— Помимо этого, этот паук еще и ввезен в США контрабандой. Матильда, что означает «контрабанда»?

— Незаконный ввоз или вывоз из страны, — сказала она.

— Ключевое слово — «незаконный». Ни Дом Бейлор, — я посмотрела на Матильду, — ни Дом Харрисон, — я посмотрела на Рагнара, — ни Дом Эттерсон не могут быть причастны к контрабанде редких и исчезающих видов.

— Технически… — начала Матильда.

— Нет.

— Я почувствовала паука. Она была напугана и в стрессе.

Я посмотрела на Рагнара.

— Быстро поясни.

— Матильда хотела найти паука, чтобы узнать, сможет ли она с ним установить связь.

— С ней, — поправила Матильда.

— Базилий Дабровски украл паука у своего брата. Мы нашли его и попытались отдать его/ее обратно. Они повздорили в конференц-зале. Трифон сказал Базилию, что он никогда больше не увидит Ядвигу, а Базилий набросился на него и попытался вырвать террариум у него из рук. Тот упал, и Ядвига сбежала в вентиляцию.

Я сделала глубокий вдох и медленно выдохнула.

— Матильде десять. Ей позволено быть безрассудной и не думать о возможных последствиях своих действий.

Матильда выглядела так, словно ей влепили пощечину.

— Тебе шестнадцать лет. Тебе осталось меньше двух лет до того, как стать совершеннолетним.

— Мы найдем его, — пообещал Рагнар.

— Как вы вообще оказались вовлечены в это? Вы оба являетесь исполнителями, поэтому ни у кого из вас нет полномочий принимать дела. Кто подписал этот контракт? Чье имя указано в документах?

Дети замолчали.

Это не мог быть Корнелиус. Ему было очень неловко из-за всего этого дела. Кто в мире дал бы десятилетней Превосходной анимагу, и шестнадцатилетнему Превосходному магу по ядам свободу действий в деле о незаконном похищении паука…

Ну, конечно. Он единственный, кто мог это сделать.

На моем столе завибрировал телефон. Номер незнакомый. Я ответила на звонок.

— Заместитель Бейлор, — произнес низкий голос.

Во всем штате Техас лишь горстка людей знала, что я заместитель Смотрителя. Я указала на Рагнара и Матильду, потом на пол, показывая, что хочу, чтобы они оставались на месте. Затем я проскользнула в свой кабинет и закрыла дверь.

— Да?

— Меня зовут Стефан Грегуар. Я метрдотель «Передышки».

«Передышка» была очень изысканным, эксклюзивным, французским рестораном, обслуживающим элитную клиентуру. Когда влиятельные люди Хьюстона хотели пообедать приватно, чтобы незаметно обсудить дела, они отправлялись в «Передышку». Никто из них не знал, что им тайно владел Линус.

— Мы встречались, — напомнила я ему. — Что я могу для вас сделать?

— Произошло убийство, — сказал мистер Грегуар. — Я пытался связаться с Превосходным Дунканом, но он не отвечает.

— Кто убит?

— Лусиана Кабера.

Вот дерьмо.

— Кто еще знает?

— Вы второй человек, которому я позвонил. Мне было поручено связаться с вами, если Смотритель будет недоступен.

— Соблюдайте спокойствие. Закройте ресторан. Сейчас я к вам приеду.

Я повесила трубку и набрала номер Линуса. Один гудок, второй, третий…

Линус всегда отвечал на мои звонки. Ночью или днем, в любое время, он снимал трубку после второго гудка.

Четвертый, пятый…

Он всегда предупреждал меня, если ожидал, что будет недоступен. У нас с Алессандро была назначена встреча с ним сегодня вечером. Я повесила трубку и открыла дверь.

Матильда и Рагнар, моргая, уставились на меня.

— Уведите семью Дабровски отсюда и найдите этого дорогого, в стрессе напуганного паука, прежде чем она кого-нибудь укусит или отложит яйца.

Я побежала по коридору к выходу, набирая номер Алессандро. Он уехал этим утром, чтобы выследить Дага Гандерсона. Он ответил мгновенно.

— Где ты?

— Подъезжаю к воротам.

— У меня чрезвычайная ситуация, — сказала я ему.

— Мы возьмем мою машину.

