Квартиры в стандартных хрущевках выдавались сотрудникам завода. Мама часто говорила, что отец был передовиком. Квартиру они получили когда, зарегистрировали свои отношения.

Завод проработал в новых реалиях достаточно долго, вплоть до 2011 года. День когда был остановлен конвейер Вероника помнила как вчера. Этот день, когда отец остался без работы, разделил их жизнь на "до" и "после". Как и жизнь многих людей.

Кто-то приспособился, нашел другую работу, а кто-то начал пить. И таких было больше. Когда-то ухоженные дворы стали местом отдыха пьяных компаний. Детские площадки были замусорены, да и не осталось там детей. Все кто мог покинуть этот район. Остались лишь алкоголики, глубокие пенсионеры и всякие бедолаги, такие как я и моя мама. Потому что идти было некуда.

Видя как угасает жизнь в их дворе. Как спиваются не только мужчины, но и женщины. Я решила для себя, что никогда не притронусь к алкоголю. Никогда!

— А и ладно! Я выпью,— девушка ловко орудуя штопором откупорила бутылку и налила себе янтарную жидкость. — Еще скажи суши не ешь?

— Не знаю, не пробовала, ой Кристин, я же котлеты пожарила, вкусные, — я достала из духовки теплые котлеты и поставила их на стол, уже хотела достать хлеб, но увидела брезгливое лицо Кристины.— Эй ты, чего?

— Они же жирные, кошмар просто!

— Свинина с говядиной,— растерявшись пробормотала я.

— Тем более, ладно бы из индейки, и то бы я подумала, нет спасибо. — Кристина сделала большой глоток вина, блаженно прикрывая глаза, я же пожала плечами. Не хочешь не ешь. Зато я к суши отнеслась настороженно. Перспектива есть сырую рыбу меня не вдохновляла. Из уважения к Кристине я все же съела одну штучку.

— Что не понравилось?— Кристинка давилась смехом увидев мое озадаченное лицо.

— На любителя,— пробормотала я, отпивая сока.

Мы весело щебетали и в какой-то момент я не заметила, как разговор повернул в неприятное русло.

— Жаль конечно тебя, нормальная девчонка, а что по итогу. Замуж удачно не выйдешь, а уж тем более после всей этой истории.

Кристина выпивала третий бокал, ее щеки уже порозовели, а речь стала более свободной.

— Не нужно меня жалеть, да и с чего ты решила, что я прям хочу удачно? Может я по любви хочу! Вот встретится мне мужчина. И мы полюбим друг друга и ему будет все равно, что у меня нет отца, нет приданного.

— Хорошая сказка. Вероника будь реалисткой. Мне Русь сказал откуда ты. Это же промышленная окраина, ну кто у вас там живет. Алкоголики да наркоманы! Кого ты там встретишь? Какую любовь?  Может ты себе уже напридумывала, что Миша в тебя влюбится? Ты поэтому стираешь, котлетки готовишь? Только нифига! Уж насколько я из влиятельной семьи, красивая, ухоженная, и моему отцу он отказал! Хотя вижу цветочки он тебе подарил, у вас уже что-то было?

Я была в шоке. Даже открыла рот, чтобы возмутится. Мол, ничего такого я не думала. Но вдруг решила, что не буду оправдываться, ведь она уже оценила меня. Глупая Вероника. А ты думала, что с ней можно подружиться. А в итоге она просто стала глумиться надо мной.

— Ох ну конечно, куда мне до тебя?!— ядовито процедила я.

— Да ладно надо быть реалисткой. Ре-а-ли-ст-кой! Чем ты его соблазнять собралась? Уборкой, готовкой? Своим видом. Прости конечно, но ты в салоне то давно была? Сразу видно, что никогда. Ногти как у дровосека. Волосы как солома. А одежда?! Это же мрак. Зашитым платьем решила соблазнить,— Кристина была выпимши и распалялась все дальше и дальше, а мне вдруг стало так больно! Так неприятно! — Уж поверь его вообще не соблазнить я пробовала…

— Хватит Кристин, я никого соблазнять не собираюсь, и про себя я все давно знаю. И вообще тебе пора, прости больше не могу уделить тебе времени, надо писать диплом.

Натянув дежурную улыбку я встала из-за стола. Кристина тоже поднялась. Она бегала взглядом по кухне, но так и не нашла тему для разговора, дабы остаться. Попрощавшись с ней и закрыв дверь я бессильно привались к гладкой поверхности.

