Уложился в отведённое время почти впритык. Можно было и на полчаса раньше, но зачем? Наступившая тишина ударила по ушам не хуже взрывов. Дверь отворилась и вошёл всё тот же офицер.

— Экзамен окончен. Убрать руки от бумаг. Встать и на выход.

Дважды упрашивать не пришлось. На негнущихся ногах спустился во двор, где меня уже поджидал лимузин Тулиных. Забрался в него и увидел самого князя, сверлящего вопросительным взглядом.

— Можно не волноваться, — успокоил его и добавил, с усмешкой вспомнив слова недавнего поединщика: — Бац, бац, и уже на месте! Что теперь?

— Отдыхать, сын. Я сам проходил весь этот кошмар и знаю, чего хочется после него.

— Чего?

— Совсем ничего! Только жахнуть стакан и завалиться мордой в кровать до оглашения окончательных результатов экзамена и приглашения на Праздник Вручения Погон.

— Ну я-то покрепче тебя, папенька, так что одним стаканом не ограничусь. И это… Можно ещё ко мне Марушу прислать?

— Раз на баб силёнки остались, значит, экзамен точно сдал! — заливисто рассмеялся Борис, и мы выехали за пределы Школы, начав отмечать будущее офицерское звание святовской настойкой ещё в лимузине.

Всё-таки Борис оказался прав. Не успел прийти в свой схрон, так тут же приземлился на кровать. Маруша говорит, что, увидев меня такого, даже будить не пыталась, всё прекрасно понимая. Разбудил сам Тулин, спозаранку явившись лично и парой тычков заставив открыть глаза.

— Ну а чего ты хотел? — пожал плечами он, видя моё ошарашенное лицо. — Я не твоя ведунья, чтобы с поцелуями лезть. Князь будит — уже милость великая.

— Что-то случилось?

— Случилось. Пришли результаты экзаменов… гранд-капитан Ратибор Тулин! О, как!

— Не капитан-лейтенант? А за экзамены: я говорил, чтобы не волновался.

— Никакой ошибки! Мне воевода Заремский, начальник ВВШ час назад лично позвонил и, кривя морду, сообщил результаты. Ты набрал четыреста восемьдесят девять баллов из пятисот возможных! Четыреста восемьдесят девять! Рекорд до тебя был четыреста семнадцать! Чувствуешь?! А всё, что больше четырёхсот — это капитанские погоны. Уделал Род Тулиных всех!

Я мысленно выдохнул, не забыв похвалить себя за то, что иногда специально совершал ошибки. Набери всю полутысячу, то разборок было бы не избежать. Никто не поверит в такой стопроцентный результат. И так, честно говоря, перестарался немного, но прокатило, кажись.

— Смотрю, от радости дыханье спёрло? — не унимался князь, приняв мою небольшую паузу за проявление эмоций. — Но расслабляться рано. Завтра выпускной вечер в Школе. Там будет присутствовать вся элита. Твоя задача…

— А разве не Ратибор пойдёт? — перебил я Бориса.

— Была мысль, но думаю, что лучше тебе. Во-первых, не он звание заслужил. Я на собственной шкуре в молодости испытал, сколько нужно пота и крови, чтобы получить его. И отправлять незаслуженного “героя” внутренне претит — не хочу мундир пачкать. Ну а во-вторых, пора создавать княжичу новый имидж.

Признаюсь, несколько раз пересматривал твою речь перед простолюдинами после нелегальных боёв. Ты умудрился, не выходя из образа, привнести в него новые черты. Думаю, в этом направлении и стоит двигаться. Поэтому и пойдёшь на Праздник Вручения Погон — твой “близнец” не справится с заданием. Оставаясь говнюком, потихонечку показывай, что Ратибор меняется в лучшую сторону, взрослеет, начинает понимать, что такое ответственность. Сильно не перегибай, но намёки на хорошее в себе давай.

— Понял. Кроме тебя, кто-то ещё со мной пойдёт на Праздник?

— Допускаются лишь трое сопровождающих из тех, кто служил в армии, а то не протолкнуться будет. Поэтому выбор невелик: витязь Гнат и его начальник, глава Службы Безопасности витязь Малюта.

— Малюту бы не брал. Сам мне говорил, что он курировал проект “Зеркало” с нашей стороны. Зачем давать лишние поводы для сомнения?

