— Тихо, граждане, Чапай думать будет, — в тон Дыбенко отозвался Марат.

— Видите ли, друзья мои товарищи, пушек у меня много, да вот беда — все они разные, — продолжал он, говоря больше сам себе. — Чтоб вас всех обучить, за что там каждая фигнюлька отвечает — пятилетка потребуется. Хотя, как показывают события, дело швах, и тут уж не до финтифлюшек, только успевай на курок нажимать.

— Ну-ка, девочки, пойдемте глянем на мой арсенал повнимательней. Хоть там у меня почти все в единичном экземпляре, но пяток однотипных есть.

— Товарищ Маузер, стойте, — вдруг произнесла Штанга странным тоном.

— Что? — насторожился он.

— У вас… у тебя слова над головой…, - сглотнула слюну Штанга, — надпись какую-то видно.

— Слова? — он внимательно посмотрел на девушку. — Надпись?

Действительно, слова… Над головой у Штанги тоже висела синяя надпись, едва видимая, но вполне различимая. И теперь это был не набор черточек-палочек-кружочков, а нормальная кириллица, русские буквы.

— Стрелок Штанга, — прочитал он. — Третий уровень.

Ё-мае…

— Что там у меня? — спросил он с тревогой.

— Революционер. Маузер, — отрывисто произнесла девушка. — Восемьдесят третий уровень.

— Чего? — не поверил он. — Восемьдесят какой?

— Третий, — уверенно подтвердила Штанга.

— А ну-ка, девочки, все вокруг меня, — приказал Марат. — Всем общий сбор.

Кроме Штанги уровни получили еще девятнадцать человек. В основном — второй. Только у Штанги третий, а еще у одной девочки так и вообще — четвертый. У нее специализация была «снайпер». То есть у Штанги и еще у пятерых — «стрелок», у шестерых — «воин», а у этой, над которой висело сообщение что она: Вер-ба — специализация «снайпер». Еще были по одной: дипломат, оруженосец, берсерк, мясник, бретёр, убийца и… волшебница.

Марат присмотрелся к надписи над головой последней, и буквы вдруг расширились, появились новые слова, как будто контекстная ссылка выскочила.

— Волшебница, — прочитал он. — Лютик. Второй уровень. Человек наделенный даром управления материи или энергии, — продолжал он читать дальше, — превышающим возможности текущего уровня науки и цивилизации. Развитый волшебник легко оперирует выбранной материей или энергией, заставляя их подчиняться своему разуму, и принимать различные формы воплощения. Боевой волшебник иногда бывает опасным противником, хотя ограничен своей классовой спецификацией и необходимостью подготовки действия. Дар не передается третьим лицам и не модифицируется. Ранг средней опасности класса — третий, умеренно опасный.

Он постоял, переваривая информацию.

— Так, — сказал спокойно. — Товарищ Лютик, можешь прочитать что там у меня над головой в расширенном варианте?

Девушка сначала всмотрелась, потом потупила взгляд, и отрицательно покачала головой.

— Я вижу, — подала голос Вер-ба. Это имя так и висело у ней — через тире.

— Читай, — сказал Марат.

— Революционер Маузер, — громко сказала снайперша. — Восемьдесят третий уровень. Революционер способен производить коренные изменения в любой среде. Его невозможно победить, но сам он видит пути к победе. Внеклассовый тип, не имеет никаких классовых ограничений. При равном развитии навыка, возможности революционера в несколько раз превышают аналогичные возможности идентичного, равного по уровню персонажа любого класса. В том числе чрезвычайно опасных или профессиональных классов. Полная адаптация. Способен изменять настоящее и будущее. Может напрямую и косвенно влиять на массы, как существ, так и событий. Ранг опасности — вне категории. Характеризуется как необычайно и чрезвычайно опасный. Там еще про первичную специализацию есть… Читать?

— Читай.

— Первичная специализация — темная энергия и материя.

— Ну это я и сам знаю, — с какой-то долей облегчения произнес Марат. — Всё?

— Да, это все. То что можно прочитать, — отозвалась Вер-ба. — Еще какая то куча нечитабельных закорючек, я сначала подумала что это украшения какие-то.

