При этом не принимали во внимание гигантский жизненный опыт Маслова и его непревзойдённый педагогический дар. Да, Г. Д. Качалин — замечательный, интеллигентнейший человек, умница, отменный тактик. Однако если бы ему в пару определить торпедовского наставника — пусть формально и вторым тренером — с его глубоко народной сутью, мудростью и простотой, то общее дело бы, несомненно, выиграло. (Трудились же в хоккейной сборной Союза много лет А. И. Чернышёв и А. В. Тарасов, будучи абсолютно разными по характеру, — и каких результатов удалось достичь!) И я убеждён: будь рядом Маслов, никакого загула 25 мая не случилось бы.
Как видится из сегодняшнего дня, и тогдашнюю примерку костюмов логично было организовать иначе. Почему бы, например, не отправиться в ателье организованно, со всем тренерским штабом? (Охотно соглашусь с мнением, что лет так за шесть-семь до 58-го футболистов сопровождали бы сотрудники МГБ (позднее — КГБ), — но 1958 год был переходным, а «переход» каждый понимал по-своему). Почему бы не задействовать средства массовой информации? Ведь любая, даже не спортивная газета с наслаждением напечатала бы репортаж из условной примерочной. А представьте себе телесюжет или радиопередачу! Кстати, сегодня что-нибудь из перечисленного и прошло бы: хоть в чём-то отечественный футбол продвинулся вперёд.
Словом, тот образовавшийся выходной необходимо было насытить ненавязчивым, интересным человеческим общением. И уповать на то, что игроки, мол, взрослые люди и сами должны понимать, — не стоило. Ведь тому же, допустим, Эдуарду не исполнилось и двадцати одного года. Кроме того — и здесь, по-моему, главное — они, футболисты, находились под такими физическими нагрузками, которых нам с вами, слава богу, не испытать вовеки. И желание «вырваться», или, грубее говоря, «оторваться», было природно мощным, почти неудержимым. А направить то желание в цивилизованное русло никто не догадался.
Итак, после примерки костюмов Стрельцов договорился встретиться со спартаковцами Борисом Татушиным и Михаилом Огоньковым. Они дружили, несмотря на разные клубные цвета. А с Татушиным («Татушкиным», как добродушно именовал товарища торпедовец) у центра нападения случались и совместные бенефисы на поле, когда они выступали в майках сборной. Взять хотя бы ту же Швецию 1955 года, когда Борис и Эдуард почти вдвоём разорвали крепкого европейского противника. И вообще все трое являлись олимпийскими чемпионами Мельбурна, заслуженными мастерами спорта. Это к тому, что очень скоро тех же троих постараются выставить чуть ли не животными.
Ещё один момент. Инициатива поездки за город и уж тем более выбор «культурной программы» принадлежали точно не Стрельцову. Это вовсе не означает, что он, следуя логике книги «Центральный круг», опять подчинился чужой воле вне футбольного поля. Мне думается, всё сложнее. А. П. Нилин свидетельствует: Стрельцов тогда «почувствовал странную усталость — от всего, в тот момент казалось, — и что-то вроде тоски, ничего ему не хотелось: ни выпивать, ни разговаривать ни с кем».
Не стоит забывать: брак с Аллой практически разрушен. А ведь осталась дочка Людмила. Которую он увидит, как выяснится, через пять лет. На том этапе ни о каком общении и речи быть не могло.
Что до новых отношений — Стрельцову, напомню, пока 20 лет — с ними также оказалось непросто. Да, следствие (которое начнётся так скоро, что страшно) найдёт несколько позднее девушку, студентку университета, которую Э. Г. Максимовский, как мне кажется, несколько поспешно назовёт любовницей Эдуарда. Потому что любви там не было. Или ещё не было, или, что вероятнее, и не могло быть «по определению». Встречались — это правда. И футболист привозил даму к знакомым коллегам — у того же защитника Леонида Островского в гостях побывали, например. Но и девушка познакомила нападающего с однокурсниками. Те оказались подкованными комсомольцами, внимательно изучившими творение С. Д. Нариньяни. Поэтому дружеская встреча превратилась в очередную неформальную проработку непутёвого форварда. Форвард, будучи, по важному добавлению А. П. Нилина, трезвым, в целом согласился с нелицеприятной критикой. Более того, к той студентке по окончании игры с «Гвардией» вечером 24 мая собрался в гости. Или так — погулять. Однако бдительная дама напомнила про поздний час.
