— С тобой действительно трудно разговаривать, когда ты в таком состоянии, — сказал Леон.

— Очень важно, чтобы мы поддерживали сердечные отношения с Бюро регистраций, — сказала я.

— Кто в этой семье отвечает за финансы? — спросила Арабелла.

— Ты, — сказала я ей.

— Отлично. Я очень рада, что мы во всем разобрались. Мы не будем оплачивать этот счет.

— Нет, будем, — сказала я.

— Это не наша ответственность!

— Мама была в опасности. Она зашла в Бюро. Они держали ее в безопасности, пока я не добралась туда. Затем у нас была грандиозная драка на парковке, и машины, принадлежащие сотрудникам Бюро регистраций, были повреждены. Кто-то должен их восстановить. Ксавьер и Гандерсон не собираются этого делать.

— Не наша проблема, — сказала Арабелла. — Бюро регистраций должно было защитить маму. Это их гражданский долг. Им не ставят в заслугу то, что они не придурки.

— Это как разговаривать со стеной, — сказал Леон.

Она повернула голову и смерила его убийственным взглядом.

— Ты вообще пытался вести переговоры?

— Да.

— Как все прошло? Расскажи мне об этом.

Он пожал плечами.

— Я зашел и встретил Майкла. Мрачно выглядящего чувака. Я сказал ему, что пришел от имени Дома Бейлор, чтобы позаботиться о возмещении ущерба. Он дал мне список. Я посмотрел его. Это показалось разумным. Я принес наши извинения и сказал ему, что мы разберемся с этим.

— И что он сказал?

— Ничего. Может он немой?

— Не, — сказала я.

Арабелла выпрямилась.

— Я собираюсь взять этот список, свернуть его в трубочку и засунуть Майклу в задницу.

— Нет! — воскликнули одновременно мы с Леоном.

— Да.

— Не делай этого, — попросила я её. — Это прямой приказ.

— Мне все равно.

— Арабелла, если ты попытаешься бороться с ним, он убьет тебя. Он пугает меня до чертиков. Он — смерть и тьма.

Она вздернула подбородок.

— Хорошо. Мне бы не помешало поупражняться.

О боже. Я знала этот взгляд. Она не станет меня слушать. Она сейчас никого не послушает. Мне нужна была серьезная поддержка.

Я схватила телефон и набрала Неваду. Она мгновенно ответила. Я переключила звонок на FaceTime. Моя сестра была в машине, на пассажирском сиденье.

— Арабелла расстроена из-за счета Бюро регистраций и хочет поссориться с Майклом, — настучала я.

Невада наклонилась к телефону. Я перевернула его, так что на экране появилась Арабелла.

— Ты не можешь этого сделать, — сказала Невада.

— Посмотри на меня.

— Если ты сделаешь это, ты подвергнешь опасности всю семью.

— Что сделает Архивариус? Нападет на нас? Ему придется встать в очередь.

— Послушай меня. — Голос Невады вибрировал от власти. Она говорила почти как мама. — У тебя эмоции зашкаливают, потому что ты все еще расстроена из-за того, что мама пострадала, а Линус впал в кому. Ты хочешь наказать кого-то за это, но Архивариус не может быть этим человеком. Он не причинил вреда маме. Майкл не причинил вреда маме. Майкл на самом деле спас маму. И Каталина, и Корнелиус. Ты несправедлива.

— Ну, это же несправедливо, что мама пострадала, не так ли? — Часть жара ушла из голоса Арабеллы.

Мама любила нас, и она была абсолютным авторитетом, когда мы были детьми. Но большую часть нашей юности Невада также заботилась о нас. Она управляла бизнесом, который кормил нас и давал крышу над головой, и когда у нас возникали проблемы, с которыми мы не знали, как справиться, мы в первую очередь обращались к ней, а во вторую — к маме.

— Нам придется оплатить этот счет, — сказала Невада. — Прямо сейчас это проблема, которую можно легко решить с помощью денег. Если ты усугубишь ситуацию, мы вообще не сможем ее исправить. Тебе нужны деньги? Потому что у меня их много, и я совсем не против убедиться, что люди, которые спасли маму, не остались с пустыми руками.

О, хороший ход.

Арабелла отстранилась.

— Оставь свои деньги при себе. У нас есть свои.

— Баг ищет Ксавьера, — сказала Невада. — Мы найдем этого козла, и когда мы это сделаем, Коннор раздавит его, как таракана, которым он и является.

— Ладно, ладно, неважно. — Арабелла махнула рукой.

Я положила трубку.

