Не то чтобы я недооценивала свою работу. Напротив. По сравнению с прошлым старомодным интерьером кабинет наконец соответствовал табличке "Генеральный директор". Хотя лично я заменила бы и ее, повесив что-то вроде "Главный по женским юбкам", потому как моя пятая точка изрядно устала от его интереса. Мужское внимание я любила, но недостатка в нем не испытывала и уж тем более не нуждалась в поклоннике возраста моего отца.

– Мирослава, вы просто профессионал! – он запечатлел поцелуй на моей ладони, для чего ему пришлось низко наклониться, так как подавать руку я не собиралась.

– Благодарю, Геннадий Викторович. Раз вас все устраивает, перейдем к главному? – попыталась мягко намекнуть об оплате, после которой лично я планировала обходить его десятой дорогой.

– Какая вы шустрая девушка! Но мне это даже нравится, – обмазал меня сальным взглядом с головы до ног. Твою мать! Надо было надеть брюки.

– Простите, что тороплю. Спешу к молодому человеку.

В общем-то я не соврала. К тому же, как правило, после новости о наличии у меня мужчины настырные ухажеры испаряются сами собой. Однако скептический взгляд, которым меня наградили в ответ, вынудил добавить.

– Ох, такой ревнивый! – беззаботно махнула рукой. – Задержусь, и начнутся разборки. Как бы сюда не приехал… – произнесла словно невзначай с самой невинной улыбкой, на которую только была способна.

– Молодой человек?

– Жених, – не оставила ему и малейшего шанса.

– Кхм, – из взгляда мужчины мгновенно исчез неприкрытый интерес, а сам он вернулся к столу. – Одну секунду.

Уже через пять минут я выходила из кабинета, стирая с лица улыбку. Кивнув на прощание секретарше, мысленно посочувствовала ей. Ну а меня и вправду ждут.

В небольшом итальянском ресторане, что я любила за наличие внутренней террасы, уже был забронирован столик, за которым, нетерпеливо постукивая пальцами, сидел мужчина.

– Привет, – подойдя со спины, наклонилась и мазнула губами по щеке с трехдневной щетиной. – Ммм, Макс, ты опять не побрился? – пробурчала, усаживаясь напротив и ловя на себе хмурый взгляд зеленых глаз.

– Ты опоздала на полчаса, – ответил в тон.

– Но я же пришла, – ничуть не смутившись, открыла меню. Напротив послышался тяжелый вздох.

– Да, это уже хорошо. Ладно, проехали. Не хочу ссориться, тем более сегодня, – на его лице заиграла загадочная улыбка.

– Сегодня особенный день? – спросила я для приличия, больше заинтересованная официантом, который подошел записать заказ. Жутко голодная! Макс жестом дал понять, что будет то же, что и я.

– Особенный, – он нервно одернул воротник рубашки, собираясь продолжить, но его прервали.

Подошедший официант, держа бутылку в белоснежных перчатках, изящно разлил шампанское по бокалам, после чего вновь оставил нас наедине. Приподняла бровь в удивлении. Романтика? Ничего себе.

– Мы вместе уже довольно давно. Я никогда не говорил тебе, но с первых минут ты сразила меня своей женственностью, красотой, – кашлянула, сдерживая смешок, что грозился вырваться против воли. Сразила красотой? Ну-ну. Обязательно запомню и передам своему косметологу. А, и про парикмахера бы не забыть. А он все продолжал, абсолютно не замечая приступ внезапного кашля, – обаянием. Когда я узнал тебя ближе, был приятно удивлен, насколько ты целеустремлённая, ответственная и талантливая, – взяла в руки бокал, начиная подозревать, что разглагольствовать он собирается долго. Пока что смысл его речей я не улавливала. – Мы оба взрослые люди, поэтому я не вижу причин больше тянуть с вопросом, который я давно собираюсь тебе задать. Мира, ты выйдешь за меня?

Достав из нагрудного кармана красную бархатную коробочку, спросил с какой-то торжественностью в голоcе. Я же… Да чуть не поперхнулась шампанским! Так и застыла с бокалом у рта, во все глаза уставившись на сверкающего как самовар Макса. Вспомнив об утренней лжи заказчику, еле удержалась, чтобы не перекреститься.

