У меня немели кончики пальцев, а мне еще предстояло разрисовать половину его спины и оба бедра. Мы находились вдвоем с моими заметками и художественным маркером, и с Тенью в качестве аудитории.

— Готовы? — спросил Берн с телефона на кофейном столике. Он был у меня на громкой связи.

— Поехали, — сказал Алессандро.

— Вариант 1.

Из трубки донесся навязчивый голос Арабеллы.

— Вы умрете. Это последнее предупреждение. Уходите, и мы не будем вас преследовать. Спасите себя.

— Вариант 2.

Немного другая интонация.

— Вы умрете. Это последнее предупреждение. Уходите, и мы не будем вас преследовать. Спасите себя.

— Вариант 3…

Очевидно, моя сестра могла звучать удивительно угрожающе, когда того требовал случай.

— Третий — самый устрашающий, — сказала я.

— Первый, — сказал Алессандро. — Она звучит как младшая сестра, ставящая тебе подножку в виде чувства вины.

— Мы также голосуем за первый вариант, — сказал Берн.

— Это твое выступление, — сказала я ему. — Первый, так первый.

Он повесил трубку.

Я продолжила рисовать. Рисунок глифа было нетрудно понять. Его было просто адски сложно нарисовать.

— Константин сегодня некоторое время провел в твоем офисе, — сказал Алессандро.

— Ммм.

— Что он тебе говорил? — спросил он.

— Он думает, что ты завтра умрешь.

— Я не собираюсь.

Чертовски верно, ты этого не сделаешь. Вот почему мы это делаем.

— Что еще?

Алессандро видимо не отпустит. Я знала этот тон.

— Он считает, что цесаревне Каталине Джеймсовне Березиной это пойдет на пользу.

Мышцы под моими пальцами стали твердыми, как скала. Мой маркер соскользнул.

— Черт. — Я потянулась за косметической салфеткой и стерла разрушенный символ с кожи. — Ты хочешь сидеть здесь весь вечер?

— И да, и нет. У меня были планы на сегодняшний вечер.

Ах-ха.

— На этих планах ты был обнажен?

— Да.

— Ну, видишь, они сбылись.

Я перерисовала символ и опустилась на колени, чтобы получить лучший доступ к его боку и бедру.

— В моих планах мы оба были голыми.

Я взглянула на него.

— Ты хочешь, чтобы я разделась?

Его глаза вспыхнули оранжевым.

— Нет, это может быть небезопасно.

— Ты снова играешь своим соблазнительным голосом.

— Мне так жаль, — промурлыкал он. — Это тебя отвлекает?

— Немного.

— Очевидно, мне нужно стараться больше.

— Тебе нужно не двигаться, чтобы мы могли закончить это. Не разговаривай.

Я перерисовала глиф и продолжила.

— Константин действительно многое предлагает, — сказал Алессандро, как будто размышляя вслух. — Он может выглядеть на любой вкус, что обеспечивает бесконечное разнообразие в постели. Он богат, влиятелен и остроумен. Способен поддержать интересную беседу. И, конечно же, привилегии царской семьи. Поклоны, ритуалы, статус. Семья выиграла бы от объединения.

Я остановилась и посмотрела на него.

Он одаривал меня той острой и забавной улыбкой Алессандро, той самой, которая заставляла меня пялиться на него как влюбленная идиотка каждый раз, когда он так делал.

— Но чтобы получить все это, тебе придется каждый день мириться с Константином. И это было бы участью хуже, чем сама смерть.

— Ты закончил? — спросила его.

— Возможно.

— Я рада. Пожалуйста, прекрати говорить.

— Я люблю тебя, Каталина.

Я зарычала на него.

— Ты такая умная и красивая.

— Алессандро, заткнись.

— От твоих крыльев захватывает дух.

Я бы ударила его.

— Ты готовишь как богиня…

— Черт возьми! — Я бросила маркер на пол.

Он схватил меня за руки и поднял на ноги. Его глаза были как расплавленный янтарь.

— Каждый раз, когда я просыпаюсь рядом с тобой, я чувствую себя самым счастливым человеком, когда-либо рожденным на свете. Я не могу поверить, что ты выбрала меня. Я весь и навсегда принадлежу тебе. Во всем этом мире нет никого, подобного тебе.

