Губы снова предательски сжимаются, и я начинаю плакать.

— Прекращай это дело! Ризван соплей не любит.

— Я не специально, — всхлипываю.

— Тебе что сказано было делать?

Опускаю голову.

— Сегодня на улицу больше не выходи. В комнате хозяина жди, как он сказал. И не зли его, Настя. Не зли.

Настя

Анвар уходит, и я остаюсь одна в комнате, как заключенная.

Хотя, я и есть заключенная.

Меня держат в страхе, в чужом доме, откуда нет выхода. Теперь еще и на улице запретили появляться.

Надежда бьется в груди отчаявшейся птицей. Безысходность пульсирует в каждой клеточке моего тела. Она буквально причиняет боль.

О своей семье я уже не думаю. Папа не успеет спасти меня до того, как все случится, как Ризван сделает со мной то, что хотел.

Предательские слезы я смахиваю сразу же. Мне хочется быть сильной, не сдаваться. Выстоять перед трудностями, не потеряв себя.

Через некоторое время меня приглашают на обед, потом на ужин. Весь остальной день я провожу одна в комнате. Желание выходить даже в коридор отбилось напрочь.

Я жду вечера с опаской. Чем темнее становится за окном, тем сильнее меня колотит. Пытаюсь уснуть, но это оказывается нереальным. Как только закрываю глаза, передо мной встает позорная сцена у бассейна.

Вечером, когда густая тьма опускается на территорию особняка, за мной приходит Соня.

— Тебя велели проводить в комнату хозяина, — сообщает мне она.

Ее слова проходят по мне острыми ножами. Хочу скорчиться от боли, но понимаю, что выбора у меня нет, поэтому послушно ступаю за горничной.

— Ты знала, что в бане будет много… — запинаюсь. — Много мужчин?

— Конечно, — хмыкает девушка. — Здесь кругом одни мужики, если ты не заметила.

— И все равно отправила меня туда?

— Ты предложила помощь, я дала тебе поручение, какие вообще ко мне претензии?! — недовольно заявляет Соня.

Закусываю губу. Наверное, я, вправду, зря начала эту тему. Просто заговор на каждом углу мерещится.

— Вот, пришли, — девушка открывает дверь в спальню хозяина. — Приятного вечера, — хмыкает.

Я пропускаю усмешку мимо ушей. Пусть все думают, что захотят. Неприятно, но я переживу. Не стану обращать внимания. У меня есть проблемы и поважнее.

Ризван сказал, что я должна ждать его голой. Вот только у меня рука не поднимается скинуть халат.

Я еще никогда не обнажалась ни перед одним мужчиной, и мне совсем не хочется делать это так.

Решаю подождать еще немного.

Чуть-чуть.

С глупой надежной на то, что бандит передумает.

— Я сказал ждать меня голой, Настя, — низкий тихий голос забирается под кожу, и я замираю, рвано вдохнув. — Хорошей шлюхе дважды повторять не надо.

Руки налились свинцом. Не получается поднять, чтобы хотя бы развязать пояс. Я просто застываю, точно статуя, холодное ледяное изваяние.

— Тебе повезло, что мой член хочет тебя, несмотря ни на что. Иначе бы давно разрабатывала горло в другом месте.

От этих слов я будто оживаю. Алаев еще сегодня утром четко дал понять, чего хочет от меня. Послушная. Доступна. Страстная.

Усилием воли заставляю себя сбросить халат.

Он царапает кожу, пока ползет по спине и плечам. Я чувствую, как оголяется в угоду бандита каждый сантиметр моего тела.

От неловкости вспыхивают щеки. Хочется провалиться сквозь землю. Исчезнуть. Раствориться в воздухе. Но как я не стараюсь вообразить это — картинка не меняется.

Монстр, что стоит передо мной плотоядно скалится. Он не любуется мной, как можно было бы наивно подумать, а оценивает. Будто решает, сколько бабок готов отвалить за этот лот на аукционе.

Я даже на расстоянии вижу, как резвится похоть в его глазах, предвкушая предстоящее веселье. Как в горящем взгляде пляшут неуемные черти.

