– Вот он – наш истинный лик! – запальчиво воскликнул Пирокар. – Дом, разделившийся сам в себе, не устоит! И, похоже, не такой уж и мнимой является наша раздробленность, не такой уж и нарочитой как давеча настаивал уважаемый брат Серпентес. Во что превратилась наша обитель?! Да и не только обитель, а церковь Инноса в целом! Ушедши в себя и затворившись от внешнего мира нас стали терзать постоянные споры, склоки, холерные распри, то и дело пожаром распаляющиеся из тленных мелочей! Возвысившись над мирским, презрительно отвернувшись от земного, перепоручив дело духовного воспитания лже-пастырям и невежественным огорожим кутейникам мы покинули наше стадо, бросили родную паству, и оставили людей прозябать в безутешной заброшенности. Оставили их в воздухе висеть без надежды, а сами тут восседаем – жестокие привратники благодетели! А ведь раньше двери храма Господнего были отвернуты для каждого и ни один проклятый привратник не смел требовать мзды. Нынче-же монастырь торгует спасением, меняя человеческие души на овец и золото; горе-же такому спасению, братья мои! Есть во всем этом и моя тяжелая вина: как предводитель я должен был не только о мудрости тревожиться, но и не упускать из вида закона естественного. Кто из вас помнит этот закон? Боюсь что никто, раз уж даже я, ваш духовный отец, запамятовал о нем. А меж тем закон этот гласит: всяк подорвавший в человеке веру, всяк доброго прихожанина от церкви отвернувший будет наречен убийцей! Ибо, мертвя веру в Бога тем-же самим мертвишь веру в бессмертие, а следом и живую силу - естественное человеческое желание продолжать жить. А ведь человеку, добрые мои братья, принадлежит юдоль земная, равно как ему-же и завещано Царствие Небесное! Вот тогда и восторжествует зло, тогда и справит пир наш извечный враг, когда человек вконец отринет церковь, отучится от благодетели и сам начнет плодить и множить грех, без чьей либо сторонней помощи. То будет царство врага, когда руками человека сделается все позволено! Так что полноте, хватит. Сегодня-же я покончу с этим срамным затворничеством нашей общины, с сегодняшнего дня церковь Инноса на Хоринисе воедино сплетается с судьбою людей и не покинет их покуда есть в ней Благодетель Божия. Слушайте-же меня и внемлите моему наказу!
Восседающие за столом магистры в благоговейном трепете склонили головы и, воздев руки к небесам, восславили Господа за мудрое наставничество Пирокара.
– Повелевай, милостивый пастырь, и наказание твое будет исполнено! – хором молвили Маги. Пирокар-же с доброй улыбкой простер над ними свой скипетр и осенил собрание благословляющим символом Инноса.
– Слушайте меня: как уже было сказано, мы опережаем врага всего на один только шаг и было бы крайне опрометчивым переоценивать ширину этого шага. Стоит нам только оступиться, споткнуться по неосторожности, или ненароком свернуть не туда, то он тотчас нагонит нас и тогда победа зла станет неизбежной. Поэтому нам следует действовать дерзновенно, но вместе с тем не пренебрегать осторожностью, ни на минуту не упуская из вида путеводную мудрость Господа. На нашу долю выпадает разрешение двух главных бед: нашествия орков и секретных помыслов врага. Что до орков, то сказывается мне – час уже пробил! Оглядывая мысленным взором прибрежные воды, я слышу грохот черных парусов, плескание вёсел, крики погонщиков, и злой лязг вороненных ятаганов. Вторит-же этому скверному шуму бравый клич защитников города, а на горизонте разгораются первые страшные всполохи грядущей бури. Война вплотную подошла к Хоринису! Но одним рыцарям-паладинам и стражникам её не сдержать, неполные хоругви и слабые знамена ожидает неминуемая погибель. Засим, сейчас как ниогда настало время закопать старые дрязги и слить силы ратных мужей воедино: добрый брат Таламон, ты – старый воевода и лучше прочих тебе открываются благородные души солдат! Отправляйся-же не мешкая к пажитям Онара где обретается некогда покрытый славой многоопытный генерал. Иди к нему и убеди его отвернуться от старых обид, из-за которых огромное наемничье войско до сих пор цепляется с королевскими знаменами, не желая соединять с ними силы. Укрепи его сердце верой в Инноса и растолкуй не таясь, что бездействие перед грядущей погибелью города губительно для него самого: число врага не поддается счету, пользуясь-же раздором среди людей он сначала задушит мнимого недруга наемников, а потом поспешит добивать их самих. Лучше тебя, брат Таламон, нет человека для этой задачи, и коли согласен ты принять её из рук своего предводителя, то прими с благословением и поспеши!
