— Акбек, ты же не надеешься на пощаду? Ты выстраивал План вместе с врагами, ты молчал о всём происходящем, ты не предупредил меня и не раскрыл всех членов этой шайки. Я не прощу тебя, маг, — грустно сказал Вальтер, стремительно поворачиваясь к Акбеку и встречая его опечаленную, грустную фигуру.
— Я ни на что больше не надеюсь, мой бывший повелитель. Каждый рано или поздно заплатит за всё… За все свои пригрешения. Вы сами это знаете. А заплатить придётся огромную цену, я понимаю это, — Акбек, не хотя всего этого говорить вслух, всё же, по неволе, закапывал себя всё сильнее и сильнее, ведь знал, что Вальтер, теряя всё и всех, смотря, как трескается, рушится и уничтожается так дорого сохраняемый его руками мир, сейчас был беспощаден, зол, а отчаяние и ненависть до конца сдавили его тонкое горло. — Приказывайте, король нашего умирающего мира. Отдавайте свой последний для меня приказ!
Слёзы текли по его лицу. Текли, не в силах остановить свой горестный путь. Они падали на землю, у его застывших, дрожавших ног, однако Акбек делал всё, чтобы Верховный не увидел его слабости. Казался таким взрослым, смелым, крутым, а как смерть подступила ближе и задышала своим могильным голосом, так сразу не совладал с собой. Именно за это он тоже мечтал ответить пред этим миром, сейчас делающим свои последние вздохи:
— Приказывайте, прошу, ну же…
— Ты возьмёшься за оружие, пособник убийц, безумцев и лгунов, — Акбек знал это с самого начала.
— Ты возьмёшься за оружие и встанешь в один ряд с остальными моими воинами, что сейчас льют густую кровь и отдают бесценные жизни за мир на нашей земле, — продолжал Верховный архимаг. — И ты не смеешь оттуда возвращаться живым! Ты выкладываешься, ты рубишь, ты убиваешь, но за правое дело, за спасение, за добро. И да будет земля тебе пухом, Акбек. Давай, иди в последний путь! — провозгласил Вальтер, протягивая несчастному магу, простому зрителю и свидетелю всех событий этого мира, своё собственное оружие. Покрытый сапфирами, камнями и ярчайшими драгоценностями длинный острый меч. Личное и несокрушимое оружие самого Великого мага.
— Я отдам свою жизнь, я расплачусь. Только запомните меня именно таким — с мечом наперевес сражающегося за вас, за добро, сражающегося за саму жизнь на земле! Запомните меня таким и поведайте всем историю о том, как один свидетель, наблюдатель и простой человек стал частью большой победы, — Акбек сдержал слёзы. Сдержит и свою дрожь. Не дожидаясь ответа Вальтера, он отвернулся и уверенно направился к бойне, к битве, к сражению, над которым страшным облаком раскинулось радужно-мерцающее, жутко громыхающее сияние. Акбек ушёл, дабы не вернуться больше никогда.
— Удачи тебе, маг. Мой меч будет служить тебе так, словно ты его хозяин, — и Верховный проводил Акбека своим тяжёлым, измученным, но в тоже время злым и беспощадным взглядом.
Солнце клонилось к закату, битва кипела, земля дрожала — всё было так как должно. Однако, совершенно внезапно, Вальтер ощутил боль в животе. Его скрутило, сжало — это мана внутри отзывалась на ещё одного сильного обладателя магии. Этот кто-то ещё только присоединялся к финальной опере этого мира…
— Тот самый маг из письма Авиада. Тот, кто освободил этого гнусного, гнилого изнутри старика. Тот, кто уничтожил Церковь Сатаны, тот кто уничтожил Эрика Мартена… Это идёт разрушитель! Помогающий то нашим врагам, то нам. Словно наёмник, непонятно откуда явившийся и неизвестно что преследующий… Я не могу упустить этого мага! — живот скручивало всё больше, всё сильнее, всё мучительнее. Мана реагировала даже чересчур сильно на приближающееся неизвестное тело.
Топот его сапог — пугал, взгляд — по-звериному буравил, походка — говорила о неизмеримой внутренней силе. Эдемский маг шёл на зов боя! Саркис всегда всё делал ради одной единственной долгожданной встречи и на этот раз он ощущал, что был близок к ней как никогда раннее.
