— Мама согласилась? — я была в шоке, чтобы вот так мама согласилась продать квартиру и переехать в другой район, нет это точно бред, я наверно сплю. — Но кто купит нашу раздолбанную квартиру?

— Уже купили, — буднично продолжил Миша, — твоя мама одобрила вариант который я выбрал и скоро вы туда въедете.

— Миш, а кто покупатель то? В таком районе, купить такую убитую квартиру?

— Включила детектива? — Миша подошел ко мне и обнял, целуя в макушку. — Секрета нет, квартиру купил твой дядя Гена.

Я отпрянула огромными глазами смотря на Мишу, он лишь мягко улыбнулся.

— Понимаю, в это трудно поверить, но после того как мои юристы нашли у него огромную задолженность по вашему содержанию, а так же вскрылся тот факт, что он все десять лет присваивал себе ваши пособия. Ему ничего не осталось. Либо тюрьма, либо покупай квартиру по максимально завышенной цене.

— Миш, подожди, нам не положены были пособия, мы подавали на них многократно?

— Положены, и вы их получали, а твой дядя забирал их себе, — жестко сказал Миша, но его взгляд тут же смягчился, когда я поцеловала его.

— Не могу в это поверить, Миша ты добрый волшебник, — Миша бархатисто рассмеялся мне в губы, плавно увлекая в поцелуй.

Его поцелуи! Боже они сводили с ума каждый раз. Незаметно для себя я стала раскрываться. Перестала бояться. И даже стала брать инициативу в свои руки.

— О чем задумалась, подружка? — голос Николая выдернул меня из воспоминаний, и я покраснела. — Не отвечай, итак, знаю. О Мише думала сейчас. Вы так хорошо смотритесь вместе.

— Спасибо, как ты думаешь у нас может быть будущее? — задала я глупый вопрос.

— У него почаще об этом спрашивай, и его точно не будет, — Коля поиграл бровями, а я рассмеялась.

Намек был понят, меньше глупых вопросов.

— А у него было много женщин? — осторожно спросила я.

— Я тебе так надоел и ты хочешь моей скорой смерти? — серьезно спросил он.

— Не-ет, ты что такое говоришь, мне просто любопытно, — я закусила губу. — Извини.

— Извиняю, я вот тебе сейчас расскажу и что в любой момент ты ему этим тыкнешь, и на кого ниточка выведет, правильно на меня! А я дорожу своей работой!

Отчитал меня Николай, а я, нахохлившись, ехала так всю дорогу. Не стала бы я его выдавать. Хотя мне эта информация была особо ни к чему. Я была счастлива и узнавать о предыдущих отношениях, значит не доверять, а я верила ему всем сердцем!

Переезд в принципе оказался очень утомительным занятием. Сегодня была перевезена последняя коробка с посудой. Я закрыла дверь и уехала навсегда из этого района.

Вот только я не просто закрыла дверь в старую квартиру, я закрыла дверь в старую жизнь. Теперь у нас все будет хорошо. Как я и мечтала болото отпустило нас.

Благодаря Мише. Моему принцу.

Как же я любила! Читая любовные романы даже предположить не могла, что так можно любить другого человека!

Правда меня все же укололо, что я должна буду уехать жить с мамой, но когда мозг немного включился я посмотрела на ситуацию под другим углом. Не могла я с ним жить вот так. Тем более, Миша организовал охрану дома, незаметную, дабы никого не пугать, и ненавязчивое наблюдение за мной и мамой, на случай возвращения бандитов.

Так что объективных причин жить с ним просто не было. И как бы мне этого не хотелось я восприняла новость спокойно и с благодарностью.

И возможно я вернусь сюда, но уже в другом статусе.

Сегодня я ночевала у Миши последний раз. Михаил приехал поздно, как и всегда.

— Привет, — я помогла ему снять пиджак. — Я приготовила ужин.

— Здравствуй, — он ласково притянул меня за талию, обнимая, — ужин это прекрасно! Спасибо тебе.

За ужином мы всегда обсуждали все подряд, но сегодня Миша был крайне задумчив.

— Что-то случилось? Ты сегодня сам не свой.

— Это все та информация. Чем глубже я копаю, тем больше узнаю, что мотив шпионить был у каждого акционера. Все они так и жаждут развала Эталона, — Миша с яростью сжал салфетку в руке.

