— Они живы, но, по словам Леона, «несчастны».

Вот же блин.

— Зачем преследовать ФБР?

Алессандро бросил на меня мрачный взгляд.

— Он пытается перекрыть доступ к Смирнову.

— Он не уверен, знает ли что-нибудь ФБР, поэтому попытался убить их на всякий случай?

— Это было моим предположением.

— Они федеральные агенты. Он не производит на меня впечатления глупого человека.

— Смирнов должен что-то знать. Что-то настолько большое, что Аркан отчаянно пытается сохранить это в тайне.

Я посмотрела на него.

— Что бы это могло быть?

— Это касается Константина. Я иду по следу из хлебных крошек. — Он повернулся ко мне. — Каталина, я обещаю тебе, что узнаю.

— Я знаю.

Я откинулась на спинку сиденья. Мы получили удары на всех фронтах. Стрелки остановились на мне.

— Винить себя проще всего, — сказал Алессандро. — Придумать план намного сложнее.

Я знала, что он не телепат, но иногда у меня были сомнения.

— Я слишком расслабилась.

— Мы. Мы все расслабились. Ты понимаешь, как работает кибербезопасность? Можешь ли ты написать код для устранения нарушения сетевой безопасности?

— Нет.

— Это работа Берна. Работа, в которой он очень хорош. У меня была еще более простая работа, одна работа — защищать действующего Смотрителя. Я оставил эту работу, потому что решил, что оказать услугу Леноре Джордан — в интересах нашего Дома. Ты не можешь управлять всеми на микроуровне. Ты должна делегировать полномочия. Ты это сделала. Все мы знали, что должны были делать. Нас превзошли.

— Ненадолго. — Я стиснула зубы. Магия всколыхнулась во мне. Обычно это было похоже на прозрачный гейзер, вырывающийся на поверхность каждый раз, когда я поднимала крышку. На этот раз все было по-другому. Мстительная. Порочная.

Он наклонился, смахнул слезу с моей щеки, взял мою руку и поцеловал ее.

— Мне не грустно, — сказала я ему.

— Я знаю. Ты плачешь, потому что злишься.

Я прислонилась к нему.

— А ты злишься?

В его глазах вспыхнули оранжевые искры. Он обнял меня и прижал к себе. Его магия обвилась вокруг нас, яростная и заряженная силой. Это не было похоже на злость. Это было похоже на гнев.

— Очень, — сказал он.

Я положила голову ему на плечо.

— Хорошо. Давай злиться вместе.

Холм вокруг Комплекса был изрыт, словно кто-то бросил горсть гранат. Раздавленные металлические обломки, которые, возможно, когда-то были машинами, слегка дымились на одной стороне дороги. С другой стороны еще три разбитых автомобиля, смятые как банки из-под кока-колы, образовывали современную художественную инсталляцию, посвященную войне Домов — один, будучи на боку, второй вверх ногами, а третий разорванный пополам.

Арабелла, должно быть, была в ярости. В последнее время было много чего подобного.

Патриция встретила нас в главном корпусе в сопровождении медицинской бригады и младшей сестры. В тот момент, когда двери автобуса открылись, Арабелла запрыгнула внутрь.

— Мама!

— Я в порядке, — ответила мама. — Меня чуть задело. Не волнуйся.

— От тебя пахнет кровью и дымом!

Я повернулась к Патриции.

— Жертвы?

— Никого с нашей стороны. — Она повернулась и указала налево.

На земле лежал ряд тел, упакованных в мешки для трупов. Один, два… Девять. Рядом с ними покоилась огромная металлическая дубинка, покрытая бурыми пятнами. Коннор подарил ее Арабелле на ее восемнадцатилетие. Это объясняло разрушенные автомобили. Хорошо. Я боялась, что она растоптала их. В последний раз, когда она начала топтать, она порезала свою чудовищную ногу, и после того, как вернулась в человеческий облик, нам пришлось приложить много усилий, чтобы заставить ее сделать прививку от столбняка.

— Аркан задействовал пирокинетика и псионика при поддержке нескольких профессиональных убийц, — сообщила Патриция. — Ваша сестра сообщила мне, что она справится с ними, и доказала это.