— Ты неправа, — сказал Леон, — но ты знаешь, что мы правы.

— Да, — прорычала Арабелла. — Спасибо, что позаботились о счете и переговорах. Я произведу оплату.

— Всегда, пожалуйста.

Она встала и вышла. Что ж, все прошло лучше, чем ожидалось.

Леон положил на стол длинный предмет, завернутый в полотенце.

— Для тебя.

Я откинула полотенце в сторону. Нулевой меч Линуса. Боже мой, он выжил.

— Я вытащил его из-под обломков «Рино», — сказал он.

— Ты лучший!

— Я такой, — торжественно сказал Леон. — Это тяжелое бремя, которое я несу.

Берн помахал мне рукой через стеклянную стену.

— Мне нужно идти, — сказала я ему.

— Я с тобой. Я хочу это увидеть.

Большой монитор показывал внутреннюю часть кабинета Леноры Джордан, пространство огромных книжных шкафов, красных штор и персидских ковров. Ленора Джордан, чернокожая женщина лет сорока, сидела за тяжелым, деревянным столом. Она была не просто окружным прокурором Харриса округа Техас, она была его решительным, неподкупным и непреклонным паладином. На ней был серый силовой костюм, но с таким же успехом это могли быть доспехи. Дома Хьюстона признали необходимость закона и порядка, и они выбрали ее в качестве его исполнителя. Ленора Джордан не знала, что такое быть запуганной.

Ее лицо было бесстрастным. Она смотрела на ноутбук перед ней. По другую сторону стола в больших кожаных креслах сидели Алессандро и Константин. Константин снова превратился в Смирнова. Он был высоким, суровым и сутулым, и ерзал, пока сидел. Я никогда не видела, чтобы он делал это до сих пор, так что, должно быть, это была одна из манер Смирнова.

Осторожный стук эхом разнесся по комнате. Дверь, должно быть, открылась за кадром, потому что Ленора подняла глаза и кивнула. Мэтт вошел в комнату. В последний раз, когда я видела его, когда он приехал, чтобы забрать Алессандро, на нем была рубашка с закатанными рукавами, его волосы были в беспорядке, а на лице виднелась двухдневная щетина. Сегодня на нем был черный костюм, волосы зачесаны назад, а загорелое лицо чисто выбрито. Он выглядел тем, кем был — молодым успешным адвокатом.

Он вошел в комнату и остановился посреди ковра перед столом Леноры.

— Ты хотела меня видеть…

Он увидел Смирнова. За долю секунды выражение его лица сорвалось, как непрочная маска. Его рука скользнула в карман куртки.

Алессандро промчался через комнату с безумной скоростью. Он схватил Мэтта за руку, вывернул, и пистолет упал на ковер. Если бы я моргнула, то пропустила бы это. В одно мгновение Мэтт потянулся за своим пистолетом, а в следующее он стоял наклоненный, его рука была зажата в пальцах Алессандро.

— Спасибо вам, Превосходный Сагредо, — сказала Ленора. — Дальше я сама разберусь.

Алессандро отпустил Мэтта и отступил назад.

Толстые цепи сорвались с ковра, в мгновение ока обвившись спиралью вокруг Мэтта. Через полсекунды они сжали его в магическом кулаке, подняв над полом на два фута в воздух. Очки криво сидели у него на носу, но они ничуть не уменьшали вызывающего выражения, исказившего его лицо.

Он посмотрел на Ленору сверху вниз и усмехнулся.

— Ах. Мне всегда было интересно, на что это похоже.

— Ты предал офис, — сказала Ленора.

— Да.

— Почему?

— Из-за денег, конечно, — сказал Мэтт. Выражение его лица стало суровым. — Ты хотя бы знаешь, какова была моя начальная зарплата? Нет, конечно, ты не знаешь. Шестьдесят четыре тысячи долларов. Я здесь уже три года. Теперь у меня шестьдесят восемь.

Ленора оставалась невозмутимой.

На лицо Мэтта немного вернулся румянец. Он продолжил:

— Я окончил Колумбийский университет со ста девяноста тысячами долга за юридическую школу, и это сверх ста тысяч, которые я все еще должен Бэйлору Ю за степень бакалавра. Моя квартира стоит три штуки в месяц, и я ее ненавижу. Каждый день я имею дело с Домами и Превосходными, чьих несовершеннолетних отпрысков арестовывают за пьянство и вождение в нетрезвом виде на «Мерседесах» и «Ауди», в то время как я надрываю задницу, чтобы водить «Хонду». Мне приходится покупать костюмы в кредит, просто чтобы надо мной не смеялись.