Вместо недели, мне удалось отдохнуть всего лишь одни сутки. И мы приступили к планированию моста на западный берег. Оркус по началу был резко против, но после моих аргументов, что без групп опытных охотников нам не справиться, сдался. Мост планировалось сделать в виде длинной выдвигающейся пластины, типа телетрапа. Ширина реки между островом и западным берегом в самом узком месте составляла 25 метров, пластину пришлось делать из укреплённой смеси глины и песка длиной 40 метров, шириной в метр и толщиной в 5 сантиметров, рассматривали вариант моста из брёвен, но по итогу мост из брёвен выходил тяжелее, но и пластину чтобы достичь максимальной прочности, пришлось крепить почти месяц. В это время Оркус командовал постройкой пирса, так как этот берег острова был пологий. На краю пирса установили несколько вращающихся бревен, в качестве роликов, с метровым углублением по середине. Под один конец пластины приспособили четыре широких колеса, на которых вперёд-назад будет перемещаться пластина, на этом же конце закрепили раствором тяжёлые камни, в качестве противовеса, чтобы при выдвижении пластины с людьми, она не перевалилась в реку. Возле колёс установили поручни, держась за которые шесть человек будут выдвигать и задвигать мост.

Первым естествоиспытателем, был тот самый зам Рика, с Дошираком вместо бороды, оказалось, что он маг сенсор поиска, причём один из лучших. На то чтобы посмотреть, как мы будим выдвигать мост, собралось всё поселение, но им показали черту, за которую преступать ни в коем случае нельзя, а вот непосредственно возле моста собрались все воины при оружии, и группы охотников, на всякий случай. Зам Рика, которого звали Щуп, взобрался на пластину, держа копьё наготове, мы его конечно обвязали веревкой, другой конец которой закрепили на берегу, мало ли что случится. И Оркус скомандовал шести воинам, потихоньку выдвигать мост.

Мост выдвинули уже на половину реки, когда Щуп поднял руку с сжатым кулаком, выдвижение моста остановилось, все затаили дыхание, но через минуту Щуп махнул рукой, что означает продолжение движения. До берега оставалось метров пять, когда Щуп снова вскинул кулак, а потом жестами подозвал к себе лучника из своей группы, его быстро обвязали верёвкой, и он направился к Щупу. Они немного постояли, о чём-то шёпотом переговариваясь, потом Щуп указал направление, и лучник наложив стрелу на лук, оттянул тетиву и выстрелил куда-то в кусты западного берега. В кустах что-то противно взвизгнуло и сразу же затихло. Щуп постоял с минуту, потом махнул рукой, мост наконец-то добрался до противоположного берега, под собственным весом и весом двух немаленьких мужчин, он прогнулся на метр, и прочертил полосу по западному берегу. Лучник закинув лук за спину, отвязал от себя верёвку, и поспешил в те кусты, куда стрелял. А через несколько секунд, тащил оттуда какую-то черную тушу. Только он положил её на мост, как встрепенулся Щуп, начал махать, чтобы тащили обратно, а потом закричал: "Ходу! Ходу! Ходу, мать вашу!". Мужики не сплоховали, и тяжеленный мост начал быстро втягиваться на остров. Между мостом и берегом было уже больше пяти метров, когда из кустов выпрыгнула огромная чёрная туша, и полетела прямо на мост, но мост продолжал движение и тварь совсем немного не достала до него своей лапищей, тварь плюхнулась в воду, и её начало уносить течение, но барахтаясь в воде, ей как-то удалось выкарабкаться на берег, и она обиженно порыкивая, скрылась в зарослях.

— Охереть, — сказал поражённый Оркус.

— Угу, — согласился с ним я, — а что это за тварь то была?

— Жрач, но я полностью не уверен, я и не знал, что такие бывают, — задумчиво проговорил Оркус.

— Да ну его нахер, этот западный берег, — начал заводиться Оркус, — и без него обойдёмся. Лео, а если бы он достал до моста, если бы он по нему перебрался на остров, чтобы мы делали, как бы его останавливали? — уже кричал Оркус.

— Есть способы, да и ребята были наготове, — спокойно сказал, подошедший Щуп, — вот принимайте, так сказать, первая добыча, — и они вместе с лучником бросили нам под ноги какую-то тварь.

