Так-с! С первой частью “мерлезонского балета” проблем не будет — всё чётко по бумажке и согласно регламентам. Другое дело — фуршет. Тут всё на экспромте построено, но и это переживём. А вот дальше будет уже неофициальная гульба. Некоторых торчков-художников Ратибор знает лично, поэтому должен увязаться с ними расслабляться подальше от глаз репортёров.

Чем такое обычно заканчивается? Дебошем. Причём наследничек часто сам является их зачинщиком, зная, что папочка потом всё подотрёт. Тут главное — не переборщить. Остановимся на небольшой потасовке с парочкой сломанных носов и разгромленным баром. Не забыть закидаться дурью и снять пяток шлюх. После этого вызвать машину охраны и на ней с девками укатить в собственные апартаменты. Дальше война план покажет. Интересно, где будет Ратибор в это время? Нужно согласовать этот момент обязательно.

Разложив всё в голове по полочкам, с лёгкой душой поиграл немножко, полазил по новостным сайтам и, дождавшись ночи, лёг спать пораньше, чтобы лишний раз себя не накручивать.

Впервые еду в настоящем роскошном лимузине. Кожаные кресла, отгороженный стеклом водитель в кителе, столик с напитками — всё это греет душу. Представляю, как со стороны бесподобно смотрится кортеж, состоящий из внушительных джипов охраны и моего чёрного бронированного автомобиля с флажками Рода Тулиных и Славянского Княжества. Всё это вызывало бы благодушное удовлетворение, если бы не понимание, что сам к этому имуществу не имею никого отношения. Ещё и Гнат сидит напротив мрачнее тучи, сбивая с делового настроя.

— Наследник точно не появится у себя? — спросил я в очередной раз только для того, чтобы разбавить гнетущую тишину.

— Точно. На ближайшие сутки его хата в твоём полном распоряжении, а сам Ратибор сидит и бесится примерно в таком же схроне, в котором ты проживаешь.

— Тогда, вообще никаких проблем, кроме тебя самого, не вижу.

— И где ты увидел во мне проблему?

Витязь мысленно принял боевую стойку, чего я и добивался. В его натуре рефлекторно отвечать на любой наезд, поэтому на время дерготня Гнатом забыта, и он в форме.

— Проблема в том, что ты должен потеряться во время фуршета.

— Такого в моих планах не значится, Рат. Приказ князя сопровождать тебя везде. Сам посуди, кто на первый выход такого ценного сотрудника одного отправит?

— Да перестань! Будто бы я не знаю, сколько охраны будет раскидано вокруг меня. Твой обожжённый лик на всеобщем обозрении не решит, а только создаст проблемы. Что до приказа князя, то позвони ему и скажи, что я после речи сразу поеду обратно, если мои условия не будут выполнены.

— Он тебе башку оторвёт.

— Он и так оторвёт, если провалюсь.

Гнат немного посомневался, но потом всё-таки набрал Бориса Тулина. Судя по скривившемуся лицу, услышал от князя много не самых печатных слов, часть которых явно была в мой адрес. Недолго думая, подключил своего” Ведуна” к их чату и сразу же стал наезжать в стиле Ратибора.

— Папочка! Я тебе не сопливый мальчик! Убери эту обезьяну от меня, пока она своей мордой всех приличных людей в галерее не распугала. И если я хочу после мероприятия отдохнуть, то тоже имею право! Пусть твои холуи пасутся рядом, но чтобы ни одного не видел!

— Зарываешься! — рявкнул Борис.

— Я двадцать пять лет зарываюсь и всё никак зарыться не могу. Хочешь,такую речь приветственную сегодня произнесу, что тебя не только повторно князем не изберут, но и с этого выпрут? А я могу! А я умею!

— Да ты…

— Я и только я! Сказал, что хочу погулять — выполняй! Это очень маленькая плата за твоё благополучие, папа-князь!

— Хорошо, сын, — вздохнув, сдался Борис. — Тебя уже не переделать, буду мучиться с тем, что есть. Гнат, оставишь его, когда прикажет.

— Слушаюсь!

— Хоть кто-то слушает и слушается. Отбой.

— А не охренел ли ты? — поинтересовался Гнат, как только связь оборвалась. — Так с князем разговаривать…

— …может только его сын, на роль которого вы меня готовили. Не волнуйся, Борис всё понял правильно. Если я в образе, то и вести себя нужно со мной соответственно, чтобы настрой не сбивать.

