Затем он отвесил Цзюнь У поясной поклон, развернулся и вышел прочь. Цзюнь У взмахнул рукой, несколько Богов Войны немедля взяли Се Ляня под стражу и увели из дворца. Когда они проходили мимо Ши Цинсюаня, Се Лянь тихо обратился к нему:

— Ваше Превосходительство, я правда очень вам благодарен. Но если вы действительно хотите мне помочь, не нужно больше заступаться за меня, я хочу лишь попросить вас о двух вещах.

Ши Цинсюань чувствовал себя ужасно неловко оттого, что призвал ветер и разжёг пламя, которое поглотило Дом Блаженства, поэтому теперь даже жалел, что принц не обратился к нему с сотней просьб.

— Прошу, говорите.

— Тот юноша, которого я привёл с собой, находится снаружи, в пристройке у дворца. Если вам не составит труда, прошу, позаботьтесь о нём.

— Сущие пустяки! Что-то ещё?

— Если Генерал Пэй впредь захочет навредить Бань Юэ, прошу вас, протяните ей руку помощи.

— Само собой разумеется. Я не позволю Пэй Мину добраться до неё. Где она сейчас?

— Я спрятал её в монастыре Водных Каштанов, в горшке с соленьями. Если у вас будет время, прошу, выньте её оттуда и овейте ветром.

— …

Попрощавшись с Повелителем Ветров, Се Лянь направился за двумя небесными чиновниками, которые привели его к дворцу Сяньлэ и весьма почтительно произнесли:

— Прошу, Ваше Высочество наследный принц.

Се Лянь кивнул в ответ:

— Простите, что затруднил вас.

Принц перешагнул порог дворца, и врата за его спиной захлопнулись. Се Лянь огляделся и без удивления обнаружил, что дворец не только снаружи, но и внутри является абсолютной копией прежнего. В прошлый раз он лишь прошёл мимо, но не стал заходить. Тогда принц и предположить не мог, что впервые ему придётся посетить дворец, находясь под арестом. Поистине недоброе предзнаменование.

От всех взлётов и падений, которые случились с ним за прошедшие несколько дней, Се Лянь ощутил ужасную душевную усталость, и потому сразу погрузился в сон.

Во сне он увидел множество вещей.

Он будто сидел в позе лотоса, предаваясь медитации, а когда открыл глаза, обнаружил себя за письменным столом. Чёрное одеяние слой за слоем, складка за складкой, расстилалось по полу, а на лице ощущалась ледяная, увесистая маска.

Опустив голову, он увидел юношу, который лежал на письменном столе, подложив руки под голову. На вид ему было четырнадцать-пятнадцать лет, на юноше красовались роскошные одеяния, он весь был полон жизненной силы и спал богатырским сном.

Принц покачал головой, подошёл к столу с другой стороны, слегка наклонился, постучал по поверхности стола костяшками пальцев и позвал:

— Ваше Высочество наследный принц.

Возможно, из-за ледяной маски на лице, даже его голос прозвучал немного холодно. Юноша наконец пробудился, поднял на него глаза и от испуга тут же подскочил и сел как положено.

— С-с-советник!!!

— Ты снова уснул. Перепишешь «Дао дэ цзин» десять раз.

Наследный принц потрясённо воскликнул:

— Не надо, Наставник! Лучше заставьте меня десять раз пробежать вокруг Запретного города!

— Двадцать раз. Начинай писать прямо сейчас. И чтобы иероглифы были ровными.

Наследный принц, кажется, немного боялся его, и потому послушно уселся за стол и начал исполнять то, что велел советник. Се Лянь же, вернувшись на своё место, продолжил медитировать.

На самом деле, каждый в императорском дворце немного его побаивался. Это был результат намеренно созданного им образа, который вызывал чувство отчуждения, угнетения и давления.

Но у этого наследного принца, возможно, в силу возраста, ощущение страха по отношению к нему никак не могло продержаться слишком долго. Переписав совсем немного, он снова позвал:

— Наставник!

Принц отложил книгу.

— Что?

— Я в совершенстве усвоил техники фехтования, которым вы обучили меня в прошлый раз. Может быть, настало время показать мне новые?

