— Довольно глупых слез! Или может тебе по нраву будет рабский дом? Тогда каждый сможет пользоваться тобой, а тяжелая работа сделает из тебя покорную рабыню! Того глядишь постель Эйнара не покажется такой жёсткой! — Резко ответил Харальд.

Саксонка корчилась на полу, слёзы душили ее, красивое лицо раскраснелось, глаза опухли от слез. Викинг не желая больше смотреть на опостылевшую девку, вышел прочь оставив Эйнара с Кассандрой.

Когда дверь за Харальдом закрылась, Эйнар присел к девушке. И чего баба так слёзы льёт? Не съест же он ее в конце концов! Будет так же раздвигать ноги по ночам, а если понесёт, то он признаёт ее ребёнка, даст ему свою фамилию и наречёт именем. Жениться конечно не станет, но все же…

— Взгляни на меня женщина! — Он дотронулся до ее подбородка, саксонка нерешительно посмотрела на ненавистного викинга.

— Ты не должна плакать, потому что я буду нежен с тобой. — Викинг провёл тыльной стороной ладони по ее щеке, утирая хрустальную слезу. — Теперь ты моя рабыня, совсем скоро я увезу тебя. — Эйнар встал, саксонка подняла на него свои полные слез глаза. Северянин не был так привлекателен как Харальд. Большой шрам был на его щеке, оставленный вражеской рукой. Даже не смотря на его добрый взгляд, Кассандре он был противен.

— Приведи себя в порядок девушка. Вечером я приду к тебе и ты познаёшь ласки моих рук. — Не сказав больше ни слова, викинг покинул спальню.

Кассандра бросилась на постель. О Боги! Как такое могло случится? Неужели Харальд так легко смог ее отдать? Проклятый нормандец! Бессердечный варвар! Нет, она отомстит ему!

Девушка сжала в руках шерстяное одеяло. Видят Боги, пока бьется ее сердце, Харальд не познаёт счастья! Она сделает ему так же горько, как он обошёлся с ней! Пускай безжалостный варвар познаёт холодный поцелуй мести, она не успокоится пока сердечная боль не настигнет Харальда!

Кассандра вдруг громко рассмеялась.

Теперь ей надо выяснять столь резкую перемену молодого ярла.

— Чернавка! — Крикнула девушка и в ту же секунду в покои вошла бледная рабыня. Не поднимая головы она покорно встала возле саксонки.

— Отныне ты должна говорить мне обо всем что происходит в поместье. Ты будешь слушать все разговоры слуг, все что касается ярла Харальда! — рабыня тут же закивала головой.

— Да моя госпожа.

— Если хорошо постараешься, и принесёшь мне интересные новости, то я щедро вознагражу тебя! — Саксонка сняла с пальца большой перстень и покрутила им. Глаза рабыни тут же алчно заблестели.

— Обещаешь ли ты служить мне?

— Клянусь вам моя госпожа, я буду внимательно слушать все о чем говорят в стенах этого дома, я стану следить за каждым шагом ярла Харальда! Если мне удасться что то узнать, я тут же вам донесу!

Кассандра зло улыбнулась. Она непременно выяснит в чем причина перемены ярла, почему проклятый норманн так легко отдал ее. Неужто ее сладкие поцелуи уже не будоражили кровь викинга? Нет, нет. Тут дело в другом! И после того как ей станет все понятно, она непременно ответит ему той же монетой. Только бы не опоздать, успеть, пока ненавистный Эйнар не увёз ее из Хедебю.

— А теперь ступай, и делай как я сказала! — Кассандра указала на дверь, рабыня тут же поклонилась и скорее вышла прочь.

Все последующие дни как не пытался Харальд поговорить с Сольвейг, словенка упрямо игнорировала его. Завидев викинга в поселении, девушка пыталась избегать его общества, не показываться ему на глаза.

Внутри у неё горел пожар, бесспорно она любила северянина, но никак не могла взять в толк, почему варяг все это время нежился в объятиях другой, раз говорил ей столь пылкие слова?

Возможно в том была ее вина, ведь я сама прогнала его, не желая больше видеть викинга, думала девушка.

Но как он мог так жестоко поступить с этой несчастной рыжеволосой незнакомкой? Почему сразу не сказал ей о своих намерениях? Ха! Жестокость! отличительная черта варягов! Им нет дела до бабьих слез, Харальд пример тому. Он яркий представитель своего народа, и является именно тем кем являлся…Душегубом! Сольвейг мучалась от своих мыслей, страдала от своих чувств к викингу.