Я потерялась в словах. Настолько сложно было подобрать что-то ободряющее.

— Тебе наверно очень тяжело? — тихо начала я. — Эталон для тебя как ребенок. Тяжело осознать, что кто-то хочет все разрушить.

Боже! Что я несла?! Размышления глупой школьницы!

Но внезапно это именно то, что было нужно.

— Нет, он мне не ребенок. Эталон дело отца, его главная в жизни любовь. Мне он достался постфактум, как наследие отца. Обуза! И я как прилежный сын, коим никогда не был при его жизни, взялся за его управление. Понимаешь, я не дорожу им, и никогда его интересы не поставлю впереди своих и уж тем более не пожертвую своей жизнью ради фирмы, но и отказаться не могу. Словно я предам память отца.

Мягко улыбнувшись я коснулась его руки:

— Ты найдешь решение, я в тебя верю! Та-а-к значит ты был хулиганом? — решила перевести тему я легко хлопнула по его руке, Миша сдержал смешок.

— Страшным хулиганом, таким и остался в душе! Мое детство было прекрасным. Единственный внук двух влиятельных семей. Я был что-то среднее между богом и царем, — Михаил расслабленно рассмеялся. Наконец то напряжение исходящее от него стало сходить на нет.

— Вот это да, а по тебе и не скажешь сейчас! Ты весь такой правильный!

Как же мне нравилось его слушать. С толикой юмора, он рассказывал о своем детстве. Как дразнил гувернера, учителей. Хулиганил. Получал нагоняи от отца, а мать его неизменно жалела. Как отправил в плавание по ближайшей реке его коллекционный парусники и как мама тайком приносила ему шоколадные конфеты "Маска", когда отец наказал его. Все эти воспоминания рассказанные Мишей, словно укрывали теплым пледом. Милые. Добрые. Трогательные. Маленький мир детства ребенка выросшего в абсолютной любви родителей.

— А ты? Каким было твое детство? — вопрос застал меня врасплох.

Улыбка сползла с моих губ, я опустила глаза, делая вид, что меня очень заинтересовала салфетка. Что я могла ему рассказать? Кашлянув я начала:

— Мое детство до 10 лет было таким же беззаботным, как и у тебя. Папа работал, пусть денег не хватало на все, но он любил нас, а мы его. Конфеты мне покупали раз в месяц с зарплаты, и это были самые вкусные конфеты на свете, а еще в этот день всегда жарили сосиски. Эдакий деликатес. — я улыбнулась сама себе, вспоминать свое детство оказалось не так страшно и болезненно, до определенного момента. — А потом, когда ушел папа, нам было очень тяжело. Мама бесконечно ходила по судам, чтобы доказать факт отсутствия мужчины в семье. А я собирала бутылки и относила на пункт приема стеклотары. Копейки, чтобы купить хлеб. Но я была ребенком и меня не могли посадить. Так и жили.

— Прости, тебе до сих пор больно! — я не заметила как Миша подошел ко мне обнимая.

— Перестань, ни одна печаль не может длиться вечно, мне следовало уже оставить обиду на отца в прошлом, но я все еще цепляюсь за нее. Проще жить в этом всем если есть кого обвинить. Прошло уже 11 лет, а я все еще задаюсь вопросом, что было бы, если отец не ушел? И у меня нет ответа. Просто пустота.

— Я понимаю. Когда погибла моя семья я задавался множеством вопросов, и этим тоже. Мне не помог ни один психолог Москвы, но правда, помогла одна маленькая девочка.

— Да? И кто она?

— Ты! Рядом с тобой эта боль уходит, не давит меня наковальней на грудь. Мне снова хочется улыбаться. Но уйти она не может совсем, видимо слишком мало времени прошло.

Я ошарашенно посмотрела на Мишу, это было очень приятно слышать.

Оставался один момент. Те таблетки в шкафчике. Узнала, что это сильнейший антидепрессант. Я хотела вытащить из Миши эту боль натужу, чтобы он рассказал мне все.

— Миша, расскажи мне как это произошло?

Первые несколько минут смотря в нахмуренное лицо Миши меня потряхивало изнутри. Он вдруг отошел от меня и подойдя к кухонному гарнитуру достал оттуда коньяк. Молча вернулся за стол и налил в бокал. Я не видела ни разу, чтобы он пил, но понимала эти воспоминания настолько болезненные, что вот так говорить невозможно.