать!

Молодые люди всегда относятся с исключительным уважением к драгоценным мечам и лучшим скакунам. Сань Лан произнёс короткое «Оу?», словно заинтересовавшись оружием, затем добавил:

— Дай взглянуть.

Одной рукой взявшись за ножны, другой за рукоять, он медленно начал вынимать меч из ножен. Нань Фэн и Фу Яо в четыре глаза неотрывно следили за его действиями. Меч показался наружу на три цуня1, сверкнул белоснежный металл лезвия. Спустя мгновение лицо Сань Лана озарилось лёгкой улыбкой, он произнёс:

— Гэгэ, не иначе твои слуги решили подшутить надо мной.

1Мера длины, около 3,33 см.

Се Лянь легко кашлянул, развернулся к нему и ответил:

— Сань Лан! Я же говорил, что они не слуги. — После чего вновь отвернулся.

Нань Фэн тем временем холодным тоном проговорил:

— Кто тут с тобой шутки шутит?

Сань Лан рассмеялся:

— Но как же я смогу защитить себя сломанным мечом?

Договорив, он убрал меч в ножны и уронил обратно на стол. Брови Нань Фэна сурово дрогнули, он резким движением схватил рукоять меча и потянул наружу. Раздался звон, и в его руках оказался острый холодный клинок… сломанного меча.

Целыми оказались лишь первые три цуня лезвия Хунцзина!

Лицо Нань Фэна слегка дёрнулось, он перевернул ножны и услышал чистый звон металла — наружу выпало остальное лезвие, вот только оно оказалось разбито на несколько блестящих острых осколков.

Хунцзин действительно распознавал любое создание мира демонов. Ещё никому не удавалось избежать его волшебных глаз. Но также ещё никому не удавалось сквозь ножны разбить меч на осколки!

Нань Фэн и Фу Яо одновременно ткнули в сторону Сань Лана пальцем и воскликнули:

— Ты…

Сань Лан лишь посмеялся, откинулся на спинку стула, закинул чёрные сапоги на стол, взял в руки осколок Хунцзина и принялся играться с ним, рассуждая:

— Не думаю, что вы специально решили отдать мне сломанный меч для защиты. Вероятно, вы неосторожно сломали его в дороге? Не волнуйтесь, мне не нужен меч, чтобы защитить себя. Мечи и всё остальное лучше вам оставить при себе.

Се Лянь совершенно не мог заставить себя посмотреть на этот меч. Стоит сказать, что чудесный меч «Красное зеркало» изначально принадлежал самому Цзюнь У и являлся частью его коллекции. Вознесшись впервые, однажды Се Лянь отправился погостить во дворец Шэньу, где и заприметил оружие. Тогда меч показался ему бесполезным, но интересным, поэтому Цзюнь У подарил Хунцзин принцу. Впоследствии, после изгнания с Небес, в какой-то момент Се Ляню пришлось очень тяжко. Не зная, как быть дальше, он приказал Фэн Синю заложить этот чудесный меч.

Именно, заложить в ломбард!

Выменянных денег двоим — слуге и господину — хватило на то, чтобы несколько раз вкусно поесть. А потом… потом снова ничего не осталось. В те времена Се Лянь заложил в ломбард слишком много вещей, поэтому начисто забыл обо всех, избежав тем самым воспоминаний, от которых сердце обливалось бы кровью. Видимо, впоследствии Фэн Синь, вознесшись на Небеса, вспомнил о мече, и, не в силах бросить столь удивительное оружие где-то в мире смертных, вновь спустился вниз и отыскал его. Хунцзин очистили, отполировали и поместили во дворце Наньяна, а впоследствии его забрал себе Нань Фэн. В общем, Се Лянь, увидев меч, ощутил неприятную боль, поэтому ему пришлось отвести взгляд. Заметив, что остальная троица вновь собралась устроить заварушку, принц покачал головой, внимательно оценил погоду снаружи и подумал: «Судя по всему, скоро поднимется песчаная буря. Если мы снова двинемся в путь, неизвестно, сможем ли добраться до следующего укрытия раньше, чем ветер настигнет нас».

Внезапно по искрящемуся золотому песку пронеслись две фигуры.

Се Лянь разом выпрямился.

Из двух человеческих фигур одна была черной, другая — белой. Походка их выглядела абсолютно неспешной, даже наоборот, можно сказать, неторопливой. Тем не менее, под ногами незнакомцев словно вздымались вихрем облака, потому перемещались они весьма быстро. Человек в чёрных одеждах выглядел высоким и стройным, человеком в белом оказалась и вовсе заклинательница с мечом за спиной и с метёлкой из конского волоса в руках. Её спутник даже не обернулся, женщина же, пролетая мимо невысокого строения, очаровательно улыбнулась. Улыбка эта оказалась такой же, как их фигуры, — исчезла, едва появившись, но по какой-то причине оставила после себя странное, удивительное чувство.

Се Лянь всё это время смотрел наружу и потому по счастливой случайности уловил представшую картину. Остальные присутствующие, скорее всего, заметили лишь удаляющиеся силуэты и тотчас забыли обо всём остальном. Нань Фэн сразу вскочил.

— Кто это был?

Се Лянь тоже поднялся на ноги.

— Не знаю. Но наверняка не простые смертные. — Помолчав немного, принц добавил: — Пока прекратите свои забавы. Я думаю, скоро ветер усилится, нужно поторапливаться. Дойдём туда, куда успеем.

Несмотря на то, что эти трое время от времени устраивали суматоху, всё же когда требовалось собраться и приступить к делу, они действовали без разговоров. Так и сейчас, отложив конфликт в сторону и подобрав осколки Хунцзина, они вышли с подворья и направились против ветра. Так минуло ещё четыре часа, но теперь преодолённое путниками расстояние существенно отличалось от того, что им удалось пройти ранее за то же время.

Песчаная буря становилась всё сильнее. Резкий ветер с песком хлестал с такой силой, что открытые участки рук и лица начинали болеть. И чем дальше, тем труднее становилось идти: над ухом свистел ветер, жёлтый песок закрывал небеса, разглядеть что-либо было очень трудно. Се Лянь, придерживая шляпу, закричал:

— Это очень странная песчаная буря!

Спустя время ему никто не ответил, и Се Лянь заподозрил, что остальные отстали. Обернувшись, принц увидел, что все трое по-прежнему идут следом, только совершенно не слышат ни единого его слова. Оказывается, песчаная буря стала столь сильной, что уносила даже звуки голоса прочь. О Нань Фэне и Фу Яо Се Лянь, разумеется, не волновался, они продвигались против сильнейшего пустынного ветра весьма уверенно, даже окруженные эманациями ярости. Сань Лан же всё время шёл в пяти шагах от них, не торопясь, но и не отставая.