Сольвейг аккуратно ступала вдоль скал, боясь поскользнуться. Шум моря и грохот прибоя заглушал все посторонние звуки, солнце клонилось к закату.

Пройдя ещё немного, хватаясь за камни что бы не упасть, Сольвейг наконец увидела Харальда… а рядом с ним и вправду стояла красивая девушка. Она была северянка. И судя по одежде, очень знатная девица.

Тысячи стрел пронзили сердце Сольвейг когда она увидела как Харальд подхватил ее на руки, и понёс в поселение. Девушка положила свою голову ему на плечо и обвила руками сильную шею воина.

Как не пыталась Сольвейг, но так и не расслышала ни единого слова между ними. Да и к чему слова, когда глаза все видят…

Ода и Харальд направлялись уже было на пир, оба счастливые что смогли понять и услышать друг друга, ведь у каждого был в сердце другой человек и эта свадьба стала бы ошибкой, как внезапно девушке стало дурно. Такое уже с ней случалось за небольшой срок беременности.

Харальд заметил как Ода слегка покачнулась, лицо ее побледнело, но викинг ловко подхватил ее на руки.

— Благодарю тебя Харальд, я чуть не упала в обморок. С утра я забыла позавтракать от того и голова закружилась. — Ода на самом деле плохо себя почувствовала, но не говорить же викингу о своей тягости? Если бы не Харальд, девушка упала бы головой о камни.

Харальд аккуратно нёс Оду на руках, наплевав что их могут увидеть, подумать дурное, если кто то посмеет ему сказать плохо, он быстро поставит наглеца на место.

— Тебе стоит лучше питаться, ты лёгкая словно пушинка! Я скажу Эйнару что бы кормил тебя побольше, когда ты станешь его женой!

Ода вдруг звонко рассмеялась.

Смотревшая на них Сольвейг, горько плакала. Видя как Харальд несёт на руках свою невесту, вместе с ней он уносил ее сердце. Как же больно было взирать на эту картину. Девушка, которую он нёс на руках, судя по всему была очень счастлива, заливаясь звонким смехом.

Не в силах больше лицезреть их счастливые лица, Сольвейг скорее бросилась к своему лесному домику, пытаясь найти уединение. В который раз Харальд причинил ей боль.

Кассандра, внимательно выслушав все что сказала Ингрид и в гневе разбила глиняный кувшин что стоял на сундуке. Он с грохотом отлетел к стене, расплескав на лету воду. Черепки рассыпались по полу.

Рабыня в страхе вся сжалась.

Проклятый норманн, милуется со своей невестой, когда как ее, отдал словно ненужную вещь ненавистному Эйнару! Огонь мести с каждым днём разгорался в ней все больше. Но она уже придумала страшный план мести!

Эйнар строго запретил саксонке покидать покои, а сам приходил лишь к ночи, и то что бы насладился ее телом. Каждый его визит доставлял Кассандре боль. Она чувствовала себя грязной девкой, шлюхой для утех, которой по сути и являлась. Которой сделал ее Харальд! Не выходя из комнаты, Кассандра на знала что происходит в поместье.

Но ее глаза и уши были Ингрид.

— Теперь слушай меня внимательно. Отныне ты должна следить за невестой ярла Харальда. Как только девушка отправится в баню, тут же сообщи мне! — Насколько было известно Кассандре, проклятые северяне мылись чуть ли не каждый день. Женская же баня стояла немного на отшибе, что было как никогда на руку Кассандре.

— Я поняла вас госпожа, буду глядеть в оба!

Саксонка подошла к Ингрид. Сняв с пальца золотой перстень, она покрутила им перед лицом рабыни.

— Красивый, не правда ли?

Ингрид непонимающе смотрела на неё.

— Да госпожа… Очень..

Саксонка растянула губы в усмешке.

— Совсем скоро он станет твоим, Ингрид. — Она впервые назвала ее по имени. — Но ты должна ещё кое что для меня сделать.

— Я сделаю все что скажите, госпожа!

Кассандра дотронулась до ее волос.

— Наверняка когда невеста ярла Харальда пойдёт мыться, возле бани будет стоять воин.

— Да госпожа, именно так. Когда девушки моются, один или два воина охраняют их.

— Вот, именно это я и хотела тебе сказать. Какая ты смышлёная Ингрид. Думается мне что вместе с перстнем я отдам тебе свои серьги. Нравятся ли тебе они?