Я покинула здание и выбежала на солнечный свет, набирая номер Леона по пути к воротам.

— Если это из-за паука… — начал Леон.

— С пауком позже разберемся. Линус не отвечает на звонки. Мне нужно, чтобы ты поехал к нему домой.

— Еду.

— Позвони мне, когда доберешься туда.

Серебристая «Альфа-Ромео» Алессандро пронеслась через ворота и затормозила передо мной. Я села в машину, мы развернулись и помчались по подъездной дорожке.

— Куда? — спросил Алессандро.

— В «Передышку». Убита Спикер Ассамблеи штата Техас.

«Передышка» занимала красивое двухэтажное здание на углу Милам и Аниты, в центре города. В Хьюстоне были лакшери места, но этот район не был одним из них. Здесь размещались типовые жилые комплексы, караоке-бары, бистро и закусочные на вынос. «Чипотле» и «Старбакс» пустили здесь свои корни и наслаждались интенсивным пешеходным движением молодых специалистов, которые останавливались по пути в стальные, стеклянные башни Северо-восточного Мидтауна или из них.

«Передышка» маскировалась под обычный ресторан среднего уровня. Построенный из красного кирпича, он мог похвастаться большими арочными окнами на первом этаже, и если вы войдете в его парадную дверь, то найдете сытное меню из техасских стейков с нотками французского колорита. Особые клиенты не входили через парадную дверь. Они входили через боковой вход, и их вели по узкой лестнице на второй этаж. Там у них был выбор между просторной столовой со столами, расставленными далеко друг от друга, чтобы обеспечить уединение, или патио, обеденной зоной под открытым небом, окруженной с двух сторон стенами из растений, а с третьей — каменной кладкой, на которой были вывешены произведения искусства на тему Старого Запада, старинные карты в рамках и черно-белые фотографии на случай, если посетители каким-то образом забудут, что они в Техасе.

На этой стене и висела Лусиана Кабера, между групповым снимком нескольких ковбоев и сказочным оригиналом Доусона Доусон-Уотсона*, изображающим поле, усеянное синими шляпками[1].

Двухфутовый металлический шип пригвоздил ее к камню в районе груди. Второй шип торчал из ее открытого рта. При жизни она была стройной женщиной с короткими вьющимися волосами, которые она с небольшим намеком на мужские прически политиков. На ее лице часто сияла улыбка, она много жестикулировала при разговоре, и в ее глазах искрилась жизнь.

То, что висело на стене, было ее бледной, безжизненной имитацией. Кровь пропитала ее бежевый костюм. Ее фирменные очки с темно-зеленой оправой валялись на земле. Ее черные туфли-лодочки упали, а босые ноги, подвешенные в шести дюймах над полом, безвольно болтались. От ее ног с бледно-зеленым лаком на ногтях веяло чем-то тревожным и уязвимым. Я никогда не видела ее без обуви. Это казалось неправильным. Я не могла этого объяснить, но данный вид заставил образоваться комок в моем горле.

В первые несколько месяцев работы на Линуса я твердила себе, что, в конце концов, я буду нечувствительна к явной жестокости магического боя. И вот прошло почти два года, теперь я знала лучше. Когда я видела тело, изуродованное чьей-то силой, желание убежать, тревожное ощущение опускающегося живота и сжатого невидимым кулаком горла, никуда не девалось. Оно навсегда останется со мной, но я научилась как-то обходить это стороной, чтобы делать свою работу. В этом, кстати, мне помогали перчатки. Когда я надевала перчатки перед приходом на место преступления, какая-то часть меня воспринимала их как сигнал, что пришло время отбросить тревоги и страхи.

Алессандро уставился на труп. Его лицо потемнело.

Когда граждане Техаса узнают, что спикер Ассамблеи убита, дерьмо с ужасающей силой обрушится на вентилятор. Последствия будут катастрофическими, а наша работа заключалась в том, чтобы сдержать это.

Первоочередной задачей было перенести место преступления подальше от «Передышки». Тело Лусианы должно было быть обнаружено — она была слишком заметна, чтобы просто исчезнуть. Если оно будет обнаружено здесь, «Передышка» с сотрудниками станут центром внимания средств массовой информации, что подорвет нашу способность вести расследование. А нам любой ценой нужно было избежать света гигантского прожектора, направленного на Линуса.