Как и остальные исследователи творчества великого мастера, я пытаюсь найти причины, по которым Эдуард мог бы не попасть в пресловутый посёлок Правда 25 мая 1958 года. Тут все едины: к катастрофе привела цепь случайностей.
Та же девушка отказалась встретиться накануне. Затем, после примерки, он уже собирался домой, на Автозаводскую, потому что товарищи опаздывали, — как вдруг периферийным зрением (сам, подчеркну) заметил С. С. Сальникова, шествовавшего мимо и не заметившего соратника по сборной. Окликнул, поздоровались. Сергей Сергеевич предложил выпить по стакану сухого, так как жарко, а стояли всё равно у фирменного магазина «Российские вина», где свободно подавали в разлив. Эдуард Сальникова очень уважал, поэтому согласился; они немного постояли, перекинулись парой слов.
Теперь уж точно нужно было на Автозаводскую.
(Опять же каких-то десять с небольшим лет назад, в 2005 году, тренер В. Г. Газзаев почти насильно привёл свой ЦСКА дня за два до финального поединка на Кубок УЕФА со «Спортингом» в ресторан и заставил (!) во время ужина выпить по бокалу сухого красного вина. «Игроки тренировались с невероятной самоотдачей», — свидетельствовал наставник образца XXI века. И думал тренер лишь об одном: «Как бы успокоить ребят». Победили армейцы, естественно, не только по этой причине — однако оцените разницу мироощущения футболистов, между которыми пол века).
То есть завершив светскую беседу с Сергеем Сергеевичем, Стрельцов должен был отправиться восвояси. В принципе, он и двинулся было по наиболее верному направлению. Как вдруг подоспел с извинениями опоздавший Михаил Огоньков. И Эдуард уселся, попрощавшись — на года! — с Сальниковым, в огоньковский «москвич». После чего они подъехали к почти такому же автомобилю Бориса Татушина.
Дальше, прямо сказать, начинается трудноконтролируемый для приглашённого процесс. Отказываться-то Стрельцову надо было раньше — у ателье. Ибо затем в действие вступают новые и новые лица, доселе центрфорварду неизвестные. Конечно, и на любимой Автозаводской улице редко кто не лез обниматься, — однако там существовало одно преимущество: дом собственный близко. В конце концов, можно было пообещать всё одно неосуществимую завтрашнюю встречу. Сам же — идём на крайний вариант — взял и нырнул по адресу, где мама точно встретит.
Сев же в престижную по тем временам легковушку, центрфорвард утерял главную особенность незабываемого своего дарования: непредсказуемость. А потребовать отмены предварительных договорённостей помешала природная дворовая порядочность: не обижать же ребят. Кроме того, безусловно, приятно, когда ты среди друзей, и тебя везут, и думать не надо.
...Дальше пойдут материалы следственного дела. Да, отвратительно проведённого и, скорее всего, несправедливого, — однако нам придётся опираться на показания, а не на версии, сплетни и слухи. «Секретное» уголовное дело Стрельцова давно напечатано в книге Э. Г. Максимовского «Кто заказал Эдуарда Стрельцова?» (в отличие от, видимо, вправду уничтоженных материалов, связанных с годами колонии). И А. В. Сухомлинов (оставим претензии авторов друг к другу) с делом знакомился. Это к тому, что «убийственный» аргумент: «А дело-то в руках держали?» — на этот раз не проходит. Дело — в его, заметим, тогдашнем, чуть не двадцатилетней давности виде — держали в руках именно эти двое авторов, которые, как профессиональные юристы, и постарались подвести нас к истине. Нам остаётся лишь верить.
Посему начнём с показаний Э. Стрельцова:
«Здесь (на месте встречи у магазина «Российские вина». — В. Г.) мы договорились поехать погулять, здесь же был Караханов (о котором ниже. — В. Г.). Он сказал, что можно поехать к нему на дачу, где можно будет искупаться, мы согласились».