Отмерев, медленно опустила хрусталь на стол, переводя взгляд с кольца на мужчину и обратно. Губы растянулись в хулиганской улыбке, когда я, протянув руку через стол, забрала коробочку с ладони не ожидавшего такой прыти Макса. Вытащила кольцо, отложив футляр и под недоуменный взгляд надела золотой ободок на безымянный палец, после чего вытянула руку, любуясь сверкающим на солнце бриллиантом. Мило.

– Неплохой камешек, – сняла украшение и вернула в коробочку, резко захлопнув крышку, разрезая тишину за столом громким хлопком. – Только понять не могу, зачем это все?

– В смысле? Затем же, зачем женятся другие люди, – светлые брови Макса сошлись на переносице, а от былого настроя не осталось и следа.

– Вот мне и интересно, что у них в голове, – развела руками.

– Мы встречаемся, и это нормально…

– То, что мы спим с тобой, не равно встречаемся, – перебила его. – У нас охеренный секс, не спорю. Однако не могу понять, что в моем поведении подсказало тебе, что я хочу всего вот этого, – обвела рукой в воздухе.

У Макса, терпеливо слушавшего меня, кажется, задергался левый глаз. Наступившее молчание прервал официант, принесший заказ. Я тут же схватилась за вилку, не видя причин морить себя голодом из-за несбывшихся ожиданий взрослого мужика.

– Идиот, – откинувшись на спинку, выдохнул и устало провел ладонью по лицу. – Я то думал, чего ты такая холодная? Переспали, разбежались. В большей половине встреч ты мне отказываешь. Инициативу не проявляешь. А я голову ломал: что тебе надо? Решил, ты кольца ждешь. Вы же, блять, все только и мечтаете о белом платье. А ответ прост: тебе нихера и не надо. Ты просто бездушная стерва вот и все.

Гневно схватил футляр с кольцом, убрал в карман и стремительно поднялся, чуть ли не опрокидывая стул. Я безразлично наблюдала за устроенной им сценой, не переставая жевать.

– Я в твоих играх участвовать больше не собираюсь! Хочешь быть одна – будь! – яростно взмахнул рукой, разворачиваясь по направлению к выходу.

– Даже не поешь? – бросила ему в спину, указывая вилкой на нетронутую еду. – Ну и зря, – пожала плечами, разговаривая сама с собой. – Паста здесь отменная.

Вновь потянулась за бокалом и сделала глоток. Хм, неплохое. Он всегда умел выбирать шампанское. Жаль, что теперь придется делать это самой.

Не успела донести вилку до рта, когда в сумочке зазвонил телефон. Мне сегодня дадут спокойно поесть!?

– Да?

– Приезжай в выходные домой. Есть важное дело, – раздался в трубке голос отца.

Паршиво на душе. Как каждый раз, когда мне приходилось возвращаться в родной город. Слишком все знакомо и отзывается в сердце горечью. Даже сейчас, спустя четырнадцать лет, каждый вздох здесь кажется тяжелее.

Это там, в соседней области, куда сорвалась сразу после получения диплома, я была взрослой, состоявшейся и ни от кого не зависящей женщиной. Бездушная стерва, как выразился Макс. И мне нравилось быть такой, нравилось ничего не чувствовать, нравилось то безразличие, с которым я относилась ко всем и ко всему, что могло бы задеть меня в прошлом. Я слишком много сил и времени потратила на ту броню, которой обросла, чтобы так просто лишиться ее, вернувшись домой.

Здесь меня снова накрывали чувства той самой девочки, даже не девушки, а именно маленькой брошенной всеми девочки, плачущей на холодной траве у кучки пепла – всего, что осталось от прошлой жизни.

Я гнала их прочь. Сжимала челюсти и задавливала в себе отголоски боли. И в кабинет отца зашла с высоко поднятой головой, без стука и предупреждений, обозначив свое присутствие звонким стуком каблуков о паркет.

– И тебе здравствуй, – намекнул о моей невежливости он, многозначительно глянув из-под нахмурившихся бровей. Как же меня бесил этот взгляд строгого родителя.

– Не думаю, что ты вынудил меня сорваться за триста километров, чтобы обменяться любезностями, – села в кресло напротив, закинув ногу на ногу.

– Могла бы сделать вид, что рада приехать домой.