Ингрид округлила глаза. Вот это да!

— Ещё бы! Они чудесны!

— Тогда ты должна хорошенько постараться! Но не знаю, справишься ли ты, или может мне попросить другую рабыню? — Кассандра демонстративно закатила глаза, и отошла от рабыни на шаг. Реакция Ингрид была незамедлительна.

— Я все сделаю! Вы можете на меня положиться!

Саксонка вновь посмотрела на неё. Глупая девка! Хотя даже лучше что она без мозгов. Все равно потом от неё лучше будет избавиться.

— Тогда вот что. Когда невеста ярла пойдёт мыться, а возле дверей бани останется воин, ты должна будешь незамедлительно мне сообщить, а сама тем временем отвлечь сторожившего ее викинга. Понимаешь как надо это сделать?

— Отдаться ему?…

— Именно! Сделай что хочешь, но что бы когда я пришла, его там не было. Ты поняла меня?

— Да госпожа. — покорно кивнула Ингрид. — Но зачем вам идти в баню к невесте ярла Харальда?…

Кассандра вдруг бросила на неё яростный взгляд.

— О! У меня для неё есть чудесный подарок! — Саксонка вдруг громко рассмеялась, представляя какое же она представление устроит для Харальда! Будь проклят норманн! Он за все ответит горькими слезами. — В любом случае тебя это не касается! Не твоего ума дела! Делай то что тебе говорят и помалкивай!

Кассандра вдруг больно схватила ее за волосы, отчего Рабыня взвизгнула — И запомни чернавка, если о нашем разговоре узнает хоть одна живая душа, тебе не жить! Поняла меня?

Ингрид скривилась от боли. Хватка Кассандры поистине сильная.

— Клянусь Одином я буду молчать госпожа! Ай, больно!

— Я не верю вашим языческим Богам! Эти бездушные, каменные идолы, ничто иное как больная фантазия опьяневших от крови и похоти грязных варваров! — Саксонка ещё сильнее потянула светлые пряди. — Клянись своей жизнью что ты будешь держать язык за зубами! Не то отправишься прямиком в вашу небесную Валлгалу! Ведь так вы называете чертог своих фальшивых Богов?

— Клянусь моя госпожа, я никому ничего не скажу! Прошу вас, отпустите!

Кассандра брезгливо оттолкнула от себя Ингрид. И спокойно, словно ничего не произошло ответила.

— Вот и умница! Хорошая девочка. А теперь ступай!

Ингрид тут же бросилась к дверям, боясь гнева своей хозяйки.

Саксонка прикусила губу. Невеста! Наверняка Харальд очень счастлив. Что же, скоро его радость сменит печаль.

То что она задумала, было очень опасно. Если бы был жив ее отец, он бы наверняка поставил ее на колени перед распятием, заставив всю ночь читать молитву во имя спасения души своей, дабы в голове больше не возникло мыслей грешных.

Кассандра упала на колени. Из глаз девушки потекли слёзы.

— Отец небесный! Покарай меня! — Девушка скрестила руки в замок, прижав их к вздымающийся груди. — За что ты уготовил мне такую участь? Чем я прогневала тебя? Посмотри во что превратилось мое сердце! Оно почернело, стало каменным! Я больше ничего не чувствую кроме жгучей ненависти к нормандцу! — Из груди саксонки вырвались рыдания. Она никак не могла избавиться от мыслей о Харальде. Но ее любовь больше не была нужна ему, как и она сама. Да варвар и не любил ее никогда! Какая она наивная, полагала что сможет расположить его к себе! Пускай же тогда страдает северянин, почувствует на себе всю боль и горечь потери любимого человека. Раз ее сладкая любовь пришлась ему не по вкусу, пусть же хлебнёт горький напиток мести.

Девушка ещё долго сидела на полу беззвучно повторяя святое писание, которое так часто читал ей отец перед сном. Закрыв глаза, Кассандра пыталась найти ответ у Бога, почему мужчины бывают так жестоки? Колени затекли, тело ломило от неудобной позы, но она все продолжала читать молитву, словно заранее замаливая страшный грех которая она вскоре совершит.

Ярл Олаф вне себя от злости покинул пир и весь оставшийся вечер просидел в одиночестве.

Эйнар рассказал ему всю правду и смел просить руки его дочери.