– Воля твоя будет исполнена, Преподобнейший мастер! – Таламон глубоко поклонился и припал к деснице Пирокара, тот осенил его символом Инноса и благословил.
– Младший брат Хиглас, приблизься, – скомандовал Пирокар, – Ибо для тебя тоже есть задача. Слушай и, буде на то твоя воля, прими её вместе с моим благословением.
– Преподобный отче, командуй! – сказал, припав на колено маг Хиглас.
– Как и отцу Таламону, тебе тоже надо спешить и боюсь, что попадешь ты в самое сердце пожара: бьющемуся с орками городу необходима помощь мудрых! Возьми с собой тех магов и послушников, что возжелают присоединиться к столь опасному походу, и не мешкая ступай в Хоринис. Там разыщи молодого лорда-командующего по имени Андре, благослови его от моего имени, и передай следующее: королевское войско ни к в коем случае не должно, жертвуя всеобщим благом, запереть себя в западне и сгубить свои ряды в неравной битве. Коли город не удержать, то отступайте к пажитям Онара, соединяйтесь с генералом Ли и не страшитесь холодного приема наемников – церковь Инноса позаботиться о том, чтобы её святым рыцарям и поборникам был оказан достоенный братства людского прием. Вот, возьми мой перстень в качестве ручательства и вручи его лорду Андре, дабы почтенный паладин знал, что Церковь Инноса более не дремлет, а проснувшись вышла на войну!
Приняв благословление, отец Хиглас тотчас покинул Библиотеку дабы подготовиться к походу, настоятель Пирокар тем временем продолжил распределять задания: магистра Ультара он направил на поиски Магов Воды, велев скорейшим образом найти верховного мага Ватраса и, поведав ему все известное о таинственном артефакте и Варантийском чародее, всецело довериться мудрости служителей Аданоса: – Поступай сообразно их разумению, ибо детям Аданоса чаще всего раскрываются сокрытые от прочих тайны. Уповая на всеблагую рассудительность и равновесие своего бога они не спешат, поэтому и вникают в суть вещей лучше других искушенных: то, что для торопливого неотмыкаемо всегда отомкнет спокойно обдумчивый! В помощники возьми брата Карраса, но достигнув устья реки отпусти его на поиск тех двоих беглецов, над которыми днесь сгущаются тучи погони. Брат Каррас – твое дело уследить за путём артефакта, не допустив его падения в темные руки: коль скоро разыщешь беглецов то спешно проводи их к Магам Воды, коли нет – продолжи осторожные поиски, не попадаясь соглядатаем врага на глаза. Истратив-же три недели ступай за магистром Ультаром – к тому времени ему будет ведомо что надлежит делать дальше.
– Преподобный отче! – воскликнул отец Исгарот, хотя к нему никто и не обращался, – Добрый наставник! Прости-же меня за то, что дерзаю перебить святое слово твое и не сочти нахальной мою скромную просьбу: отправь меня вместо брата Карраса искать тех беглецов! Ведь это я отправил их к Магам Воды, я убедил предпринять опасное путешествие и, буде моя воля, сопроводил бы их до самого конца - к добру или худу. Но увы, пришлось мне спутников бросить на время, а теперь я страшно терзаюсь о их судьбе – как они там, живы-ли, не идет-ли кто злонравный по их пятам, не дышит-ли враг им в затылок? Моя то была ответственность их опекать и негоже мне теперь отступаться, тем паче что от похода этого столько зависит!
– Слышу чаяния души твоей, сын мой, – мягко ответствовал Пирокар, – И люблю тебя за это! В любое другое время тебе бы дан был отпуск на исполнение наказанного обета, но дать отпуска не могу. С ношей твоей должен справиться брат Каррас, и да поможет ему в этом Иннос! Но ты – добрый отец Исгарот, младший Маг ото зла претерпевший, для тебя существует иное задание: ты будешь сопровождать меня.