Он коснулся моей щеки кончиками пальцев и поцеловал меня. В том поцелуе было так много нежности. Он был создан из любви и надежды, и это сломило меня. Я так долго пыталась держать себя в руках, но никакая защита не смогла бы противостоять этому.

Он вытер слезы с моего лица пальцами и коснулся моего лба своим. Мы стояли в дюйме друг от друга, пока глифы сохли на его коже.

— Не умирай завтра, — сказала я ему.

— Я не буду. Обещаю.

Северо-западный угол стены был расширенным, превратившись в патио, изначально спроектированным как живописный фон для свадебных фотографий. Внутренний дворик был увенчан павильоном, который мы окрестили «Свадебным тортом», потому что он выглядел нарядно и нелепо. После покупки Комплекса «Свадебный торт» был превращен в наблюдательный пункт с усиленными стенами и массивными пуленепробиваемыми окнами. Мы по-прежнему называли его «Свадебным тортом», несмотря на все ремонтные работы и тот факт, что его очаровательный стол и стулья были заменены утилитарным столом с множеством фотоаппаратов и биноклей.

Сейчас я стояла внутри и пила кофе из белой кружки с золотой надписью: «Ты справишься».

За пуленепробиваемым окном разгорался рассвет, небо медленно наливалось красным и оранжевым. Обещался быть один из тех незабываемых техасских рассветов.

Во внутреннем дворике позади нас, скрытый от посторонних глаз «Свадебным тортом», Алессандро рисовал сложный магический круг. Я хорошо видела его через открытые двери павильона. Он был одет в черное, и мой нулевой клинок покоился в ножнах у него за спиной.

Рядом со мной Леон насвистывал мелодию из вестерна.

— Разве ты не должен быть в своей башне?

— Всему свое время, мэм. Я осматриваю достопримечательности и получаю представление о местности. Человек получает только один Аламо в своей жизни. Если ему повезет. Я сохраняю это в памяти.

На нем, как и на мне, был один из баллистических жилетов «Скорпион» со шлемом. Пробежаться в таком наряде до башни было не так-то легко.

Мы разделили наши силы. Нам нужно было защищать двое ворот, эти и те, что на юге, которые выходили на автостоянку бабули Фриды. Аркан был бы дураком, если бы не атаковал с обеих сторон, поэтому бабуля Фрида, половина наших охранников, Руна и бабушка Виктория заняли южную сторону. После некоторого обсуждения мы все коллективно решили, что Арабелла присоединится к ним. Никто не хотел говорить об этом вслух, но обе бабушки некоторое время назад отпраздновали свои семидесятилетия, и, хотя их магия была такой же сильной, как и раньше, все чувствовали себя лучше, зная, что сестра прикрывает их спины.

Леон, Алессандро, Корнелиус и я защищали северные ворота. Константин настоял, чтобы присоединиться к нам, потому что, по его словам, когда Аркан, наконец, постучит в нашу дверь, он захочет открыть ее и поздороваться. Мы не видели его со вчерашнего вечера. Возможно, мы видели его, но не знали, что это он, или он, возможно, куда-то ушел. В любом случае, у меня не было времени беспокоиться об этом. Нянчиться с русскими царевичами не входило в повестку дня на сегодня.

Мама расположилась в своем вороньем гнезде в главном доме. Оттуда у нее была возможность прикрывать обе стороны. Лилиан пошла с ней. Похоже, мама и мать Алессандро нашли что-то общее. У нас с Лилиан не было возможности по-настоящему посидеть и поговорить, но она сказала мне, что ее сыну повезло, поэтому я надеялась, что все будет хорошо.

Линус настоял на том, чтобы вытащить своего робота. Одного мы хранили в гараже у бабули Фриды с тех пор, как переехали. Никто из нас не мог пилотировать его, и он тоже не должен был пилотировать его, не в нынешнем состоянии. Но мы не могли игнорировать возможность того, что, как только начнутся бои у ворот, Аркан сможет переправить часть своих людей через стены в случайных местах. Робот был легким и мобильным, предназначенным для быстрого реагирования, и Линус был одержим идеей использовать его.