— Я сильная, я справлюсь, — прошептала я, но слезы решили иначе. Они накатывали на меня словно цунами. Всхлипы становились все чаще, и я заревела. Непонятно каким чудом я все же развесила постиранные рубашки сушиться.

К тому времени когда скрипнул дверной замок я наревелась вдоволь. Я жалела себя не жалея сил. Забавно. Забившись в угол комнаты в темноте я сидела обхватив руками колени.

— Вероника, — позвал меня Михаил, а я на столько была вымотана своими переживаниями, что не торопилась выходить. Тяжелые шаги остановились у двери и постучали. Михаил еще раз позвал меня, а потом резко открыл дверь, и включил свет. Бегло осмотрев комнату он увидел место где я пряталась.

— И что это значит? Я уже успел подумать много чего плохого?! — но увидев мое зареванное опухшее лицо он сдавил тон.

Мужчина подошел ко мне и сел на корточки рядом. Его лицо выражало такое беспокойство, что я снова начала всхлипывать.

— Что случилось? Почему ревешь? Тебя кто-то обидел? Что-то болит?

Я отрицательно покачала головой, продолжая смахивать слезинки с лица.

— Тааак,— протянул он. Хлопнув себя ладонями по коленкам, он куда-то ушел. Вернулся с планшетом. Долго в нем ковырялся. А потом до меня донесся голос Кристины. Михаил смотрел запись с камеры, поджав губы.

— И в этом вся проблема? В глупых рассуждениях не менее глупой девчонки? Мне показалось или ты сама подтвердила, что все про себя знаешь? Зачем тогда реветь?

Михаил так холодно это говорил, что мне даже стало не по себе. Медленно выпрямившись в полный рост я скосила взгляд на планшет.

— Одно дело знать это, другое постоянно слышать. Осознавать, что все действительно хуже, чем я об этом думаю.

— Ты наверно сейчас думаешь, что судьба ужасно несправедлива к тебе? — я кивнула.— Так вот послушай. Не ищи в жизни справедливости. Либо ты жертва, либо хищник. Прими какую-нибудь сторону и двигайся. Ты думаешь про меня никто и ничего не говорит? Я каждый день из газет, от партнеров, да мало ли от кого, даже от консьержа выслушиваю тонну негатива в свой адрес. Но я хищник. И мне плевать. У меня есть цель и я иду к ней.

— Легко говорить, когда ты богат, живешь в респектабельном районе,— пробурчала я.

— Иногда я думаю, что лучше бы вагоны разгружал, чем вариться в этом всем. И я бы без промедления отдал все деньги мира, лишь бы вернуть к жизни тех кто навсегда поселился там, на каминной полке. У каждого свой ад. Деньги не равно счастливая жизнь.

Я нахохлилась. Не ожидала честно, что меня вот так отчитают. Даже стыдно стало за свои слезы. Михаил вдруг застыл как истукан. И я поняла почему. На балконе сушились его рубашки.

— Это что еще такое?— он подошел к балконному блоку, чуть расширив глаза.

— Р-ру-башки….я постирала, для тебя, они…они были грязные. Ты сердишься?

Вероника

Михаил еще несколько секунд озадачено моргал глазами, а потом сказал:

— Но зачем? — он открыл балконную дверь и вышел.

— К-как это зачем? Михаил, они были грязные, я подумала, что правильно будет их постирать. Тем более в доме есть все для стирки, — у меня только что зубы не застучали от волнения.

— Я вещи стираю в химчистке,— задумчиво пробормотал он, а я расширив глаза от ужаса вцепилась в его руку.

— Я их испортила?! — буквально онемев спросила я, нет не спросила, прохрипела.

— Что? Не испортила, с чего ты взяла?! Я просто удивлен, ты вроде как не обязана этого делать, — а вот на этих словах я облегченно выдохнула. Он просто удивлен, не злится. Михаил озадаченно приподнял брови.

— Это не трудно, а то я чувствую себя не комфортно, пришла тут такая в твою квартиру, ты меня кормишь, поишь, а я буду просто на кровати валяться?

— Ты не сама пришла, это я тебя привел, потому что мне на данный момент так удобно,— обезоруживающе холодно сказал Михаил. Отпустив его руку я потупила взор. Настроение и так было на нуле, а сейчас и во все ушло в минус. В носу защипало от подступающих слез.