В один из вечеров, Харальд напившись до беспамятства, всю ночь просидел возле дверей лесного домика Сольвейг.

Он стучал по бревенчатым доскам, прося словенку выйти к нему, дать возможность объясниться. Харальд сам себя не узнавал, он не мог уплыть в поход не поговорив с ней, и почему эти бабы всегда так ревностно относятся если мужик помял какую нибудь девку?

Он мог одним ударом ноги выбить эту клятую дверь, но пугать девчонку не стоило.

Сердце Сольвейг обливалось кровью, она сидя так же у внутренной стороны двери, слышала его слова, но так и не отворила. Глотая слёзы, она думала, сколько ещё сюрпризов варяг приготовил для неё?

Слишком подло он поступил с ней. И не только с ней. Пусть эта несчастная незнакомка была всего лишь рабыня, но в первую очередь она была человеком, женщиной в конце концов! Женщиной, любовь которой Харальд растоптал своими сапогами.

Лишь глубокой ночью Харальд так и не увидев Сольвейг, ушёл прочь, назад в поселение.

Ночное небо озаряло сияние луны, россыпь звёзд словно миллионы маленьких светильников освещали дорогу, по которой ступал викинг. В кустах где то засвистел сверчок, Харальд направлялся в главный дом, в надежде что хоть кто то из рабынь не спит, и нальёт ему ещё эля.

Хмельным взглядом он заметил тень, она скользнула мимо амбаров, затем тень вышла на освещенную луной тропинку.

Хирдман конунга предстал перед ним.

— Доброй ночи тебе Ярл Харальд-Молвил викинг, подходя все ближе. Харальд оскалился, надо же, воздыхатель Сольвейг как будто поджидал его!

— Говори, зачем караулил меня? — Харальд облокотился на рукоять топора, интересно, что ему надо?

Ивар ухмыльнулся, от ярла разило как с пивной бочки. Не мудрено, Ярл пил почти три дня.

— Откуда путь держишь в столь поздний час?

— Какое тебе нынче дело до того где я бываю по ночам? — Харальд вдруг сплюнув себе под ноги, вплотную подошёл к наглому хирдману. Внезапно он разразился громким смехов, словенка! Вот кто подарил ей кольцо!

— Оставь бабу в покое, не рада она тебе и твоим визитам! — Ответил Ивар, держа взгляд прямо, без капли страха перед соперником.

— Я поступаю всегда так, как сам считаю нужным! Советую тебе не стоять на моем пути!

Ивар кивнул, и слегка улыбнувшись ответил — Ты волен поступать как хочешь Ярл, но если твои поступки несут страдания для других, я готов вмешаться!

Хмельной Харальд вновь разразился громким смехом, что несёт этот парень?

— Тогда попробуй останови меня? — Викинг зло зашипел перед лицом Ивара. Проклятый хирдман имел виды на словенку, но Харальд так просто ее не отдаст. С самого начала как только он увидел девчонку, она стала принадлежать ему. Даже сейчас, став свободной, Харальд знал что ее сердце принадлежит ему, как бы девка не противилась. — Ты славный парень Ивар, конунг очень ценит тебя! Но если ты пришёл сюда что бы подраться из за бабы, то вот он я! Моя кровь горяча из за выпитого эля, а руки так и чешутся надрать чей нибудь зад, но прежде чем мы будем драться, я хочу сказать тебе, то что ты кажется давно должен услышать и не питать себя ложными надеждами!

— Так говори же! — Ответил Ивар, сжимая кулаки.

— Отвечу тебе так хирдман, на бабий норов нет угадчика! Вижу словенка и тебе по душе пришлась!

Ивар вдруг замялся. Он понимал как сейчас выглядит, начинать спор из за девки было непристойно воину, но знахарка очень нравилась ему.

— Не будет она твоей, ещё пару дней назад мои руки прижимали ее к себе и она отвечала на мои ласки! Поэтому по доброму советую тебе, оставить эту затею!

Ивар вдруг устремил поникший взгляд в черные воды фьорда. Волны с грохотом разбивались о скалы, в темноте ночи казалось что сама великанша Ран дует на морскую гладь, образуя пенистые волны. Он то думал что Сольвейг действительно ненавидит Харальда, а тут вон как!