— У меня своё мнение, но тебе отдуваться… Лады! Рядом не мельтешу. Вырвут печень — потом не жалуйся.

Мы приехали в галерею, пахнущую свежими красками после ремонта. Вспышки фотоаппаратов, важные люди с брюшком провожают до сцены, заискивающе глядя в глаза в надежде, что я их запомню. Обойдутся. Мелкие сошки, которых вижу в первый и, надеюсь, в последний раз. Включив всё обаяние и артистизм — настоящий Ратибор это умеет, произнёс самым задушевным голосом пламенную речь о том, как важно искусство и какие молодцы все мы, что пинками не выгнали авангардистов из Новгорода, а сделали для них достойный притон. В конце немного изменил текст.

— Сородичи! Сограждане! Новгородцы и гости столицы! Сегодняшнее мероприятие показывает, что искусство спасёт мир! Оно и… женщины!

— А мужчины? — озорно выкрикнула какая-то молоденькая журналисточка.

— Нет. Они страшные… Кроме меня, конечно, и то не с раннего утра! Но вопрос актуальный. Попросите у своего редактора за него премию.

Смех в зале показал, что сделал всё правильно, добавив личного обаяния в официоз.

Потом под фанфары лёгким движением руки развязал ленточку — это примерно то же самое, что у нас её разрезать. Очередная порция аплодисментов, и началась неофициальная часть, где меня облепили люди в красивых фраках и дорогущих дизайнерских платьях. Всем улыбаюсь, со всеми глубокомысленно морщу лоб, выдавая банальные истины. От приторно-сладкой лести постепенно стало подташнивать, но держу себя в руках.

— Ну чё, княжич? Заквасился? — между наплывом “паломников” протиснулся лохматый тип.

— Пилой распилили, Копна, — вспомнил я псевдоним этого недохудожника.

— Тема бубенистая. Будешь в мазке и сможешь отслюнявиться от своих пиджаков, то прокатим в хихитнутую бухту. Мордашки на подключке!

В переводе на нормальный язык сленг гопоты окраин Новгорода звучал примерно так: ”Есть хорошее предложение. Если имеется желание и сможешь отстать от охраны, то приглашаем повеселиться в дешёвом баре с девушками лёгкого поведения.”

— Утвердил! Мазок на мазок — монет немерено, — в том же духе ответил я. — Веселухи не забудьте.

— Полные карманы! Под рамку сверканём тебе!— довольно оскалился Копна и растворился среди толпы.

Уже под конец мероприятия, когда уставшие гости начали потихонечку разъезжаться, один из художников, выпучив глаза, недвусмысленно показал ими на запасной выход. Охрана послушно сделала вид, что не замечает моих телодвижений, и дала улизнуть. На достаточно дорогой, но в хлам загаженной машине добрались до бара, вывеска которого горела лишь частью букв. В двери вошёл, словно хозяин этой забегаловки, с ходу заорав:

— Скукота! Бухают все на мой карман! Кто трезвый — тот враг Княжества!

Через час стало понятно, что тут собрались лишь верноподданные граждане, готовые до слюней нажраться за чужой счёт. Вечер всё больше и больше переставал быть томным. Алкоголь лился рекой, наркотики дорожками устилали столы. Начались голые танцы на барной стойке, плавно переходящие в небольшие потасовки. Достаточно симпотные девочки липли, вертя перед моим лицом тугими сиськами под тоненькими, полурастёгнутыми кофточками. Отвечал им взаимностью, ржа як конь и хватаясь за все доступные выпуклости — недоступных здесь не было.

Звездун праздника нарисовался в тот момент, когда я внутренне совсем озверел от всей этой потной вакханалии. Здоровенный бугай в абсолютно невменяемом состоянии подошёл к нашему столику и, сплюнув, глубокомысленно заявил, чётко обозначив претензии.

— Гля, крутой, да?

— И чё? Отвали, мужелюбец! — с радостью поддержал я интеллектуальную беседу.

Видимо, словарный запас моего визави на этом закончился, поэтому он взвыл, показывая своё отношение к грязному поклёпу, и замахнулся достаточно увесистым кулаком. Драться нужно либо почти трезвым, либо в составе группы. Этого он не знал или забыл в угаре. Зря! Легко уклонившись от удара, прямым тычком достаю его расплывшуюся морду. Первый сломанный нос есть! Ещё парочка, и план можно считать выполненным.