Ризван начинает медленно двигаться в мою сторону. Высокий, красивый, с широким размахом плеч, он внушает ужас. Надвигается на меня скалой. Мощной. Сильной. Готовой раздавить, если потребуется.

Чем ближе он подходит, тем сильнее начинает пульсировать внизу. Между бедер разгорается настоящий пожар.

Мужчина останавливается совсем рядом, лишая меня остатков кислорода. Тело начинает гореть от его близости, от жара, что исходит от безупречного тела грозного мужчины.

Опасность сжимает мне горло.

Я в тисках. В невидимом капкане, что только плотнее сжимается вокруг меня.

Остатки кислорода покидают тело, когда Ризван совершает глубокий вдох. Мужчина находится так близко, что я отчетливо ощущаю колебания воздуха, в момент, когда он вдыхает аромат моего тела.

Мамочка родная! Ноги подкашиваются, и я чудом остаюсь на месте.

— Тебе понравится, — низкий голос вызывает мурашки. — Ведь ты уже мокрая. Готовая для меня. Я каких только сук на члене не вертел, но такого не видел. Стоишь, дрожишь вся. А тебя все равно выдрать хочется. Аж, яйца ноют.

Настя

— Вставай на колени, — холодный приказ отдается в груди ударом хлыста, но я не могу не подчиниться.

Ноги отказываются слушаться, но я все равно стараюсь исполнить распоряжение.

Кажется, рядом с этим мужчиной я лишаюсь собственной воли. Больше ни о чем не могу думать.

Мир кругом перестает существовать. Есть только здоровенная мужская фигура, что заставляет трепетать от страха и еще каких-то чувств, которые смерчем проносятся внутри.

Хищная аура Ризвана держит меня в своих цепких лапах. Тело дрожит от предвкушения и немой истерики одновременно.

Алаев тянется к пуговице на джинсах, затем тянет вниз молнию, а я лишь нервно сглатываю.

Не могу поверить, что это происходит со мной!

В ушах появляется неприятный шум.

Я буквально прирастаю к месту, пока мужчина освобождает себя от штанов и боксеров. Примерзаю намертво. Если попросит подняться — не смогу.

Его огромный член выпрыгивает из штанов прямо напротив моего носа.

Сказать, что его размеры не укладываются в моей голове — не сказать ничего!

Конечно, мне не с чем сравнить. Я вообще не интересовалась ничем подобным, хотя знаю, что некоторые мои подруги время от времени смотрели порно.

Меня же эта тема никогда не привлекала, и сейчас, я являюсь абсолютно неопытной, перепуганной и смущенной девственницей, что впервые увидела вживую мужское достоинство.

Неужели, он настоящий?

Налитый кровью член мерно покачивается перед моим раскрасневшимся от стыда лицом.

Он выглядит пугающим.

Мясистая головка, кажется, раздувается еще больше, пока бандит упивается моей реакцией.

Осознание неизбежного и близость опасного мужчины дурманят. Я будто в транс впадаю. И он вытягивает из меня остатки сознания, оставляя абсолютно беспомощной на краю огромной пропасти.

Ризван осторожно, даже нежно проводит пальцем по моим слегка приоткрытым губам.

От этого порочного прикосновения пульсация между ног усиливается. Ее становится невозможно терпеть.

— Открой рот, — очередное распоряжение пускает по телу токи.

Я сглатываю, и с ужасом понимаю, что у меня во рту скопилось слишком много слюны. Будто мне самой хочется попробовать. Будто я желаю прикоснуться губами к этому пугающему гиганту.

— Давай, Настя… Не разочаровывай меня. Я так завелся, что уже не остановлюсь. Возьму свое. По-хорошему или по-плохому. И по-плохому тебе вряд ли понравится.

Глубоко вдыхаю, и открываю рот. Понимаю, что это неизбежно.

Путей отступления нет. Спасения нет. Заступников тоже.

Осторожно, с опаской, подаюсь вперед. Аккуратно касаюсь губами разгоряченной плоти. Низ живота тут же скручивает болезненный спазмом, отчего я невольно издаю тихий стон.

— Ммм… — слышу Ризвана откуда-то сверху. — А сучке нравится член хозяина.