— А это кто? — присел я возле неё на корточки.

— Это стригой или матёрый стриг, следующая стадия развития обычного стрига, везде его называют по разному, засел в кустах и нас дожидался, хорошо, что мне в заранее удалось его обнаружить. Стригои, в отличии от обычных стригов, могут не только вводить в ступор, но и приказать сделать какое-нибудь несложное действие, например, шагнуть со стены, ну или с моста, — пояснил мне Щуп.

Тварь действительно была похожа на ту, которую я прикончил, как только попал в этот мир, но эта выглядела, как более продвинутая версия, у неё были заостренные уши, челюсти были менее выдвинуты, и в общем эта тварь была сложена органичней. Тварь всхрапнула, а я от неожиданности отскочил, и не удержавшись плюхнулся на пятую точку:

— Бля! Она что, живая? — вытаращил я глаза на Щупа.

— Ну да, стрела сонным зельем была смазана, — непонимающе посмотрел на меня Щуп.

— А, ну ясно тогда, — стараясь сделать вид, что ничего не произошло, сказал я.

— Господин! Господин! Да пропустите меня, идиоты, — к нам прорывалась какая-то девица, но её не пропускали подчинённые Оркуса.

— Оркус, да скажи им чтоб пропустили, интересно же, что ей надо, — попросил я.

Оркус махнул рукой, и ребята пропустили девушку. Было ей лет 17–18, брюнетка, симпатичное лицо, курносый нос, заостренные к верху уши, карие глаза с вертикальным зрачком, а когда она говорила, были заметны верхние клыки, которые были в два раза больше остальных зубов. Я хотел было пошутить, на тему, вот так должны выглядеть вампиры, но ребята тут серьёзные, сначала убьют, а потом будут разбираться. Девушка подбежала к нам, и бухнулась передо мной на колени:

— Господин, молю, сделайте меня магом, всю жизнь буду вам обязана, буду самой верной вашей слугой! Пожалуйста, сделаю для вас всё, что бы вы не пожелали, умоляю, господин! — зачастила она, пытаясь схватить меня за руку, которую я от неё убирал.

— Оркус, а что ей надо то? — спросил я, не понимая, что происходит.

— Ха, — ухмыльнулся Оркус, — хочет пройти инициацию стригоем.

— А зачем? — всё также не понимал я.

— Если пройти инициацию поглотив стригоя, а после приживить его элит, есть небольшой шанс приобрести магические способности. А чтобы стать сильным воином, нужно тоже самое проделать с матёрым жрачом. Но и шанс переродиться намного больше, по сравнению с инициацией обычной тварью. Только вот, несмотря на низкие шансы благополучного исхода, элит с матёрой твари стоит очень дорого, даже без росы самой твари. Например, элит с этого стригоя будет стоить больше десяти золотых. Да тут даже дело не в цене, дело в том, что их сейчас не найдешь даже в столице, гон был давно, всех матёрых перебили за это время. А если этого правильно упаковать, связать конечности, завязать глаза, засунуть в деревянный ящик, и всю дорогу поить сонным зельем, то в графстве купят живого за 30 золотых, ну а в столице за все 50, — объяснил мне Оркус.

— Ого, а что так дорого то? — удивился я.

— Покупают в основном аристократы, для проведения инициации своим детям и родичам, или доверенным слугам. Чем больше у рода магов, тем сильнее и богаче род. А эта наглая девица хочет, чтобы на неё потратили такую драгоценность. Да мы, если даже в графство отвезём стригоя на продажу, столько всего сможем купить для нашего поселения на эти деньги, а ей так за здорово живёшь, вынь да положь, — и уже обращаясь к девушке, — а чего ты сразу казну не попросила, — начал разъяряться Оркус.

— Ясно, — сказал я задумчиво.

С одной стороны неплохие деньги, с другой продать стригоя какому-нибудь аристократу, чтобы он усилился, а мы так и оставались слабаками, у нас два мага и оба ремесленники. А девушка молча стояла на коленях, умоляющи глядя мне в глаза. "Так, а что мне говорит моя интуиция?" — подумал я, прислушиваясь к себе.