Стараюсь не обращать внимания на его слова. Пусть думает, что хочет! Я стерплю все! Главное не забывать зачем я это делаю, унижаюсь перед ним и исполняю грязные желания.

Втягиваю в рот бархатистую головку. Она занимает там почти все пространство. Не знаю, как получится взять больше. Такая махина во мне не поместится. Разорвет.

Вот только в одном Ризван оказывается прав. Кажется, мне нравится. Как же приятно, оказывается, прикасаться к нему.

Мои действия отдаются порочными волнами в груди. И совсем скоро она начинает гореть от возбуждения.

Под плотью, оплетенной бугристыми венами, чувствуется сталь. Твердая. Горячая. Мощь настоящая.

От отвращения к себе немного мутит, но желание перекрывает все.

Мои движения медленные и неумелые. Я лишь слегка втягиваю дубину Ризвана в себя, ласкаю языком, а потом выпускаю. Но не до конца, а лишь чтобы бережно втянуть снова.

В голове не укладывается, как этот гигантский орган может сочетать в себе каменную жесткость и нежность одновременно.

Сознание, кажется, совсем растекается. Я уже перестаю думать и вся горю. Везде. Меня точно бросили в растопленную печь.

Бандит гладит мою голову, но не давит. А потом, очень неожиданно, хватает за волосы и оттягивает мою голову назад.

Я смотрю ему прямо в глаза, где все заволокло черным. Мрак. Бездна. Это и есть та пропасть, в которую я вот-вот рухну.

— Поиграли и хватит, — хрипловатый голос выдает неподдельное возбуждение. — Теперь сосать будешь по-настоящему. Как я люблю.

Настя

Страх будоражит кровь. Я начинаю сильно волноваться, но, вместе с тем, моя киска порочно сжимается.

Я снова перестаю дышать. Смотрю на здоровенного мужика снизу вверх, и голова начинает кружиться.

Какой же он… Меня притягивает к этому монстру. Что-то вынуждает покоряться, возбуждаться, бояться и желать продолжения рядом с ним.

— Давай, открывай свой послушный аппетитный ротик. Я научу его обращаться с моим членом, — Ризван все еще крепко держит меня за голову.

Сама не понимаю, почему так происходит, но после его слов мой рот оказывается открытым. Я даже не успеваю обдумать услышанный приказ, как уже исполняю его.

Большущая ладонь Алаева ложится мне на щеку и занимает, наверное, не менее половины лица. Он гладит меня пару раз, а затем произносит:

— Хорошая сучка. Может быть ты даже кончишь сегодня.

Я закрываю глаза. Мне не хочется видеть и слышать то, что происходит вокруг. Мне, в принципе, не хочется быть здесь. Вот только моя киска, что отчаянно сжимается и течет, мечтает повторить то, что Ризван сделал с ней утром.

— Открой глаза, Настя. Я хочу, чтобы ты смотрела.

Ризван берет свой член в руку и проводит по моим раскрытым губам.

А потом…

Потом резко, без предупреждения, вводит разгоряченную желанием плоть мне в рот.

При первом толчке он входит не очень глубоко, но ощущение, будто уже побывал в горле. Небольшое движение назад — и возбужденный орган снова оказывается у меня во рту.

Мужчина держит меня за волосы одной рукой. Легко управляет ей, словно я марионетка. Игрушка, созданная для удовлетворения его животных, диких потребностей.

Теперь я точно заполнена им до предела. Дыхание становится трудным, а напряжение в скулах болезненным.

Вот только я ошибаюсь. Самое страшное только начинается.

— Шире рот, — приказывает Ризван, и это распоряжение звучит ужасающе. — Глубже хочу трахать. В горло, — голос бандита подрагивает от нетерпения.

А сейчас что? Разве еще нет?

Мне кажется, я его большой член везде чувствую. Будто он не до горла, а до самого желудка уже достал.

Но я все равно стараюсь выполнить то, что он просит, ведь это облегчит происходящее, прежде всего, для меня самой.

Бандит толкается в меня снова и снова. Иногда входит слишком глубоко, так, что не получается даже вдохнуть. В этот момент меня охватывает паника, но Ризван каждых раз дает мне возможность на глубокий вдох прежде, чем снова перекрыть кислород.