Верховный архимаг же выпрямил спину, сурово посмотрел на подходящую фигуру с этими длинными, чёрными волосами, оценил её и прилил побольше магии к пальцам, приведя всё тело в полную боевую готовность. Такой неисследованный и уникальный экземпляр нельзя было отпускать ни в коем случае. Но и хорошего боя Вальтер дать пока не мог — силы, в большом своём количестве, сейчас были на исходе.
Сапоги Саркиса стучали в такт с небесными яркими взрывами, глаза не моргали, уверенно смотря лишь на разодетую в белоснежные, роскошные одежды гордую, королевскую фигуру, половину лица которой прикрывала пугающая, таинственная маска. Саркис чувствовал силу этого человека, лицезрел и эту королевскую стать.
— Битва почти закончена. Их осталось так мало, буквально горстка всё ещё кидающихся в бой рабов. А это поле — оно пропахло болью, кровью и смрадом, — эдемский маг повернул голову, осматривая далёкие-далёкие просторы, сплошь усеянные трупами. Птицы, громко вопя, поедали павших бойцов, а пожары, горящая огромная воронка и столбы дыма говорили о значимости и масштабности всего здесь произошедшего. — Это поле повидало столько страшных потрясений, что мне даже сложно представить какая жестокость и злоба сподвигли людей на эту чудовищную войну… Для Нижнего мира это однозначно катастрофа!
Саркис всё больше приближался к Вальтеру, гордо вытянувшему спину в тугую струну. Верховный архимаг был готов как к диалогу, так и к битве. Действия уверенного в себе и безразличного ко всему вокруг чёрного мага богатырского телосложения было не предугадать. Мага нельзя было прочитать, понять, либо приготовиться к его действиям. Теперь всё было отдано воле случая…
— Я знаю кто вы такой. Был наслышан о ваших достижениях, — аккуратно начал Вальтер свой диалог, пристально смотря на прочно застывшую статуей фигуру эдемского мага. — Пришли сюда по зову войны? Или по какой другой причине?
Саркис широко улыбнулся, обнажая свои белые, аккуратные зубы:
— Ты прав, мужик. Я пришёл туда, где смогу получить хоть какие-то ответы. Можешь не волноваться — вопросов у меня достаточно, — властным, грубым голосом заявил эдемский маг, получив непонимающий, но готовый ко всему взор Вальтера.
— Прости, но раз уж вы обращаетесь на «ты», то и я буду обращаться к вам также.
— Обращайтесь как хотите, маг.
— Прекрасно… Я бы был счастлив удовлетворить твоё любопытство, мой любезный сильный маг. Однако на чьей стороне ты находишься? Кому служишь? И откуда ты?
Вопросы заставили эдемского мага схватиться за голову своими грубыми ладонями и истерично захохотать, не теряя ни в своей важности, ни в стати, ни в устрашении:
— На какой стороне, маг. Я ни кому не прислуживаю. Никогда! Запомни это и прекрати свои расспросы. Вопросы задавать тут буду я, — Саркис смеялся, заставляя гордого Вальтера воздеть голову к небу и начать нервно сопеть.
— Нет, маг. Я должен знать кто ты мне — друг, совершивший для меня настоящий подарок разгромом Церкви Сатаны и убийством преступника и тирана Эрика Мартена, или же ты для меня враг, что нарочно освободил Авиада из его продолжительного заключения. Кто ты? Что преследуешь? — Вальтер старался говорить спокойно, пытаясь подавить в своей душе очаги злобы и ненависти по отношению к Саркису, что как безумный и самоуверенный настаивал на своём да смеялся над королём этого мира.
— Я для тебя всего лишь маг, с которым нужно считаться и которого тебе придётся уважать. Другом тебе или врагов я быть не желаю. Кто ты для меня такой, выскочка?
Вальтер раздул ноздри, его мана неожиданно вскипела, как волны в океане. Король магов был на грани. Его не уважали, над ним смеялись, его считали пылью у ног. Верховный архимаг не мог терпеть всего этого. Битва началась бы прямо здесь и сейчас, если бы не…
— За победу! — на много миль окрест звучали боевые кличи солдат, сейчас активно теснящих, давящих и массово уничтожающих воинов павшего предателя. — Слава Вальтеру! Смерть преступникам!
Верховному пришлось выдавить лёгкую улыбку, а на сердце его стало куда лучше, и прежняя боль вместе с яростью бесследно исчезла.