Потребовался бы лучший псионик Аркана, чтобы напугать Арабеллу. Когда она бушевала, в ней не было места ни для чего, кроме ярости. Попытка вызвать страх только разозлила бы ее еще больше.

Алессандро закончил помогать моей маме выйти из автобуса и передал ее бригаде медиков. У него зазвонил телефон.

Его лицо превратилось в жесткую маску. Он ответил на звонок и отошел. Снова итальянский, слишком низкий, чтобы я могла ясно расслышать.

Мертвые тела лежали аккуратным рядом, как спички в коробке.

— А как насчет трех охранников мамы? — спросила я.

Лицо Патриции не выразило никаких эмоций.

— В них врезался внедорожник на Сэм Хьюстон Толлвэй, шедший со скоростью девяносто миль в час. Автомобиль перевернулся. Спасателям пришлось использовать «челюсти жизни», чтобы вытащить их из машины. С Катриной все в порядке, если не считать сотрясения мозга. У Мохана сломана нога, но Лекс находится в отделении интенсивной терапии в критическом состоянии.

Лекс, высокий, забавный парень с легкой улыбкой и россыпью веснушек на широком лице. Он женился шесть месяцев назад, его жена была беременна.

Ко мне подступила внезапная и всепоглощающая тошнота. Мне стало так плохо.

Сегодня сестре пришлось убить девять человек. У мамы была дыра в ноге. Корнелиусу понадобилось наложить восемнадцать швов, а я была забинтована, как мумия. Я понятия не имела, насколько травмирован Леон. Лекс был в отделении интенсивной терапии, цепляясь за жизнь. В этом кошмаре были замешаны как Бюро Регистраций, так и окружной прокурор округа Харрис, не говоря уже о ФБР, которые были «несчастны». Я точно знала, кого винить во всем этом. Гнев обхватил мою голову тисками и сжал.

— Где он? — спросила я сквозь стиснутые зубы.

— В оружейной.

Я повернулась и пошла обратно тем же путем, которым мы пришли, направляясь к стене, и налево, к приземистому зданию, которое служило нашим арсеналом. Патриция старалась не отставать от меня. Ее ноги были длиннее, но я была моложе и намного безумнее.

— Превосходный Сагредо был предельно конкретен, что царевичу не может быть причинено никакого вреда.

— Я не убью его. Он просто пожалеет, что не умер.

— Каталина…

Я толкнула дверь оружейной и ворвалась внутрь. Арсенал представлял собой бункер, прямоугольную бетонную коробку здания, залитую резким электрическим светом. Металлические клетки ровными рядами стояли вдоль стен, содержа в основном оружие. В одной был Константин. Охранников не было. Патриция заперла его и наблюдала за ним удаленно.

Он выглядел так, как выглядел, когда я впервые встретила его в доме Линуса: захватывающий дух голубоглазый блондин. Воплощение изысканной элегантности и солнечного очарования.

Я бросилась к клетке. Моя магия бушевала внутри меня, сопротивляясь и напрягаясь, чтобы вырваться на свободу.

Константин пристально смотрел на меня из клетки с легкой улыбкой на губах.

— Я пытался предупредить вас.

Мой гнев угрожал тем небольшим ограничениям, которые у меня остались. Он был угрозой. Люди, которых я любила, пострадали из-за него. Я должна была убить его, чтобы больше никто не пострадал.

— Я никогда не хотел, чтобы что-то из этого произошло.

— Чушь собачья. Это именно то, что ты хотел, чтобы произошло. Ты нас подставил. Ты заставил Аркана думать, что его лучший друг предал его и попросил у нас убежища. Ты знал, что Аркан отреагирует. Ты гарантировал, что он и Управление Смотрителя столкнутся.

Мой голос повышался. В нем вибрировала магия. Я не нацеливала ее на Константина, пока нет, но я была так зла. Где-то глубоко внутри голос предупреждал меня, что это не я, но поток магии внутри меня заглушал его.

— Ты начал войну, в которой моему Дому придется сражаться. Ты заставил нас истекать кровью.

— Ты не оставила мне выбора.

— О, отлично. Я запомню эту фразу, когда твоя семья придет искать тебя.

Патриция шагнула вперед.

— Каталина…

Черные крылья вырвались из моей спины, кончики перьев стали ярко-красными. Я зашипела на нее. Патриция отшатнулась и поднесла телефон к уху.