— Можно. Чему ты хочешь научиться?

— Я хочу изучить тот приём, которым вы спасли меня!

Поразмыслив, Се Лянь ответил:

— Ах, тот приём? Не выйдет.

— Но почему?

— Он не практичен. И по крайней мере для тебя совершенно не подходит.

Наследный принц спросил с непониманием:

— Но ведь он отлично работает, разве не так? Одним клинком погасить силу удара двух мечей! Вы ведь спасли меня именно этим приёмом!

Непонимание было нормальной реакцией принца.

Се Лянь произнёс:

— Ваше Высочество наследный принц, позвольте мне задать вам вопрос.

— Спрашивайте!

— Предположим, есть два человека, которых голод замучил до такой степени, что глаза налились кровью. Они решили отобрать еду друг у друга, и поэтому начали драться. Неожиданно появился третий человек, который не хочет, чтобы они дрались. Как вы считаете, помогут ли в таком случае одни лишь уговоры?

— … Наверное, не помогут. Ведь им нужна еда, так ведь?

— Верно. И поскольку первичная проблема не разрешена, никто не станет слушать высокоморальных уговоров. Поэтому, если третий человек хочет, чтобы те двое перестали драться, у него есть лишь один выход, а именно — дать им то, чего они хотят. Открыть карман, достать свои съестные припасы и отдать им.

Принц всё понял, и в то же время ничего не понял.

Се Лянь пояснил:

— Логика та же самая. Вам стоит понимать, что если меч покинул ножны, кто-нибудь непременно будет ранен. Если произошёл выброс силы, что-то непременно должно её на себя принять. Поэтому, твои слова о том, что я погасил силу удара двух мечей — в корне не верны. Я не погасил удары, лишь принял их атаку на себя. Останавливать оружие и принимать на себя удар, предназначавшийся другому — поступок весьма глупый, и применим лишь в том случае, когда действительно не существует иного выхода. И вам, будучи Его Высочеством наследным принцем, нет нужды изучать подобный приём.

Принц продолжил переписывать канонический текст. Однако через некоторое время на его лице вновь появилось задумчивое выражение.

Тогда Се Лянь спросил:

— У вас есть ещё какие-то вопросы?

Поколебавшись секунду, наследный принц ответил:

— Есть пара. Наставник, что если… у того, третьего, человека еды также не хватит, что тогда делать?

— …

Принц добавил:

— Если те двое получат еду, но потом захотят больше, и из жадности начнут драться ещё ожесточеннее, всё время требуя у него пищу, как тогда следует поступить?

— А как вы считаете?

Принц, подумав, ответил:

— Не знаю… возможно, ему с самого начала не следовало вмешиваться.

Зал сиял золотом. Всё здесь было золотым, но именно в тот миг золото окрасилось красным.

За каждым золотым столом в неестественных позах лежат люди. Меч ударом пронзает горло, ужасом наполнен смертный миг.

Его рука, сжимающая оружие, непроизвольно дрожит. Тело государя, который всё ещё излучает возвышенное величие, залито свежей кровью с ног до головы. В его покрасневших глазах застыла боль и ненависть, он держит на коленях мёртвое тело собственной жены.

Он поднимает меч и шаг за шагом подходит ближе. Государь поднимает голову, видит его и потрясённо восклицает:

— Советник? Ты…?!

Хладнокровное лезвие наносит удар.

Одновременно с этим он ощущает чьё-то присутствие и резко оборачивается. Молодой наследный принц стоит в дверном проёме, среди лежащих вповалку трупов дворцовой охраны.

Взгляд юноши пуст, будто он сомневается в реальности того, что видит перед собой, и готов поверить, что всё ещё спит. До смерти перепуганный, он делает шаг вперёд и едва не запинается о высокий порог. Советник вынимает меч из мёртвого тела, брызги свежей крови окропляют чёрное одеяние.

Принц всё-таки спотыкается, но не о порог зала, а о лежащий на полу труп. Он бросается к телу государя и наконец выдавливает из себя:

— Отец?! Матушка[1]?!

[1]В оригинале используются обращения, применимые только к царственным родителям — царственный отец и царственная мать.