— Ладно, — отозвался Марат. — Спасибо, товарищ Вер-ба. Понял. Так, теперь, товарищи бойцы, говорю что дальше… Ничего страшного не произошло. Закапывать всех этих чудищ мы не будем, завтра выдвигаемся в поход. Всем пополнить боезапас, проверить оружие, кому требуется — получить дополнительное. Товарищ Штанга выдвинула дельную мысль, что нам все-таки требуется огневая мощь побольше. Мы, чтоб эту орду остановить, израсходовали как минимум тридцать, а то и сорок тысяч патронов, хорошо что у нас хоть с этим нет проблем. Всем подогнать амуницию, бронежилеты, проверить обувь, рюкзаки. Двигаемся таким порядком — половина десятков идут со мной, несем на носилках палатку, в которой будут все остальные. Нечего зря ноги топтать, они у нас не казенные. После обеда десятки меняются — кто-то топает, кто-то отдыхает. Сейчас бойцы первого, второго и третьего десятков собирают гильзы. Четвертый и двенадцатый — по графику в дозор. Пятый и шестой вместе с десятком Штанги — постараются освежевать то, что мы тут настреляли, попробуем на вкус, сделаем тушенки. Делать тушенку, строганину и солить будут семнадцатый, восемнадцатый и девятнадцатый десятки. Остальные — занимаемся по графику. Кому требуется — подходим ко мне, выбираем пушку поздоровей. Задачи ясны?

— Так точно, — грянул стройный отзвук. Все-таки прониклись, увидели почем фунт лиха, отношение теперь более чем серьезное. Наверняка многие представили, что могло случится, если бы это стадо с пастухами встретилось им в чистом поле. Некоторые ящеры и после сотни попаданий чувствовали себя вполне живыми. Не будь Минигана, неизвестно чем бы тут все закончилось… Кровь и опасность быстро воспитывают чувство локтя и железную дисциплину среди слабых.

— Выполняем! — рявкнул Марат. — Разошлись!

Следующую неделю, все семь дней, Марат со своим женским войском удивительно спокойно шел по равнине. Никаких особых приключений не происходило, пару раз девчонки открывали огонь по волкам, которые шастали здесь в чрезвычайном удалении от любой возможной опасности — и, естественно, не попали. Колонна из одиннадцати десятков шла до обеда, потом делали длинный привал, на которых «утренние» десятки менялись местами с «вечерними», залезали в палатку и остаток дня проводили в безделье со всеми удобствами. Палатка находилась в самом центре колонны, на носилках, которые тащили четверо. Марат не гнал, не пытался ускорить шаг, делали в среднем за день двадцать, максимум двадцать пять километров. Серьезных препятствий не попадалось. Везде закочкаренная степь с мелкой травой, видимость — до горизонта. Как ни странно — девушки быстро освоились с тяжелыми винтовками и автоматами, а у многих появилась привычка осматривать немногочисленные достопримечательности через оптический прицел.

Вечером два десятка попарно уходили в дозор. Относились к этому строго, и вообще ходили везде только и исключительно парами. Конечно, степь — это прекрасно, но мало кому хочется удобрить ее собственным телом. Марат обычно шел позади колонны, выдавая с утра только азимут и строго наблюдая, чтобы авангард его придерживался. Ночевать он продолжал отдельно от всех, в одной из гостевых комнат, два-три раза за ночь выходил проверять караулы.

Конечно, девицы были юны и красивы, просто удивительно где хоть столько набрали… Может раньше они могли всю ночь плясать, резвиться и заниматься амурными делами до утра, но сейчас караульные даже после трех часов дозора начинали клевать своими носиками… Еще причиняло некоторое неудобство, что туалет и банные помещения постоянно заняты, а некоторые из его «солдаток» ходили по палатке даже не в неглиже, а почти полностью обнаженными. Ну натурально солдаты в казарме — голый торс и штаны. И штаны еще — это лучший случай. Обычно — короткие шорты. Или вообще трусы, причем — прозрачные. Девки, в считанные минуты в первый же день освоив редупликатор, без всякого стеснения копировали друг у друга самые изощренные варианты нижнего белья, одежды, а также косметики. Жара под тридцать пять сохранялась, а кондиционером Марат как-то не озаботился. Да и "лифчик натирает" — объясняли некоторые.