— Судя по тому, что ляпнул на экзамене про Адама, хочешь его к делу приспособить? — сделал верные выводы Борис. — Он уже введён в курс всего, и отныне твой официальный телохранитель.

— Приятно разговаривать с умным человеком, — вежливо склонил я голову.

— Не льсти. Адам, конечно, хорошая кандидатура — как раз по тебе, но очередной приступ своеволия с ним я занёс в твою чёрную папочку.

— Но ведь угадал?

— Да.

— Этот моментик занеси в папочку белую. Для объективности, так сказать. Ну а если серьёзно, то не выходил Адам у меня из головы после той драки. Просто нужен иногда вот такой с виду незаметный партнёр. Не всё же Гнату скалой возвышаться на всеобщем обозрении.

— Нахал, но не зря ты свои капитанские погоны получил. Голова работает в верном направлении.

— Меня очень волнует Злата Луганская.

— Не переживай, Минус. На выпускном не до тебя ей будет. Но… Постарайся тоже немного сблизиться. Сильно не дави: девушка умная и вмиг тебя раскусит. Сейчас между вами если не война, то огромная пропасть презрения. Когда-нибудь Ратибору придётся стать Главой Рода, так же как и Злате. Пусть в будущем останутся между Родами хотя бы нейтральные отношения. Если они сцепятся между собой, то всё Княжество лихорадить будет долго.

— Постараюсь. Как понимаю, встречаться со Златой придётся всё чаще и чаще, поэтому возможности сблизиться будут. Главное, чтобы твой сын ничего не испортил.

— Испортит обязательно, — вздохнул Борис. — Просто цепляюсь за маленький шанс. Всё! Победителя поздравил, напутствия дал и пора заняться другими заботами. Сейчас Адам принесёт тебе форму. Примеришь, попривыкнешь к ней немного, заодно и со своим напарником познакомишься нормально.

Гранд-лейтенант Адам вошёл, бережно неся в руках мундир в чехле. Аккуратно повесил его в шкаф, разглаживая несуществующие складки, а потом молча замер, глядя на меня исподлобья.

— Ты чего такой злой? Бармен, что ли, опохмелку зажал тогда?

— Самого дешёвого пива налил, но я не в претензии. А вот во что ты меня втравил — отдельный разговор. Я никогда ни перед кем не прогибался, не врал и делал всё по чести, не приписывая себе чужих заслуг. Теперь же придётся изображать учителя лучшего выпускника за шестьдесят лет. И не где-нибудь, а в самой ВВШ! Среди братьев по оружию!

— В чём проблема? Я вот целого княжича изображаю. Так мне теперь что? Выйти на новгородскую площадь и при всём честном народе поклоны покаянные бить?

— Не сравнивай себя и меня, потомственного…

— Мудака! — резко обрываю его.

— Чего?! — вспыхнул, как порох, витязь.

— Мудака, говорю! Смотрю на твои наградные планки: в три ряда и весь верхний — золотой. Это же сколько подвигов нужно было совершить, чтобы добраться до высших орденов Славянского Княжества? Хренову гору! А ходишь в гранд-лейтенантах, вместо того, чтобы полковничьи погоны носить! С чего бы такое? Уверен, что морду разбил, кому не надо!

— Кому надо. В первый раз так и было, — криво ухмыльнулся Адам, явно примериваясь с руки или ногой мне заехать.

— А во второй?

— И в третий тоже… Сейчас четвёртый будет. Ниже гранд-лейтенанта всё равно не разжалуют.

— Вот я и говорю, что мудак. Ты со своим бесценным боевым опытом, прозябаешь на армейских задворках, а те, кого “разукрасил”, давно в званиях высоко поднялись. И кому ты хуже сделал? Им? Нет! Только себе и тем, кто теперь служит под командованием пусть и побитых, но высокопоставленных негодяев.

— Зато я сохранил свою честь!

— Да она и яйца выеденного не стоит по сравнению с жизнью погибших воинов, которые сейчас бы стояли в строю, если бы ты был гранд-полковником! И сейчас у нас то же самое происходит! Вместо того, чтобы самоудовлетворяться своей гордостью, лучше мозги бы подключил! Род в опасности! Страна в опасности! Ой, извиняйте, гранд-лейтенатик! Это мы все в говне должны барахтаться и спасать положение, а тебе нельзя кристально-белую душонку пачкать!

— Проорался? — неожиданно спокойным голосом поинтересовался Адам.

— Уф… Вроде да.