Со временем мне становится намного легче. По сути, я просто раскрываю рот, а громила делает все сам, полностью руководит мной.

Алаев рычит и постанывает. Мне нравится слышать его хриплые стоны.

Мужчина явно наслаждаться процессом, и это приносит мне облегчение: значит, нравится, значит, у меня получилось.

Когда после очередного толчка монстр оставляет мой рот в покое, порадоваться я не успеваю.

— Дай мне язык, — приказывает бандит, пока водит рукой по члену в быстром темпе.

Я выполняю, совершенно не представляя, что меня ждет.

Вздрагиваю и зажмуриваюсь, когда первая теплая порция густой жидкости выстреливает мне на язык. Потом еще. И снова.

Ризван уже перестает контролировать себя и попадает мне на щеки, нос, иногда капли спермы падают на обнаженную грудь.

Или он это специально?

Когда я открываю глаза, довольный мужчина все еще стоит рядом со мной, разглядывая с нескрываемым наслаждением.

Вот же гад.

— Заглатываешь так себе, — хмыкает. — Еще учиться и учиться. Но времени у нас еще много. Растрахаю.

— Много? — это первое, что я произношу за всю нашу встречу.

Стараюсь не поддаваться излишнему волнению. Всему должно быть объяснение. Но сердце все равно сжимается от услышанного.

— Авдееву нужно не меньше двух недель, чтобы организовать новые поставки и найти деньги. Тебе хватит, чтобы научиться болт горлом брать.

Звучит мерзко. Но, по крайней мере, Ризван не выбрасывает меня. Значит, я сумела отвести беду от Юли.

От этого становится немного легче. Хотя, конечно, этим чувствам никак не перебить все то, что накопилось во мне за два тяжелых дня.

Мужчина отходит в сторону, начинает сбрасывать с себя остатки одежды.

Мне ничего не говорит, поэтому я продолжаю оставаться на том же месте в той же позе. Сделать вдруг что-то не так боюсь.

Теперь понимаю, что все было сделано специально. Верзила окропил меня не просто так. Пометил. Присвоил. Обозначил свою власть надо мной. Определил принадлежность.

Какого это, понимать свое истинное положение, но все еще хотеть грязной ласки от чудовища? Я отвечу, что нет ничего хуже.

Ризван

Я ждал этого момента весь день. Как сопляк, которому впервые обещала дать подружка.

Яйца ломили, и от стояка не получалось избавиться.

За те часы, что провел в отъезде, только и делал, что трахал девчонку в своей голове. В самых разнузданных позах. А она текла и стонала подо мной, как настоящая похотливая сука. Моя сука.

Хочется долбить Настю не останавливаясь. Жестко трахать. Как я люблю. Но во мне странные чувства просыпаются. Не хочется с ней, как с мясом. Понимаю, что для первого раза надо пожалеть. Сдержаться.

Джентльмен, блядь! В свои тридцать пять дорос до того, что подстилку пожалеть хочется.

Сука! Сам себя бешу.

Нет бы найти хорошую блядь, а лучше парочку, отвести душу, и забить на скромницу, что ждет меня дома, а я только про ее тугую киску и думаю. Как одержимый. Как животное, которое только инстинктами живет. Похотью грязной.

Настя садится на колени — и разум в желе. К херам расплавляется, как свечной воск. Крутит не по-детски. Всего выворачивает. Драть ее хочется. Всю ночь напролет. Грязно и жестко.

Вот только я обещал себе держаться. Дать ей ебучее время привыкнуть ко мне. Захотеть мой член так же дико.

А она уже хочет.

Еще у бассейна ее аккуратная киска была такой мокрой, что мне чуть вентиль не сорвало.

Боялась. Стеснялась. А пальцы мои выпрашивала, подаваясь вперед. Хотела, чтобы ее жаждущую плоть до пика довел. До взрыва.

Сам думал кончу, пока молоденькая девственница содрогалась на моих пальцах в конвульсиях экстаза. Хорошо, звонок отвлек. Дела в городе появились. Срочные.